— Они всегда приходят к такому же выводу и со мной, — сказала она, опускаясь на кровать напротив той, на которой сбоку сидела я. — Итак, ты опасна для себя? Я им не скажу.

— Я нет, — заверила я ее. — Я просто хочу вернуться к своей жизни. Я даже представить себе не могу, сколько работы мне придется наверстать.

— Эй, как ты думаешь, могу ли я, хотя бы, ну, знаешь, отправить тебе электронное письмо или подписаться на тебя в социальных сетях или что-то в этом роде? Ну, когда они сочтут меня достаточно вменяемой, чтобы снова выпустить. Все круто, если «нет». Я понимаю, что возможно тебе не хочется заводить друзей из психушки за ее пределами.

— Вообще-то, я бы с удовольствием поддерживала связь, — сказала я ей. — Но поскольку у нас здесь нет ручек, тебе просто нужно запомнить мой номер.

— Я до сих пор помню комбинацию ключей от моего шкафчика в шестом классе, — сказала Элис, улыбаясь. — Валяй, — подбодрила она, слушая, как я его произношу, а затем повторила за мной.

— Дай мне знать, когда выйдешь отсюда, хорошо? — спросила я, протягивая руку, чтобы сжать ее запястье. — Ты действительно сделала это пребывание терпимым для меня. Я не знаю, как тебя за это отблагодарить.

— Эй, это работа ветеранов, верно? — спросила она, следуя за мной к стойке регистрации. — Так что не возвращайся сюда, слышишь? — сказала она, одарив меня мягкой, немного грустной улыбкой, когда я направилась обратно к своей старой жизни.

Пока она оставалась там.

Без ее новообретенного друга.

Мое сердце болело за нее, но я полагала, что однажды получу от нее весточку. И, как она продолжала мне говорить, она была ветераном государственных психиатрических отделений. С ней все будет в порядке.

Так что мне нужно было вернуться к своей собственной жизни.

Я не знала, что произойдет, когда меня выпустят, особенно если с моих смарт-часов не будет взиматься плата за звонки кому бы то ни было.

Можно сказать, я была поражена, обнаружив припаркованную машину, которая ждала меня.

— Мисс Коултер? — спросил водитель. Если у него и были какие-то мысли по поводу места, из которого меня выпускали, он держал их при себе.

— Ах, да, — сказала я, нахмурив брови, задаваясь вопросом, почему там был незнакомец вместо Кэма или Митчелла, моего обычного водителя.

— Кэм договорился, чтобы я заехал за вами, — сказал он, слова звучали отрепетировано, что только убедило меня в том, что Кэм действительно все подготовил. Потому что он был из тех, кто может вбить фразу кому-нибудь в голову.

— О, ладно, — сказала я, следуя за ним к машине. — У тебя случайно нет зар… — начала я, когда он открыл дверь.

Я не смогла закончить фразу, потому что он вытаскивал шнур для зарядки из переднего кармана.

— Кэм? — спросила я.

Он кивнул на это.

— Кэм. Он был… требовательным, — сказал водитель с лукавой улыбочкой, которая говорила, что кем Кэм на самом деле был, так это занозой в заднице. Именно таким ему иногда и нужно было быть, чтобы работать на меня.

— Это похоже на него, — сказала я, моргая от внезапного жжения в глазах. Возможно, в моей жизни не так много близких людей, и, конечно, мне пришлось заплатить Кэму, но он был одним из лучших. Мне повезло, что он у меня есть.

Как только я устроилась на заднем сиденье машины, я поняла, насколько мне повезло.

Потому что он не только позаботился о том, чтобы у меня было зарядное устройство для моих часов, но и в багажнике была целая сумка, полная мелких принадлежностей, которые, как он знал, я бы оценила.

Дезинфицирующие салфетки для рук, которыми я быстро вытерла руки, шею и даже лицо, чтобы продержаться до тех пор, пока не смогу как следует вымыть все тело в собственном душе. Бутылка моего любимого чая со льдом, несколько маленьких упаковок печенья и чипсов, пилочка для ногтей и машинка для стрижки, расческа и зажим для губ, а также банка мятных леденцов.

