— Да кто они такие, эти безрассудные архимаги, сумевшие нас не только пленить, но самого Люцифера с Барбелой? — задал вопрос Азраил, крутящийся у всех в голове. — А ведь выглядят совсем ещё сосунками, что же из них после получится, когда они подрастут?
— Ничего хорошего, имею в виду для нас. Ведь кто-то из них обладает божественной магией, сумевший избавить нас от страшной печати. Против такой магии нам нечего противопоставить. Но если останемся тут пленниками, то получится, что одного хозяина всего лишь мы поменяли на другого. Предлагаю схитрить, выбраться из этого места, а потом всех убить, — предложил Воланд, действующий всегда за спиной.
— Согласен, нам нельзя оставлять в живых таких сильных противников, но не уверен, что у нас получиться выбраться из этой камеры без последствий. Нас ведь легче убить, чем удержать, — сделал напрашивающий сам по себе вывод Астарот. — Сожалею лишь об одном, что у меня не будет возможности вернуться в первое отражение и отомстить тому древнему магу за свое рабство и позор. Вот его бы я прикончил первым. Никто из людишек не смеет подчинять себе пусть и падшего, но Архангела.
Его собратья по камере закивали на это головой, распаляясь от праведного гнева. Вот только антимагический металл не дал им произвести процесс преображения в грозных демонов, в очередной раз охладив пыл и ввергнув в пучину отчаяния и беспомощности…
Сейчас я находился в гостях в доме Беллами, где нас, меня и Трубецкого, пригласили поужинать. Мы не стали отказываться, так как возвращаться обратно было немного ссыкотно. Почему нас с Максимилианом не тянуло на Землю, потому что нужно было размораживать Бель, которую я переместил в Антарктиду в отсутствии большого холодильника под рукой. Зачем я её туда отправил? Чтобы в случае её плохого расположения духа пострадало как можно меньше народа. Рисковать никем, кроме себя и Макса, был не готов. Вот и сидели сейчас за столом, как на будущих собственных похоронах.
— Ну, что вы какие, мрачные, словно она вас стопроцентно убьёт, — Кайла пыталась сейчас нас хоть как-то приободрить. — Ну, немного погорячится, выскажет все, что о вас думает. Возможно, обидится. Вероятнее всего, не захочет какое-то время общаться, но потом когда-нибудь отойдёт, — мы все пришли к выводу, что первым делом нужно разморозить Бель, и тянуть с этим делом не стоит.
— А что ей скажем, когда Бель очнется? Извини, мы хотели, как лучше, а получилось, как всегда, — Максимилиан сейчас не мог успокоиться. Он не знал, как жене Люцифера теперь будет смотреть в глаза. Я тоже не знал, как отреагирует женщина в гневе, и начал сочувствовать Трубецкому заранее.
— Псих, я стопроцентный труп, мне нужно будет в одном из миров какое-нибудь убежище. Даже если Бель меня вдруг не убьёт, то уж Люцифер точно отомстит за унижение жены, да и себя самого тоже. Поэтому подумай, где бы нам можно было бы жить вместе с Кайлой. Ну или давай не станем их возвращать в прежнее состояние, — Трубецкой серьезно переживал не только за себя, а ещё за меня и свою девушку. Угроза для наших жизней была весьма серьёзная, но и не вернуть демонов было нельзя. Армия Бель без своей госпожи натворит вскоре немало дел сначала в третьем отражении, а потом может выступить и в четвёртое, пока разрыв в пространстве медленно затягивается.
— Есть у меня одна идейка, как снизить уровень недовольства одной замороженной женщины, — начал я излагать свой гениальный план…
Император IV отражения собирал войска магов, чтобы напасть на демонов и выгнать их из своего мира. Уничтожить армию рогатых он даже и не надеялся, получив всё-таки достоверную информацию о силах противника. А вот оттеснить демонов в один из миров, заставив бежать с поля боя, он все же надеялся, что получится.
Мобилизация шла полным ходом, маги все прибывали на место сборов, располагаясь в походных условиях возле маленького городка, где пополняли свои съестные припасы.
