— Чтобы съездить в Навесинк-Бэнк, — уточнил Брок.

— О, точно. Ну, у меня утром две встречи, затем несколько телефонных конференций. Но после этого, в основном, напряженная работа, которую я могу выполнять в машине или в другое время, — сказала я ему. — Мы могли бы выехать к трем, если тебя это устроит.

— Да. Пока я занимаюсь твоим делом, милая, у меня больше ничего не происходит.

— Ладно. Я скажу Митчеллу… почему ты качаешь головой? — спросила я, нахмурив брови.

— Я поведу.

— Это глупо. Зачем садиться за руль, когда у меня есть водитель?

— Миранда, — сказал он тоном, в котором смешались веселье и твердость, когда подошел ближе, слишком близко, если вы спрашивали о моем либидо, и немного наклонил голову. — Я за рулем. Дай Митчеллу выходной.

— Хорошо, — согласилась я, чувствуя, как мой живот совершает маленькие сальто от его близости. Мы не собирались говорить о том, что с этим делает другая часть моей анатомии.

— Хорошо, — согласился он. И мне показалось, или его голос стал немного сексуально-мягким, когда он это сказал?

Нет.

Это я выдала желаемое за действительное.

— Я пойду приму ванну, — сказала я ему, потянувшись за своей чашкой чая.

На этот раз, однако, я была почти уверена, что это не выдача желаемого за действительное, что его глаза при этом замечании слегка загорелись.

Что только усугубило ситуацию.

— Хорошо, — согласился он. — Душ и немного сна — это хорошо для сегодняшнего вечера.

Черт бы его побрал.

Он сделал это нарочно?

Я заставила его думать о себе голой, так что ему пришлось заставить меня думать о нем?

Нет.

Это было нелепо.

Мне нужно было взять себя в руки.

— Ладно. Что ж… спокойной ночи, — сказала я, делая шаг к двери.

— Спокойной ночи, Миранда, — сказал он, и я притворилась, что не замечаю легкого трепета в животе при звуке моего имени, произнесенного этим мягким сексуальным голосом, и того, как его пристальный взгляд все еще был прикован ко мне, пока я полностью не скрылась за дверью.

Но когда я оглянулась, он стоял, прислонившись к дверному косяку наблюдая за мной, пока я не поймала его, после чего отступил обратно на кухню.

Вскоре после этого я уже погрузилась в джакузи, и моя голова ударилась о фарфор, когда я услышала, как он переместился в гостевую ванную, которая разделяла стену с моей.

Вероятно, он раздевался, готовясь принять душ.

Сделав глубокий вдох, я отдалась бушующему желанию между моих бедер, позволяя своей руке скользить вниз по моему телу, чтобы подразнить пальцами мою расщелину под звуки воды, разбрызгивающейся по кафельному полу в соседней комнате от меня.

Мысленно я представила, как его тоже одолевает потребность, как он тянется вниз, чтобы начать работать своим членом, пока я тружусь над своим клитором.

Я была так поглощена моментом, что совсем забыла о том, что нужно вести себя тихо, о том, что я не одна.

Крики моего оргазма эхом отразились от стен ванной, этот звук вырвал меня из оцепенения и вернул в настоящий момент, внезапно я слишком остро осознала тот факт, что в другой ванной остановилась вода, звук, который, возможно, заглушил мои крики.

Так что, да, я была практически уверена, что он услышал.

— Черт возьми, — выругалась я, отпихивая ногой слив, когда вставала.

Может быть, он лег спать до того, как я начала шуметь.

По крайней мере, это было то, на что я могла надеяться.

Ведь на следующий день нам предстояло провести в машине друг с другом не один час.

Однако, забравшись в постель и включив телевизор, я поняла печальную вещь: это не помогло.

Дело было не только в оргазме, в котором я нуждалась.

Потому что, пока я ворочалась в постели, потребность не уменьшалась. Во всяком случае, это, казалось, продолжало нарастать.

Что привело меня к одному выводу.

Дело было не в том, что я просто нуждалась в разрядке.

А в том, что мне нужен был Брок, который бы мне его дал.

И это, ну, этого просто не могло случиться.

