Она помолчала.

– И я поняла, что ничто на свете, даже смерть, не может лишить меня этих воспоминаний. И даже если бы я заранее знала, какое будущее ждет меня и Мака, я бы все равно вышла за него замуж. Потому что быть с Маком в течение нескольких коротких лет – это лучше, чем вообще не быть.

Рейн сотрясала дрожь, слезы бежали по ее щекам, она не отрывала глаз от Элис, потрясенная ее исповедью.

Затем они долго молчали, каждая думала о своем. Рейн скорее почувствовала, чем увидела, как Элис встала, собираясь уходить.

– Я очень сожалею, что расстроила вас, Рейн, – тихо сказала она. – Я надеюсь лишь на то, что когда-нибудь вы меня простите. Но в любом случае запомните одну вещь: не бойтесь протянуть руку и взять то, что вам предлагает жизнь. Второго шанса может и не быть.

Слезы заливали лицо Рейн, когда она провожала Элис до двери. Они молча обнялись на прощание.

– Элис… – только и смогла произнести Рейн.

– Нет! – Элис приложила палец к дрожащим губам. – Ничего не говорите. Я ухожу. Меня ждут друзья. Просто не забывайте, что я вам сказала, а я буду молиться, чтобы вы изменили свое решение.

Рейн закрыла дверь и тяжело привалилась к ней. «Я люблю его. И всегда буду любить», – подумала она и неожиданно – это случилось впервые – увидела свет в конце длинного, темного туннеля, каким до этой минуты была ее жизнь, и поняла, что без Эша ничто не имеет смысла. Что ж, она побоялась воспользоваться шансом, и она потеряла Эша. Но главное – он хотел подарить ей все небо, преподнести ей его на ладони, а она отмахнулась от этого царского подарка, как будто ей предложили пустячную вещь.

И с этим откровением пришло другое: лучше получить его хотя бы на один день, чем не получить вообще.

Молитва Элис дошла до адресата.

Ночь была тихой, и только шаги Эша, который метался по веранде, как зверь в клетке, нарушали эту звенящую тишину. Сегодня он впервые за последнее время не пил. Проработав целый день на заводе, он приехал на ранчо и сразу лег спать, но сон не шел. И это была уже не первая ночь жесточайшей бессонницы. Стоило ему лечь и закрыть глаза, как перед его внутренним взором вставала Рейн, их любовь, их разлука… И тоска охватывала его с такой силой, что он вскакивал с постели и начинал мерить шагами веранду или бесцельно бродить по комнатам.

Она была везде. Вот она лежит на кровати, и он наслаждается атласом ее кожи, всегда прохладной, даже после горячих любовных поединков. Нежный аромат ее волос преследовал его как наваждение.

Вот она с готовностью раздвигает свои стройные, идеальной формы ноги, неистово и страстно предается любовным утехам, отдавая ему всю себя без остатка.

Воспоминания терзали его бесконечно и не отпускали ни на минуту.

Он посмотрел на телефон. Рука коснулась трубки и отдернулась, как это уже бывало не раз. Почему он не может понять своей тупой башкой, что она не хочет его, что между ними все кончено?

Чертыхнувшись себе под нос, Эш зашел в кабинет и сел на диван. Взгляд его остановился на объемистой папке, которую он небрежно бросил на стол, войдя в дом. Спасибо Господу Богу за эту милость: отчет об аварии самолета, управляемого Тоддом Микаэлсом, наконец был закончен. Завтра он повидает Тодда. Откладывать встречу больше не было смысла.

Эш откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Рейн. Он до безумия, до физической боли хотел ее видеть. Что же произошло? И как он будет жить без нее?

И вдруг его обожгла неожиданная мысль. «Ты глупая, эгоистичная скотина! Ты потребовал от нее слишком многого, но собирался ли ты дать ей что-нибудь взамен?»

Ну как он мог быть столь слепым? Кусочки головоломки наконец легли на свои места, и теперь он ясно все видел. Откуда он взял, что может диктовать ей условия? Разве не из-за этого ему пришлось расстаться с первой женой?

Боже!

