Несмотря на взрослую жизнь и взрослые дела, очень похоже, restore points продолжали готовиться к возвращению Путешественника во Времени и вполне автономно от его детских фантазий, время от времени нахлынув непонятным, неизвестно откуда взявшимся знанием о том, что именно сиюминутная, ничем не примечательная картинка перед глазами запомнится ему навсегда. Кстати, так обычно и случалось.

Фрод не сумел бы объяснить, каким образом связаны его детские фантазии с этими блужданиями - солнечные очки на глаза, клипсы наушников в уши - по улицам старого Города. Он только понимал, что связь, вероятнее всего, есть.

Глава 4

Это было его дежурство. Космическая вахта неотвратима как время. Как стрелки часов. Лишенное смысла всегда неуклонно и неумолимо, как Ее Величество Судьба... чертовы взбалмошные бабы, нет нигде от них спасения.

Грузный немолодой штурман сидел в кресле центрального командного отсека. Он был один, и лишь яркие веселые огоньки на расположенных полукругом дисплеях командного отсека вносили оживление в царящую здесь невыносимую скуку.

Необходимость зорко бдеть за экранами мониторов капитанского мостика, будучи готовым к любой неожиданности, давно отошла в прошлое для астронавтов Земли: вахту несли, не прерывая контроль ни на долю секунды, искусственный интеллект и нейронные сети космического корабля. Которые, в случае любой мало-мальски экстренной ситуации, рассчитали бы и приняли верное решение, поставив экипаж в известность задним числом (пока еще там медлительные люди проснутся).

Тем не менее, вахта осталась неотъемлемой частью регламента. Это была рутина. Рудимент. Говорят, в Центре Космических Исследований неколебимо уверены, что такого рода архетип мобилизует и дисциплинирует. А может, это дань памяти первооткрывателям космических трасс, совершавшим рискованные перелеты в примитивных, напоминавших техногенные гробы, агрегатах, даже близко не производивших впечатление комфорта и безопасности современных межзвездных челноков, оперировавших волнами времени.

Так или иначе, первый помощник капитана, как Дзержинский на боевом посту, нес свою нелегкую службу. Шесть часов пару раз в неделю, будь любезен и хоть ты тресни. С другой стороны, можно ведь и вздремнуть ненароком, никто не спросит с него за такое, даже если бы и зашли.

Впрочем, кому оно надобно, приходить сюда? По времени корабля сейчас вечер, все заняты своими делами в короткий промежуток времени между двумя гиперпространственными прыжками. Всем вокруг ровным счетом наплевать на него и на его никому не нужную вахту.

Он поудобнее устроился, опустив спинку кресла почти до уровня горизонтали, и закрыл глаза.

Приятных тебе сновидений, шкип. Постарайся не проспать встречу со злобными инопланетянами, которые, в свою очередь, спят и видят, как бы захватить корабль, сверху донизу напичканный передовыми штучками-дрючками земной науки.

Но сон не шел. Тик-так. Тик-так, тик-так.

Это было нелепо, бессмысленно. Откуда на космическом корабле, оборудованном по последнему слову науки и техники, умевшем перемещаться в межзвездном пространстве с околосветовой скоростью - механические часы, давно ставшие анахронизмом на Земле?

Давно. Давным-давно, давным-давно.

Все последние ночи его мучила головная боль, а когда удавалось заснуть - сквозь сон он слышал тиканье этих часов.

Тик-так.

Именно этих, не других. Тикали старенькие ходики его комнаты. Его дома, его детства. Часы, которые бабушка заводила каждое утро, к чему он привык настолько, что даже не просыпался. Впереди был бесконечный летний день, спешить некуда. И все было иначе. Не так, как здесь, черт бы их всех побрал.

Тик-так, тик-так. Что приснится мне сегодня?

Может быть, к нему явится веселый дворовый пес, приятель детских игр. Придет задолго до того, как был увезен незнамо куда, а он ничего не сделал, чтобы этому помешать; дети эгоцентричны, да и, честно сказать, как раз случилось для подростка время, когда не до собаки. Безобразная ссора, спровоцированная копившимся долгие годы: нелепая драка с отцом, после чего тот навсегда, до самой своей смерти, усвоил униженную, деланно шутливую тональность общения взамен прежней, а он так никогда и не простил, хотя внешне нормально общались... его пощечина матери, которая предала. Уход из дома.

