— Мне нужно поговорить с вами о Миранде Коултер, — сказал я, решив, что лучше всего было бы обратиться напрямую. Хотя бы для того, чтобы увидеть ее реакцию на имя ее бывшего босса.

— О Миранде? — спросила она, сморщив лицо. — Почему?

— Вы работали на нее.

— Да, только… меньше года, — сказала она, качая головой. — Кто вы? — спросила она.

— Я достану свой бумажник, — сказал я ей, показывая свои руки до и после того, как полез в карман.

Я протянул ей визитную карточку.

— Частный детектив? Вы, типа, проводите расследование в отношении компании или что-то в этом роде?

— А должен?

— Я имею в виду, что вынос бумаг из этого заведения был преступлением, — сказала она, ухмыляясь, привлекая мое внимание к своим многоразовым пакетам и кружке с двойными стенками, которую она принесла из кафе. — Но, похоже, нет. Насколько я знаю, дело было раскрыто. Так вы не этим расследованием занимаетесь?

— Нет.

— Тогда что же вы расследуете?

— Прямо сейчас? Вас, — честно ответил я ей.

— Меня? — спросила она, слегка рассмеявшись при этой мысли.

— Вас уволили с работы?

— Нет. Точнее… не так, — сказала она, качая головой. — Послушайте, дело вот в чем. Та работа была… напряженной. Это было все равно, что бегать марафон каждый божий день. И, конечно, это совершенно нормально, если ты тренированный спортсмен. Но я? У меня аллергия на чрезмерные нагрузки, — сказала она мне. — Для меня это был слишком быстрый темп. Я не выдерживала. Я знала об этом. Мой непосредственный руководитель знал об этом. Мы оба как бы просто… согласились, что мне пора уволиться. Знаете, я даже получила отпускные, на то время пока искала другую работу, — сказала она.

— Значит, никаких обид?

— Нет. Я имею в виду, конечно, немного обидно, что никто из тех, кого я там встретила, так и не связался со мной после моего ухода. Но там была такая атмосфера. Все были заодно, а посторонние просто не понимали этого.

— Вы не испытываете ненависть к Миранде?

— К Миранде? Нет. Это безумие. Я почти не встречалась с этой женщиной, — сказала она, пожимая плечами. — Но, насколько я могу судить, она была хорошим начальником. У нас было отличное медицинское обслуживание. Я скучаю по этому. Но я гораздо лучше подхожу для той работы, которая у меня есть сейчас.

Ничто, абсолютно ничто из того, что она говорила, не показалось мне фальшивым.

— Подождите… Кто-то обидел Миранду? — спросила она, прижимая руку к сердцу.

— Они… пытаются, — сказал я, не желая выдавать ей какую-либо личную информацию о Миранде.

— Боже мой. Это ужасно. Я хочу сказать, что даже если бы я ушла из-за плохих отношений, я бы никогда такого не сделала. Она настоящий идол. Не многие женщины достигают такого уровня, как она, не выйдя замуж за богатого человека и не потратив на это гораздо больше десятилетий. Она такая впечатляющая. Но, я думаю, такой уровень успеха должен сделать ее мишенью для завистливых людей.

— Вы расскажете мне о своем пребывании там? — спросил я. — Как человек, который был в самых окопах, — объяснил я.

— Конечно, — сказала она, наклоняясь, чтобы взять свой кофе, после того как убрала оружие, а затем прислонилась к стене здания. — Задавайте.

— Какой был персонал? Они жаловались на Миранду?

— Я думаю… нет. На самом деле я помню, как люди жаловались только на свое непосредственное руководство, а не на босса-начальницу. Я думаю, они могли отпускать какие-нибудь недобрые замечания о том, как много она работает, и о том, что ей нужно потрахаться. Мне жаль. Я знаю. Это грубо. Но именно такие вещи они могли бы сказать, если бы увидели ее на своем этаже или что-то в этом роде.

— Значит, пока вы работали там, то не заметили никого, кто, казалось, искренне не любил бы ее?

— Я действительно не могу припомнить, подождите, — сказала она, поджав губы. — О, знаю, на самом деле был один. Он работал там по контракту.

Он.

Это звучало как гораздо более вероятный виновник.

Женщины-преследователи и нападавшие на женщин-жертв были относительно редки. Мужчины, нападавшие на женщин-жертв, было настолько обычным делом, что становилось грустно.

