– Вы уже говорили это прежде, – сказала она дрожащим голосом. – Как вас понимать?

Коллин покачал головой, вынул из кармана платок и осторожно вытер ее лицо.

– Не здесь. Давайте уйдем куда-нибудь, где сможем поговорить, а заодно и перекусить…

– Не хочу я есть! – Эшли выразительно покачала головой.

– Нет, вы будете есть, – с мягкой настойчивостью возразил Коллин. – В предстоящие недели вам понадобится много сил. И во время еды мы поговорим. Продумаем, каким должен быть наш следующий ход.

Не дав Эшли возможности произнести ни слова протеста, он усадил ее в свою машину и повез в итальянский ресторан «У Бабетты» на Западной Сорок шестой улице. Эшли пошла с ним без возражений только потому, что внезапно у нее возникло ощущение, будто ей вообще некуда теперь идти. Однако сейчас, сидя в отделанном мрамором зале ресторана, где все дышало стариной, она была рада, что Коллин настоял на своем. Есть ей и вправду не хотелось, зато уж точно хотелось оказаться как можно дальше от здания суда. И еще хотелось выговориться, а Коллин и в самом деле был прекрасным слушателем. Эшли изливала ему свою душу, а он терпеливо слушал не перебивая. Похоже, ему и вправду не все равно, похоже, он – единственный человек во всем Нью-Йорке, который понимал, через что ей пришлось пройти и какие чувства обуревали ее…

Кончилось все новым потоком слез. Коллин устало улыбнулся и, потянувшись через стол, взял Эшли за руку.

– Теперь давайте подумаем, что делать дальше, – мягко сказал он.

Эшли удивленно посмотрела на него покрасневшими и опухшими от слез глазами.

– Но я уже испробовала все доступные мне законные средства…

Коллин приложил палец к ее губам, голос его упал почти до шепота:

– Я никогда не говорил, что имею в виду законные средства, моя дорогая Эшли.

Сидя в такси, которое мчалось по извилистому шоссе вдоль пролива Лонг-Айленд, Эшли думала о том странном разговоре. В тот день «У Бабетты» она едва понимала, о чем толковал Коллин. Ей стало ясно лишь то, что он что-то задумал и это «что-то» было не совсем законно. Измотанная переживаниями в зале суда, она была не в состоянии в полной мере осмыслить его слова. Слишком много несчастий навалилось на нее.

– Давайте договоримся так… Сообщите мне, когда будете готовы выслушать, что у меня на уме, – поняв ее состояние, предложил тогда Коллин. – Просто хорошенько обдумайте ситуацию и дайте мне знать.

И Эшли думала, и думала, и думала. Фактически последние два дня она только этим и занималась. Какой у нее был выбор? Либо остаться в Нью-Йорке и очень редко, но все же видеться с сыном, когда он окажется вне бдительного надзора Клаудии Холлистер. Либо вернуться в Сан-Франциско и в этом случае, возможно, вообще никогда больше не увидеть Роберта. Что хуже? В памяти неотступно звучали слова, сказанные в разное время Коллином: «Я сделаю так, что сын снова будет с вами… Доверьтесь мне… Я никогда не говорил, что имею в виду законные средства…»

Законные или незаконные – все равно, решила Эшли. Теперь это была ее единственная надежда. Не имело значения, что придется делать и что от нее потребуется взамен. Все что угодно, лишь бы вернуть Роберта, не важно, каким путем. Она должна увидеться с Коллином, поговорить с ним начистоту.

С трудом проглотив чашку кофе, Эшли оделась, нашла водителя, согласившегося отвезти ее за город, и отправилась в путь. Как только такси остановилось перед воротами поместья, появился охранник в форме. Эшли опустила стекло и помахала ему рукой.

– Меня зовут Эшли Гордон-Холлистер, я друг мистера Деверелла.

– Он ожидает вас, мэм? – спросил охранник.

Эшли покачала головой.

– Нет. Но уверена, что если вы позвоните в дом и сообщите о моем приезде, все будет в порядке.

– Минуточку, мэм. – Кивнув, охранник вернулся в свою будку и позвонил.