За часовую поездку обратно в город я использовала все до единой вещи из этой сумки, что еще раз напомнило мне, насколько бесценен Кэм был в моей жизни, даже если было немного странно, что он не появился, чтобы забрать меня сам.

— Большое вам спасибо, — сказала я, передавая водителю большие чаевые из сумки, которую также предоставил Кэм, потому что люди с меньшей вероятностью будут нести чушь о психиатрической больнице, из которой они вас забрали, если вы были добры к ним, взяла свою сумку и выбралась из машины.

— Мисс Коултер. А я задавался вопросом, где вы пропадали, — сказал Фрэнк, мой швейцар, придерживая для меня дверь.

— О, просто небольшой отпуск на долгие выходные, — солгала я, одарив его лучшей улыбкой, на которую была способна, учитывая, как паршиво я себя чувствовала.

— Вам это было нужно.

Обменявшись еще парой любезностей, я, наконец, оказалась в своем личном лифте и поднялась на свой этаж.

Я просто хотела принять душ, чтобы отмыться от этого заведения. Затем принять ванну, чтобы успокоить свои измотанные нервы. Немного настоящей еды. Бокал вина. И сон, который не прерывался вспышками света или разглагольствованиями коллег-пациентов.

Как только я вошла в дверь, я бросила все свои вещи на пол, так сильно желая принять душ, что даже не удосужилась положить их на столик, который был предназначен для моей сумки и пакетов.

На самом деле, я была настолько отвлечена мыслями о душе, что чуть не заметила его , пока не оказалась в пяти футах от своей комнаты.

Но он был там.

Стоял спиной ко мне и смотрел на город.

— Кто бы вы ни были, убирайтесь из моей квартиры, пока я не вызвала полицию.

В моих словах была сила. Не потому, что я чувствовала себя сильной в тот момент, а потому, что страх разозлил меня. И каждая женщина знала, что незнакомого, незваного мужчину в ее квартире стоит бояться.

Он повернулся.

Не быстро.

Как будто моя угроза его совсем не волновала.

Я не знаю, чего я ожидала. Но точно не самого горячего парня, которого я когда-либо видела, и это был он.

Он был высоким и плотного телосложения. Что-то в его фигуре и в том, как он держался, говорило мне о том, что он «бывший военный». Его волосы были короткими и светло-русыми. С другого конца комнаты было невозможно определить, какого цвета у него глаза, но я могла сказать, что они темные.

И, черт возьми, да, этому строению костей.

Бог определенно благоволил ему.

— Мисс Коултер, — поприветствовал он меня голосом, который не имел права быть таким мягким и сексуальным, каким он звучал из уст мужчины находящимся в моем доме без приглашения. При звуке моего имени этим голосом у меня задрожали колени.

— Кто ты, черт возьми, такой? — потребовала я ответа, потянувшись к столу рядом со мной и обхватив рукой единственный твердый предмет, который я там нашла.

Была ли это бесценная античная статуя богини войны?

Да.

Но если выбирать между мной и статуей, то это точно буду я.

Кроме того, у меня было чувство, что богиня войны одобрила бы использование ее для преломления черепа нарушителю границ.

— Меня зовут Брок. Я работаю в «Расследованиях Сойера».

— Вы говорите это так, как будто это должно иметь для меня какое-то значение. Но это не так. И вам нужно убраться к чертовой матери из моей квартиры.

— К чертовой матери, да? — спросил он. И, черт бы его побрал, его мальчишеская ухмылка была действительно привлекательной.

Наверное, легко быть преступником, когда ты одной улыбкой можешь заставить краснеть и трепетать.

— Я не знаю, тупой ты или еще что, но позволь мне прояснить. Это дверь, — сказала я ему, указывая на нее. — Я хочу, чтобы ты оказался по ту сторону, прежде чем я вызову полицию, чтобы она сделала это за тебя.

— Нравится представлять меня в наручниках, да, милая? — спросил он, улыбнувшись еще теплее и сделав шаг вперед. — Давай, поставь эту статуэтку на место. Она, наверное, стоит больше, чем я зарабатываю за год.

— Десять, — сказала я ему, а он просто продолжал улыбаться мне, и в уголках его глаз появились морщинки, которые были слишком привлекательными.