Эш вскочил, испытывая брезгливость и отвращение к себе. Теперь он знал, что делать.

Он докажет ей, что не предатель, а просто глупец!

Открытие бутика прошло с огромным успехом. Однако Рейн считала часы и минуты в ожидании того момента, когда вся эта суета закончится и она сможет уйти домой.

В бутике толпились женщины, пытающиеся среди моря одежды отыскать цвета, соответствующие их сезону. Рейн поздравляли, пожимали руки, задавали вопросы, пока у нее не разболелась голова и она была вынуждена спрятаться в офисе. Все это теперь казалось ей не столь уж важным. Сердце ее было далеко отсюда.

Но все когда-нибудь кончается, и этот безумный день подошел к концу. Ушел последний клиент, разбежались по домам сотрудники, Рейн была свободна. Свободна для того, чтобы осуществить самое сокровенное свое желание.

И не теряя ни секунды, она схватила сумку, выключив свет, выбежала из кабинета и заперла дверь.

Она заедет домой, возьмет самое необходимое и отправится к Эшу, чтобы попросить у него прощения и постараться уговорить вернуться к ней. Может быть, еще не поздно?

Она припарковалась около парадного входа и решительно взбежала по ступенькам. Цель определилась. Она поднялась на свой этаж, открыла дверь – и увидела его.

Эш!

При виде Эша у нее закружилась голова. Хотя Рейн все время думала о нем, его появление застало ее врасплох. Она была совершенно не готова увидеть его живым, дышащим, двигающимся.

Она всегда гордилась своей находчивостью, способностью быстро реагировать на происходящее. Но сейчас она стояла на пороге своей квартиры и смотрела на него как на привидение.

Она мечтала об этой минуте, прокручивала в уме сцену встречи, репетировала слова, которые скажет, и он поймет ее и простит. О Господи, если бы она могла все изложить вслух так же легко, как сочиняла это про себя…

Уже один поворот его головы, такой знакомый и одновременно незнакомый, привел Рейн в смятение, и она почувствовала, что задыхается, что к горлу подкатывает комок, лишая ее способности соображать. Элис не преувеличивала, когда говорила, что он сейчас совсем не такой, как прежде. Черты его худощавого лица заострились, и он выглядел измученным и постаревшим. Голубые глаза потемнели и глубоко запали, и даже всегда блестящие волосы потускнели.

– Как ты попал сюда? – спросила она пересохшими губами.

Их глаза встретились – и время остановилось.

– Тодд… Тодд дал мне ключ, – ответил он. – Надеюсь, ты не возражаешь?

Проклятие! Все шло совсем не так, как он себе представлял.

Его голос показался ей холодным и официальным, и она сжалась в испуге, не зная, что от него ожидать. Она прошла в комнату, стараясь держаться от него подальше и отчаянно пытаясь обрести душевное равновесие. Он молча стоял и смотрел на нее.

Рейн пожевала нижнюю губу.

– Почему… почему Тодд это сделал?

Она пыталась скрыть панику, от которой у нее потемнело в глазах.

– Тодд настоял, чтобы именно я сообщил тебе, что с него сняты все обвинения. Комиссия пришла к заключению, что авария произошла из-за недобросовестности механиков.

Эш замолчал, переминаясь с ноги на ногу и думая о том, что, судя по всему, пришел слишком поздно…

– Как ты доказал его невиновность? – спросила Рейн. О Господи, она совсем не хотела говорить сейчас о Тодде! Сейчас не время. «Я хочу поговорить о нас», – сказала она себе.

– Мы провели несколько контрольных полетов, и шасси снова отказало, как и в случае с Тоддом. И хотя шасси изготовила моя компания, я от души рад, что Тодд не имеет к этому отношения. И только полковник Джексон был страшно расстроен, ему хотелось верить, что это ошибка пилота. Все ликовали, когда этот напыщенный осел остался в дураках. – Эш помолчал, а потом неуверенно добавил: – Я просто подумал, что тебе будет интересно об этом узнать.

Действительно он произнес последние слова каким-то безнадежным тоном или ей показалось? Она попыталась улыбнуться, однако пересохшие губы не слушались, и улыбки не получилось.