Я отказался от Евы и не стал разбираться, почему она тоже так легко ушла от меня. На тот момент казалось, что все к лучшему. Но сейчас четко понимаю другое – в моих приоритетах был серьезный косяк. Нельзя было доверять никому! Ни близким, ни подчиненным, ни своим!

– Это из-за нее? – голос жены звучит громче. – Я знаю, что у этой выскочки сегодня концерт. Ты из-за нее не вернешься?!

Фраза про выскочку давно не цепляет. Ирма никогда не сдерживалась в выборе слов, когда это касалось Евы. Однако ее осведомленность мне не нравится.

– Ты думаешь о Еве гораздо больше, чем я, – осекаю свою благоверную, пока она не разошлась.

– Предлагаешь мне забыть, что мой муж когда-то заделал ребенка своей певичке?

– Ты уже сделала все, чтобы я об этом не знал. Достаточно!

– Это с меня достаточно! – взрывается Ирма. – Как же я тебя ненавижу! Ненавижу вас обоих! Из-за вас я ослепла. Из-за вас лишилась всего и застряла в этом проклятом доме.

– Тебя несет. Заканчивай пить!

– Я еще даже не начинала. Я…

Ирма что-то орет в трубку. А я оборачиваюсь к сцене. Из моего угла коридора видел лишь один угол. На нем, меняя декорации, суетятся оформители.

Обычная текучка перед любым концертом.

Не знаю, сколько раз я видел подобное. Тысячи… Хочу отвернуться и пойти дальше, но внезапно слышу песню.

Только Ева могла выбрать ее для распевки. Среди четырех альбомов моя звезда не смогла найти подходящую песню и остановилась на чужом хите.

Когда-то я написал его в подарок племяннику. Тому самому везучему засранцу, который первым услышал Еву и привел ко мне.

В тот вечер я сразу понял, что передо мной настоящий талант, и дал себе слово не пустить девчонку на сцену. Я искренне верил, что так уберегу эту необычную певчую птичку от всего того дерьма, в котором сам варюсь уже много лет.

Тогда я считал, что могу повлиять на чужую судьбу. Жаль, роль бога стоила слишком дорого для нас всех.

– Лео, ты меня вообще слушаешь?! – ор жены такой громкий, что я слышу его даже с опущенным вниз телефоном.

– Приеду завтра. Сегодня не жди, – повторяю сказанное и отключаю мобильный.

Впереди ждут дела… Клубы, проблемы, переговоры. Но голос одной девчонки, как и пять лет назад оказывается сильнее.

Ева

В середине шоу чувствую уже забытый мандраж. Вроде бы нет никаких причин – концерт проходит отлично, зрители с восторгом принимают каждую песню. И все же странная тревога заставляет постоянно оглядываться, присматриваться и прислушиваться.

– Гриша, я сегодня не буду выходить на бис, – во время смены костюма сообщаю по телефону своему агенту.

– Что за заявочки? Это один из самых больших залов в Питере! Нужно еще поднять и потом крепите! – Гриша, как обычно, параллельно разговаривает с кем-то еще.

– Я сразу спою две дополнительные песни и попрощаюсь.

Из-за кулис смотрю в зал. С виду все, как обычно: аншлаг, цветы, аплодисменты. На своих первых концертах я и не мечтала о таком приеме. Каждый раз приходилось доказывать, что я не очередные поющие трусы, а настоящая певица. И все равно… сегодня почему-то не хочется задерживаться.

– Ева, все билеты раскуплены! Твои фанаты ждали тебя как праздника! Нет, к потолку крепить не нужно. Упадет кому-нибудь на голову, потом от исков не отобьемся.

– Я устрою им этот праздник. Уже устроила! От тебя мне нужно лишь одно. Чтобы ты дал приказ включить свет и открыть двери после прощальной песни.

– Я не буду этого делать. И ты тоже не сделаешь. Да, на дюбеля сажай!