— Кто? — спросил я.

— Ричи, — сказала она, пожимая плечами. И то, как она произнесла это имя, казалось, подразумевало, что, по ее мнению, я должен был знать, кто он такой.

— Ричи, — повторил я.

— Да, у него был контракт на рекламу. Но это был… грандиозный провал, — сказала она, поморщившись. — Он был очень спокоен, когда они его вызвали, чтобы все разъяснить. Но потом, когда он уходил, он начал разглагольствовать и бесноваться.

— Они?

— Что простите? — спросила она, делая глоток из своего бокала.

— Вы сказали, они вызвали его, для разъяснений. Кого именно вы имели в виду?

— Ну, Миранду и Кэма, очевидно, — сказала она, пожимая плечами.

— Кэм всегда принимал участие в процессе увольнения? — спросил я, не уловив от него этой атмосферы.

— Нет, конечно, нет. Вообще-то, Миранда обычно даже не увольняет сотрудников. Но поскольку это был Ричи…

— Кто такой Ричи? — спросил я в замешательстве. Я не помнил, чтобы это имя упоминалось где-либо в документах на нынешних и бывших сотрудников.

— Ричи, — сказала она, глядя на меня так, словно я сошел с ума. — Парень Кэма.

Парень Кэма?

Нет.

Ни за что на свете.

Но также… возможно.

Я имею в виду, что если кто и знал Миранду, так это Кэм. И если Кэм рассказывал о Миранде дома, это означало, что Ричи тоже был посвящен во все эти личные подробности.

Ричи был тем человеком, которому Миранда открыла бы дверь, если бы он появился.

— Мод, спасибо, но мне нужно идти, — сказала я, развернулся и побежал обратно к своей машине, на ходу доставая телефон и набирая номер Кэма.

— Что? Телефон Миранды снова разрядился? — спросил он, и голос его звучал рассеянно, когда он отвечал.

— Что? Кэм, дай Миранде трубку прямо сейчас.

— Я не могу этого сделать, так как я не с ней.

— Что значит, ты не с ней? Ты уже отвез ее домой? Она должна была позвонить мне.

— Брок, о чем ты говоришь? Я не видел Миранду сегодня.

— У нее была назначена встреча на ланч с тобой и твоим парнем, — сказал я ему, чувствуя, как у меня сжимается желудок.

— Ах, нет. Точно… нет. Этого бы не случилось.

— Потому что Миранда уволила его, и он затаил обиду? — спросил я, бросаясь в свою машину.

— Как ты…

— Я следил за человеком, который сказал мне об этом. Хотя, именно ты должен был это сделать, черт возьми. С чего бы Миранде думать, что у вас была встреча, если это не так? Я видел, как она отправляла тебе смс.

— Я не разговаривал с ней со вчерашнего вечера перед благотворительным концертом.

— Кэм, — сказал я серьезным голосом, вливаясь в поток машин под звуки клаксонов, протестующих против того, чтобы я их перекрывал. — Проверь свои сообщения, — потребовал я жестким тоном.

— Хорошо. Я имею в виду, что мой телефон всегда при мне… Что? Что это?

— «Увидимся у Бонни», — прочитал он вслух. — Я не… Я не посылал этого, Брок, — сказал он мрачным тоном. Потому что тоже складывал все воедино.

— Позвони своему парню, — потребовал я. — И продолжай звонить. Заставь его ответить. Я направляюсь обратно к дому, — сказал я, вешая трубку.

— Леннон, — прошипел я себе под нос, затем набрал его номер.

— Брок, чем я могу тебе помочь?

— Где она? — зарычал я на него, и его тон сразу изменился.

— Мисс Коултер? — уточнил он, но я уже слышал, как он печатает, пока нажимал красную клавишу.

— Да. Где Миранда?

— Черт, — прошипел он расстроенным голосом.

— Что?

— Ну, судя по двум ее приборам, она дома.

Бл*дь.

Черт возьми.

На ней не было ожерелья.

И она была не в брюках, чтобы надеть ремень с жучком.

— А как же брелок? — спросил я, зная, что ключи у нее с собой. Она всегда носила их с собой.

— Они примерно в четырех кварталах от ее дома. Никуда, не двигаются, — сказал он мне.