Вскоре огромные ворота распахнулись, впуская машину. Когда такси ехало по длинной подъездной аллее, Эшли взволнованно откинулась на спинку сиденья. Пожалуйста, Коллин, не подведи меня.

Автомобиль замедлил движение и остановился перед особняком. Коллин уже стоял на пороге, встречая гостью.

– Почему вы не позвонили? – с упреком спросил он, когда она расплатилась с водителем. – Я прислал бы за вами машину.

Эшли покачала головой.

– Как только я решилась, не хотелось терять больше ни минуты.

Их взгляды встретились. Она увидела в глазах Коллина сочувствие и… что-то еще, чего не понимала.

– Пройдемте в дом, – сказал он. – Там и поговорим обо всем.

– Как-то вы сказали, что ненавидите Бредли Холлистера не меньше, чем я, – прямо перешла к делу Эшли, едва они оказались в библиотеке. – Почему?

Женщина опустилась на кушетку и выжидательно посмотрела на Коллина.

Он стоял у балконной двери и неотрывно смотрел в сад, как будто там происходило что-то из ряда вон интересное.

– У вас этот человек отнял сына, – тщательно подбирая слова, ответил наконец Коллин, – но кое-что он отнял и у меня… Или, точнее говоря, пытается это сделать. – Он резко повернулся к ней. – Я хочу помешать этому. И верю, что, действуя вместе, мы сможем помочь друг другу.

– Что он пытается отнять у вас?

Желваки так и заходили на скулах Коллина.

– «Интерконтинентал ойл».

– Компанию вашего отца? – удивленно спросила Эшли, стремясь понять, что стоит за его словами. – Но я думала…

– …думали, что много лет назад я устранился от семейного бизнеса, – закончил за нее Коллин, и она кивнула. – Верно. После смерти родителей у меня не было ни малейшего желания заниматься делами компании. В те времена мне казалось, что мой дорогой братец Джастин способен управлять компанией и без меня, а вышло так, что он просто угробил ее!

Взглянув на непонимающее лицо Эшли, Коллин внезапно понял, что она очень мало знает о нем. «Ничего удивительного, что ей так трудно довериться мне», – подумал он и глубоко вздохнул.

– Десять лет назад мои родители погибли во время взрыва на подводной буровой в Венесуэле. Даже тогда мне было совершенно непонятно, как это могло произойти. Чертовски много вопросов так и осталось без ответа. Начать с того, зачем они отправились в Венесуэлу? Почему оказались на этой буровой? Что послужило причиной взрыва? Все эти вопросы сводили меня с ума. – Коллин замолчал, глядя перед собой, но не видя ничего – тяжелые воспоминания тех лет ожили в его сознании. – Отец всегда мечтал, что в один прекрасный день оба его сына встанут у руля компании бок о бок. К несчастью, мы с Джастином никогда не ладили достаточно хорошо, чтобы мечта отца могла осуществиться. По прошествии некоторого времени я решил отказаться от участия в управлении компанией. Продал свой пай брату и пару лет странствовал по земному шару.

Он рассказал ей, как вернулся в Морской Утес и обнаружил, что картины и другие ценности пропали. Заколебавшись лишь на мгновение, поведал и о том, что сам занялся поисками украденного, которые привели его в Марокко, и что эта поездка резко изменила все дальнейшее течение его жизни.

Когда Коллин закончил, Эшли изумленно и недоверчиво посмотрела на него.

– Вы… вы вор! – пораженно воскликнула она.

– Ни в коем случае. – Коллин покачал головой. – Я беру только то, что принадлежит мне по праву.

– Понимаю, – все еще недоверчиво промолвила Эшли. – Но, как бы то ни было, ваши методы абсолютно неприемлемы для меня.

– Разве вы не перепробовали все приемлемые для вас методы, чтобы вернуть сына? – с вызовом спросил Коллин.

– Конечно, но…

– В таком случае советую пересмотреть свои в высшей степени благородные принципы. – В его голосе явственно послышалось раздражение. – Хороши мои методы или дурны, они ваша единственная надежда вернуть Роберта.

Он задел больное место, и Эшли мгновенно вернулась к пониманию истинного положения вещей.