— Ну не совсем практичное оружие, хотя как раз для твоего роста. — Хохотнул, пришедший в себя гном. — Знаешь, когда-то многие считали, что эта ранкона — реликвия, оружие последнего трёхликого. Но кто такой этот трёхликий, до сих пор не знает никто, а эльфы молчат, в смысле молчали, как бздынные варлонги. Теперь же и вовсе от них слова не добьёшься, засели на своём гебуиновом острове.

Ранкону эту и маг наш исследовал и воины, железка железкой. Наверное, кто-то знающий язык чтоб цену набить решил сделать вот такой финт ушами. — Он показал на письмена, покрывающие клинок. — Но переплавлять его не стали, с тех пор он так и болтается у меня. Кстати, что руна эта означает, знаешь? — я присмотрелась повнимательнее, но её изображение не навело меня ни на одну мысль.

— Не имею ни малейшего понятия. — Правдиво ответила я.

— Ладно, всё одно ничего лучшего для меня не подобрали, пока с этим похожу. Ну так сколько с меня за нож и трезубец? — я полезла в поясной кашель за деньгами.

— А, — махнул он на ранкону рукой, — этот так забирай. Я расплатилась только за нож, прекрасно понимая, что Ырг с меня слупил больше, чем он стоит. Иными словами — накинул цену трезубца на нож, ну правильно, от гнома можно было много чего ожидать, но только не благотворительности. Я могла бы поторговаться, но не стала мелочиться, что-то мне подсказывало, что трезубец этот стоит много больше.

Шкет повис на спине, а гном поглядывая на него, старался держаться подальше. Мелий, пока нас не было, тоже себе кое-что подобрал. И удивил обоих — гнома неплохим выбором полутороручного меча с заплечными ножнами, а меня — наличием такой суммы денег. Но до расспросов падать я не стала, в конце концов он — сын жрицы, смешно было бы подумать, что его отпустили без денег. Вспомнив, как он решил меня обокрасть, я улыбнулась.

— Кияра, я так понимаю, ты город покидаешь? — гном даже не спрашивал, а утверждал.

— Да, но не надейся, что я не вернусь, я тебе ещё помозолю глаза… — Я улыбнулась Ыргу и, пожав ему руку, быстро чмокнула в колючую щёку, едва не поцарапавшись о бороду.

— До встречи, дьярда ты этакая. — Сказал он, тепло улыбаясь, отходя от удивления. Я кивнула, и мы с Мелием вышли, у самого выхода краем уха услышала ворчание гнома.

— Вот девка-то, что ни встреча — то удивление… — я довольно ухмыльнулась и потопала за барахлом в дорогу на торговую площадь.

— Любезный, и что Вы мне подсунули?! — я красноречиво оттянула пузырящиеся по бокам штаны. Ну вылитые галифе, облегающие голени торчали палками на фоне сильного расширения брюк на бёдрах.

— Напрасно, Вам очень идёт. — Пытался подхалимничать торговец, дабы сбыть залежалый, по-видимому, товар.

— Идёт?!! Ты бы мне ещё панталоны предложил модник перезрелый! — я упёрла руки в боки и приблизилась к прохвосту. У торговца, видимо, сложилось впечатление, что я над ним нависаю, потому что он вжал голову в плечи и попятился. На самом же деле, я ему до плеча едва доставала. — Ты видел, в чём я пришла? Вот и предоставь мне такие же. Лучше — можешь, если же увижу что-нибудь подобное, — я схватилась за галифе, — уйду в другую лавку, а тебя ославлю на весь город! — Я могла бы и сразу уйти, но мне не хотелось в каждой лавке снимать штаны для примерки, да и не понимала я никогда шопоголиков, писающих от восторга при походах по магазинам.

— Сейчас всё будет уважаемая, я же хотел, как лучше. — Лебезя, он скрылся в прилегающей комнатке.

— А получилось как всегда. — Добавила я, наблюдая, как Мелий возится в куче рубашек.

— Кияра, тебе нравится? — он достал тёмно-изумрудного цвета рубашку весьма приличную надо заметить. А потом вдруг схватил что-то из кучи. — Ой, смотри какая миленькая!

— Мелий, тебе головку не напекло, а? — я демонстративно постучала по голове. — С каких это пор тебе рюшечки нравиться стали?

— Ой… — он резко, с ужасом в глазах бросил кофточку на пол. Мне даже показалось, что он вытер об штаны руки, как будто испачкавшись.