Не потому ли, в отчаянье и в отместку, он предал тогда и пса? Боже, не могу думать об этом, и даже вспомнить мало что могу. Простил ли ты меня, заплативший, скорей всего, жизнью за мои эгоизм и глупость. Поверь, мне за все досталось сполна, я тоже сидел на цепи: принудительная госпитализация - один раз, второй. Шок от вранья матери, потеря остатков уважения к отцу. Пара лет жизни домашним растением под действием тяжелых нейролептиков, присмотром бабушки. И тиканьем домашних ходиков.

Тик-так, тик-так.

Какой же себялюбивой мразью был я в детстве. Да, бабушкино воспитание... Которое пришлось потом каленым железом выжигать в спортивных секциях и ночных подворотнях улиц. Даже переборщил с этим чуток.

Тик-так. Скажи, что ты простил меня. Или не надо, не говори ничего. Просто приди, у меня ведь не осталось даже фото, я не помню тебя, будь оно все трижды проклято!

Тик-так, тик-так, тик-так.

Перед зажмуренными глазами замелькали искры. Так бывает, если помять веки пальцами. Да, когда-то в детстве он открыл этот сказочный калейдоскоп и нередко смотрелся в него, получая выговоры от взрослых: "нельзя грязными пальцами, ослепнешь".

Но происходившее было Иным. Безжизненное тело лежало в кресле, и каюта фантастически преломлялась перед взором. Очень похоже, разработчик этого долбаного шутера неверно выставил параметр угла обзора: пространство неестественно искажено, вызывая жутковатое впечатление фантасмагории, к чему нескоро удастся привыкнуть.

Никогда не случалось с ним ничего подобного. Поистине странные фокусы выделывает этот корабль... одно слово - экспериментальный. Там, в Центре, в очередной раз склепали очередную хрень из ночных кошмаров очередного кабинетного очкарика, а ему расхлебывать: "Вы ветеран космоса, именно Вам показывать пример молодым, неоперившимся юнцам, идущим по Вашим стопам. Помните, мы все на Вас рассчитываем."

Стопы ветерана космоса сделали пару шагов, показывая пример молодым, либо же еще каким-то образом он начал движение. Внезапно на пути оказалось зеркало - откуда зеркало в штурманской рубке звездолета? - мелькнуло лицо, никогда не виденное им ранее (даже лицо не сумели прорисовать нормально рукожопые геймдизы, мать их растак). И в следующее мгновение вновь почувствовал себя в кресле пилота, внутри своей, как и положено, физической оболочки... а перед глазами плясали искры сумасшедшего костра.

Ага, вот оно что. Погасший дисплей сумевшего заснуть, в отличие от него, прибора биомониторинга - сыграл роль отражателя, в который лучше всего сейчас не смотреть. Наверное. Инструкций и правил новомодной игрушки никто ему не предоставил, разумеется, "пусть учится на своих ошибках старый хрыч". Первый раз, что ли. Суки.

Попробуем снова, бесстрашный супермен-космопроходец? Как когда-то на Энее. Где наша не пропадала.

Внезапно навалился страх, сковывая, загоняя обратно. "Обратно - куда?"

Да чего бояться-то, собственно... хуже все равно не будет. Надо попробовать побродить в этом модерновом гейминге: вероятно, ни двери, ни перегородки ему теперь не преграда.

Ну, держитесь, очкарики айтишные, мать вашу так. Вернусь, напишу разгромный отчет, мало не покажется. Новая опция телеметрии, получившая экспериментальную реализацию в проекте Лимб-01/311w представляется малоэффективной ввиду излишней ресурсоемкости вследствие нестандартного FOV, также и т.д. и т.п.

"Поехали..."

По коридорам и отсекам корабля, выглядевшим теперь, как склепанный на коленке экшен с низкополигональной графикой, заскользили две бесплотные тени. Одна из них принадлежала человеку, очертания второй напоминали собаку.