В палаточном лагере ходило много слухов, подкрепленных некоторыми очевидцами, что вторглись в четвёртое отражение и были выдворены огромными демонами. Сейчас они совсем не хотели идти с ними сражаться вновь, но и другого выхода у них просто не было. Императорский указ гласил однозначно, что маги, не явившиеся на защиту своего мира от иноземных захватчиков, перестают таковыми считаться. Они лишаются всех преференций и статуса свободного человека. Так что никому из магов не хотелось в ближайшем будущем становиться рабом и потерять годами накопленное состояние, обрекая семью и детей на нищее существование.
— Ну и какого черта мы сюда приперлись? Что нам спокойно не сиделось в камере у Оболенского, так было бы железное оправдание, — больше риторически спрашивал Гонданалиус у своих приятелей по злоключениям, а также бывших сокамерников.
— Мы не можем пойти против воли императора, чтобы не потерять свой статус магов империи, — ответил Паскалиус — капитан-очевидность.
— Согласен, могли и переждать, чем закончится это противостояние. Может, и не надо было бы никому ничего доказывать, а лишь захватить власть в период смены правителя, — высказал крамольную мысль Параноидус, оглянувшись по сторонам.
— Думаешь, нас ждёт верное поражение и гибель императора? — шёпотом спросил Паскалиус, чтобы никто не услышал. — Может, не все так плохо, ведь сейчас наша армия магов превосходит армию демонов уже в три раза. Мы не можем им в очередной раз проиграть.
— Не знаю, я бы не стал делать ставку на армию магов. Они, как только увидят рогатых, начнут разбегаться, как тараканы. И что-то мне подсказывает, что в прошлый раз демоны не проявили и половину своих сил. Так что нам не стоит находиться в первых рядах, будем действовать по обстоятельствам, — Гонданалиус не горел желанием стать посмертно героем. Свою жизнь он ценил и просто так рисковать здоровьем не собирался.
— Так и как мы поступим завтра, когда начнётся полномасштабное наступление? Какие меры безопасности по сохранности наших бедных тушек предпримем? — архимаги пришли к согласию, что рисковать почтенными магами в первых рядах было бы глупо. Они договорились держаться возле императора, обеспечивая ему дополнительную защиту…
Бель повела озябшими плечами, напряжённо осматриваясь по сторонам. Сейчас она находилась одна на острове возле прикупленного домика в Таиланде. Светило жаркое солнце, под ногами лежал горячий песок, но у неё до сих не попадал зуб на зуб от холода. А еще она кипела от гнева, но выплескивать свою ауру не спешила, этот домик вместе с островом был ей весьма дорог. Неподалёку заприметила шезлонг, предназначенный явно для неё. Под зонтом на столике находились прохладительные напитки, в ведерке со льдом — дорогое шампанское, на большой тарелке — нарезанные свежие фрукты. Но её взгляд привлекла чашечка горячего кофе со сдобными круассанами.
— Все, я больше не злюсь, вы нашли способ, как мне угодить, так что можете спокойно выходить, — Бель догадалась, кто сейчас пытается ее задобрить, превратив до этого в ледяную статую. Вот только на пляже по-прежнему никого не было, но под тарелкой с фруктами она обнаружила извинительную записку.
«Дорогая Бель, мы очень хотели бы присутствовать рядом с тобой в этот момент, но если честно, то сильно очкуем. Поэтому отдохни, погрей замерзшие косточки на белом песочке, сними стресс и получи массу удовольствия от жизни. Мы с Максимилианом извиняемся за тот спонтанный поступок, так как серьезно испугались, что ты нечаянно можешь повредить свою прекрасную внешность, к которой мы сильно привыкли».
— Вот гады, как сладко льют в уши, после чего, если даже захочешь, то уже прибить не получится, — улыбнулась Бель. — Интересно, сколько времени прошло, пока этот недомаг научился размораживать свои ледяные скульптуры?
На обратной стороне извинительной записки обнаружилась приписка.
"С момента твоего переохлаждения прошло всего-то два дня, так что можешь никуда не спешить, отдохни вдоволь, а потом возвращайся.
С глубочайшим сожалением, Макс и Псих".