Шкет меня покидать отказался, а может просто на диету сесть решил, вон как пузик-то округлился. Сейчас он посапывал у меня за спиной, вися на лямках рюкзака.

— Вот уважаемая! — торговец торжественно нёс на руках пару-тройку штанов. Одни я сразу забраковала, они конечно были ничего, но цвет — малиновый… Мне почему-то подумалось, что вряд ли прохожие при виде моих штанов будут приседать в порыве уважения и говорить «КУ», аж два раза. Другие были великоваты, так что если бы я их всё же купила, вдобавок к брюкам пришлось бы приобрести ещё и подтяжки. А вот третьи были очень даже! Эльфийская ткань, почти такая же, как и на приобретённых мной в первый день моего пребывания здесь, но тёмно-серого цвета, отливающая серебром (прям к рубашке).

— Вот, можете ведь когда захотите! — одобрительно вымолвила я. Узнав цену за них, я аж присела, но облюбованные штаны оставить в покое было уже выше моих сил, да и ещё раз повторять процедуру поиска портков меня совсем не радовала.

— Но Вы же понимаете, это эльфийская ткань, не мнётся, не теряет вида, даже грязнится и то…

— … по-эльфийски. — Закончила я фразу, явно вошедшего в свою колею торговца. — Да хоть по-гоблински, но цена явно завышена любезный.

— Как можно я же…

— Да, да, я помню, собирались возместить мне за моральный ущерб в виде пятидесятипроцентной скидки. — Наглым образом заявила я, отчего у бывалого торгаша, даже слов в ответ не нашлось… — Я конечно всё же могу поискать где-нибудь ещё… — не так уж издалека начала я…

— Хорошо, я согласен. — Что-то прикинув не очень-то радостно бросил торговец. Не подумайте, что он вдруг резко подобрел, просто он запомнил ранее сказанное мной, и репутация перевесила! Мелий оплатил свои вещи сам, выбрав ту самую изумрудного цвета рубаху и неброские чёрные штаны.

— Благодарю Вас любезный, было приятно здесь отовариться. — Достаточно громко сказала я уже у дверей. Он, грустно вздохнув, кивнул и скрылся в глубине лавки. Мы же потопали в гостиницу, мне нужен был Терион… с картой. К тому же и с «профилактикой» затягивать не следовало.

Я заглянула в конюшню при постоялом дворе, дабы убедиться, что красавицу мою не обижают и кормят. Шельма, почуяв меня, высунула морду из денника.

— Девочка моя, застоялась ты совсем, но ничего… скоро прогулок у тебя будет в избытке. — Шельма топнула копытом и я, погладив её морду удалилась. Мелий-девушка, сидел в уголке зала и что-то попивал, к нему я и направилась.

— «Быть может не стоит опускаться до мелкой мести, благородные леди так себя не ведут»… — очень некстати послышался в голове голос «рыцаря».

— Да, леди так себя не ведут, если их встречу так и передам.

— «Но лицемерия грех душу отравляет». — Продолжал заниматься наставлениями голос.

— Это о каком это лицемерии ты толкуешь?! Я защищаю себя от ревностных нападков, которые на корню следует изничтожить! Не хватало мне ещё ревностного собственника, я пока вроде никому ни клялась, ни обещалась. — Убедила я «рыцаря» весомыми аргументами.

— «…Благородство же людей — в хорошем направлении их характера». (Демокрит) — Проснулся «мудрец».

— Вот, верно говоришь! У Териона неплохой потенциал хорошего направления… мы его только чуть подрехтуем.

— «Я о тебе…» — вымолвил премудрый.

— Совершенно верно, я это делаю исключительно из-за благородных побуждений. — Поставила я точку в дебатах с внутренними голосами, уже подходя к хамелеону и чувствуя как «мудрец» довольно ухмыльнулся.

— Мелий у меня к тебе дело! — сходу начала я.

— Интересно какое? — хамелеон аж подавился.

Когда я в лоб заявила ему, что за помощь мне потребовалась, Мелий возмущённый до глубины души возопил.

— То, что я нахожусь в таком положении, вовсе не позволяет использовать меня… по назначению! — пыхтел от негодования хамелеон.

— Мелий тише, а то, боюсь, о твоём положении узнает гораздо больше народа, чем мы хотим. — Я потянула его за штаны, заставляя сесть.