– Проклятие, ты можешь хоть раз пойти на уступки?! – хочется бросить долбаный телефон в стену и попытаться самой договориться с администратором.

Шансов на то, что меня послушают немного. Гриша с первого дня нашего сотрудничества завязал все контакты на себе, полностью отстранив меня от организационной работы.

Тогда это казалось удачей. С маленьким ребенком на руках мне самой не хотелось никаких дополнительных хлопот. А сейчас бумеранг прилетел назад.

– Детка, все это ради успеха! Тебя любит публика, и ты ее тоже отлюби! Блин, вы можете повесить эту люстру или нет?!

– Понятно. – Сама не знаю, от чего мне хуже. От того, что не могу понять собственное состояние. Или от упрямства Гриши.

– Сейчас не стоит хайповать на стервозности. Те времена прошли. Нынче люди любят, чтобы им угождали.

– Тогда угоди, пожалуйста, своей люстре. И повесь ее правильно. – Время перерыва закончилось. Мне пора на сцену, поэтому обрываю этот бесполезный разговор и кладу трубку.

– Катков с тобой строже, чем со всеми остальными своими клиентами, – замечает мой визажист. Все время разговора она стояла рядом и слышала.

– Остался месяц! Всего месяц, и я буду свободна от этого упыря навсегда, – произношу нараспев и спешу на сцену.

О том, что предчувствие меня не подводит, становится ясно сразу после окончания концерта.

Как и приказал Гриша, я все же выхожу на бис. Пою те самые две песни, которые планировала спеть без игр в закрытый занавес. А дальше происходит непонятное.

После окончания концерта исполнительный директор шоу сообщает, что в гримерке какие-то проблемы и ведет меня в свой кабинет.

– Верните мою одежду, – прошу Шустова. – Я могу переодеться хоть в коридоре.

Не нравится мне эта забота. После концерта в гримерке нечего делать, а уж занимать всю – полный бред.

– Ну что вы, Ева Александровна! Самая успешная молодая певица страны и в коридоре?! – брезгливо морщится директор. – Я сам себе подобное не прощу.

– Можно без коридора. – С тревогой оглядываюсь по сторонам. Я уже четыре дня фактически живу в этом здании, но по коридорам, по которым ведет Шустов, иду впервые. – Проведите меня, пожалуйста, к черному входу. Машина уже должна быть на месте.

– К чему такая спешка? Мы фактически пришли.

Исполнительный директор распахивает передо мной дверь своего кабинета… почему-то незапертого. И легонько толкает в спину.

– Я все же переоденусь в отеле. – Пытаюсь развернуться, но уже совсем другой голос внезапно останавливает.

– И куда же вы так торопитесь, Ева? – спрашивает невысокий тучный мужчина лет пятидесяти, один из гостей ВИП-зоны.

Именно он сегодня на концерте сидел в кресле, которое во время фестиваля занимает Леонас. В центре. Как главный.

– Это Константин Юрьевич, – кланяется Шустов. – Один из наших спонсоров. Он очень хотел с вами познакомиться.

– Настолько сильно, что вам пришлось обманом затянуть меня в свой кабинет?

Я слышала истории о том, как молодым певицам приходится расплачиваться за участие в важных концертах. В прошлом я дико боялась, что Гриша потребует от меня чего-то подобного. К счастью, хотя бы в этом Катков был образцом порядочности.

– Ну, какой же это обман? Все исключительно для вашего комфорта. – Драгоценный спонсор расплывается в широкой улыбке, и я понимаю, что уже видела его лицо. В телевизоре! То ли владелец банка. То ли директор крупной нефтяной компании.

– А вы здесь, чтобы помочь мне снять платье? – Каменею изнутри.

– Зачем же так сразу? Для начала мы можем отпраздновать наше знакомство. – Константин Юрьевич по-хозяйски расставляет на столе бокалы и небрежно машет рукой Шустову.