Глава 8

Миранда

— Все в порядке? — спросил Кэм, войдя в мой кабинет и закрыв за собой дверь.

Уединения здесь не было, поскольку весь офис был стеклянным, но, по крайней мере, звук не доносился до нас, когда мы хотели поделиться парой украденных кусочков разговора.

— А, то есть, да. Полагаю, настолько хорошо, насколько это возможно. Почему спрашиваешь?

— Потому что твои туфли, сумочка и это отвратительное ожерелье не сочетаются, — сказал Кэм, одарив меня легкой, знакомой улыбкой, чтобы смягчить горечь этих слов.

— Я… — начала я, бросив взгляд на свою сумку, затем на туфли.

То есть в них самих само по себе не было ничего плохого. И нормальный человек, скорее всего, не увидел бы в них ничего предосудительного. Но это был не обычный человек. Это был Кэм. Человек, который знал, какие трусики я покупаю, и какие зубные нити мне нравятся.

Он знал, когда выбор наряда был проявлением чего-то другого.

— Ожерелье — это элемент безопасности, — сказала я ему, пожимая плечами. — У меня есть прямой приказ носить его каждый день с этого момента.

— О, это действительно прискорбно.

— Еще как, верно? Это нормально для одноразового использования, но ежедневно? — сказала я, поморщившись.

— Как продвигаются дела? — спросил он, подходя ближе, чтобы сесть на один из стульев напротив моего стола, устраивая планшет на колене, как он делал тысячу раз до этого.

— Странно, я думаю. Эксперт по безопасности заставляет меня переделывать мой балкон. Моя гостевая комната теперь оборудована отвратительными мониторами. Но, да, это… ничего.

— Рэнди, — сказал Кэм, немного наклоняясь вперед и поднимая на меня брови. — Это же я, — рассуждал он.

На это я вздохнула.

— В секрете, верно? — спросила я.

— Конечно.

— Я хочу трахнуть своего частного детектива, — сказала я ему, почти сразу почувствовав, как тяжесть свалилась с моих плеч, когда я получила возможность признаться в этом вслух.

— Хм, да, — сказал Кэм, откидываясь на спинку стула с широкой улыбкой. — Я имею в виду, у тебя ведь есть глаза, не так ли?

— Он безумно привлекателен. Неужели ты не мог найти мне стареющего, заядлого частного детектива? Вместо этого ты нашел того, кто выглядит так, будто подрабатывает моделью?

— Конечно, я очень старался найти для тебя самого уродливого. Увы, команда Брока считается лучшей из существующих. Это именно то, чего ты заслуживаешь.

— Как выглядели двое других?

— Привлекательные, каждый по-своему. Но они женаты.

— И почему мне нужен был холостяк?

— Сойер поручил ему это дело. Я не знаю почему. Наверное, он просто казался осведомленным в ситуации. Так что же происходило в том пентхаусе? — спросил он, шевеля бровями.

— Ничего. Но, много чего бросалось в глаза, — призналась я, качая головой сама себе. — В частности, в мои глаза. И это даже нельзя назвать моей виной, поскольку мужчина спит без рубашки.

— Ты… смотрела, как он спит? — спросил Кэм, выглядя одновременно удивленным и немного напуганным.

— Нет. Я как раз уходила, пожелав ему спокойной ночи, и он снял свою рубашку. И, что ж, из этого следует, что с утра он тоже разгуливает без рубашки.

— Я должен знать. Он такой же подтянутый под этой рубашкой, как я думаю?

— Да, — подтвердила я. — И у него есть пара татуировок. Одна из них какая-то военная. Другая, — татуировка Раптора.

— Раптора, — повторил Кэм. — Как в мультике «Ох уж, эти детки ?»

— Я удивлена, что ты достаточно взрослый для такого упоминания, но да. Как в мультике «Ох уж, эти детки ».

Мне было одновременно любопытно и приятно узнать, что он действительно нанес это на свою кожу. Если бы страх, что он подумает, что я его разглядываю, не держал мой язык в смертельной хватке, я бы, возможно, спросила его об этом.

— У меня сложилось впечатление, что он представляет собой смесь очень светлого и очень темного, — сказал Кэм.