Трент сидел рядом с сиденьем водителя в полицейском «лендровере», пристегнувшись ремнем, и смотрел, как Марианна управляет машиной. Дождь превратил грунтовую дорогу в болото, через которое автомобиль продвигался на маленькой скорости. Колеса буксовали в жиже, наезжали на камни, по ветровому стеклу щелкали «дворники». Там, где ветер прошелся по лесу, вырывая с корнем деревья, остались огромные просветы, сквозь которые виднелись острые белые обломки стволов. На прогалинах и над дорогой, как воздушные змеи, носились сорванные листья. Сквозь стук дождя по алюминиевой крыше «лендровера», шум мотора и скрежет колес Трент с Марианной слышали рев вышедшей из берегов реки и грохот камней и деревьев, несущихся по ней.

Горная дорога, спускавшаяся от хижины президента, у самого подножия гор пересекалась с грунтовой. До того как было построено шоссе, грунтовая дорога была основной в Бельпане. Она шла параллельно новому шоссе и соединялась с ним проселками, спускавшимися от стоянок лесорубов, редких плодородных долин и плато, подобных тому, на котором стоял дом президента. Некоторые из таких проселков после пересечения с грунтовой дорогой и шоссе вели через болота и лагуны Бельпана к рыбацким деревням, одолеваемым комарами и спрятанным среди мангровых лесов на побережье. После постройки шоссе грунтовую дорогу забросили, стараясь избежать лишних расходов. Но участок длиной восемьдесят километров, который вел к Бельпан-Сити, заасфальтировали еще раньше. Как раз с этого асфальтированного участка и начинался поворот к Пункту Английского Полковника, который находился километрах в тридцати к северу от столицы.

Так как шоссе было по крайней мере в одном месте разрушено, Трент собирался ехать по грунтовой дороге. При нормальных обстоятельствах они преодолели бы это расстояние меньше чем за три часа. Теперь же Трент сомневался, что они вообще смогут добраться.

Люди Луиса наверняка уже заняли центральную телефонную станцию, чтобы контролировать связь с внешним миром; внутреннюю же связь разрушил тайфун. Трент собирался отправить Марианну на «лендровере» в Бельпан-Сити в надежде на то, что ей удастся добраться до Британской верховной комиссии. С помощью Марианны, хотя она и возражала, считая, что он сейчас не в состоянии вести мотоцикл, Трент засунул его в багажник «лендровера»: вдруг дорога перекрыта или непроезжая?

Мигелито хвастался, что они убьют министров. «Мы собираемся сажать их в одну большую дыру» – так этот коротышка, любитель кокаина, объяснял свои намерения. Но Хосе полагал, что они живы. Если и так, то их жизни не дороги организаторам переворота, потому что существует постоянный риск, что кому-нибудь из них удастся сбежать и организовать сопротивление. А «главный гринго», по словам Мигелито, был человеком, который никогда не станет рисковать понапрасну.

Трент предполагал, что отсутствие президента сдерживает переворот. Ни президент, ни Хосе не знали, какая ему была отведена роль. Видимо, главная, поскольку тогда он не только сохранит видимость управления правительством, но и повысит свой авторитет в мире.

Трент никогда не верил в интеллект наркобаронов. Их несметные состояния были построены на запугивании, убийствах, взятках и принуждении. Все эти средства использовали организаторы и исполнители переворота. Но он не мог не заметить здесь и утонченного замысла: задолго спланированная операция; понимание необходимости легитимности, для чего и был организован подкуп президента; привлечение газет, организация ряда статей в американской прессе, вопросы в палате представителей и в сенате, принесение в жертву самолетов с пилотами. И наконец, присутствие в Бельпане самого Трента. Два месяца ему понадобилось, чтобы добраться до места, и еще семь он провел здесь. Прибавить еще два месяца переговоров, прежде чем выбор пал на него, и становится ясно, что полковник Смит знал о перевороте с самого начала.

Интересно, почему выбрали именно его? Почему ЕС действует оперативнее; чем американцы, хотя Бельпан входит в сферу интересов США? Теперь понятно, что выбор пал на него без учета того, что он работает на определенную организацию, только потому, что это именно он. Существовала тайная связь между переворотом, Стивом, полковником, Каспаром, убийством дона Роберто, фотографией, его назначением в Бельпан. Просто невероятная жестокость…

Трент застонал от боли, когда Марианна резко затормозила и «лендровер» развернуло перед высоким тополем, перегородившим дорогу. Это было четвертое дерево, которое следовало спилить. Из-за ран Трента пришлось выработать особую последовательность действий. Марианна разворачивала машину так, чтобы лебедка, находившаяся спереди, была направлена в сторону склона. Раздевшись до нижнего белья и завернувшись в пончо, они затем выходили под дождь.

Сейчас, заправив пилу бензином и маслом, Трент стал распиливать боковые ветви на куски приемлемой длины, а Марианна отнесла вниз по склону проволоку и блок. Закрепила проволоку вокруг ствола кедра и вернулась к «лендроверу» за тросом лебедки, продела его через блок и прикрепила к нижнему концу ствола, загородившего проезд. Трент оттащил в сторону еще одну ветку и обернулся.

С веревкой в руке девушка карабкалась вверх но холму, чтобы привязать машину к дереву. Она скользила по грязи, руки были изрезаны тросом и острыми как бритва листьями подлеска.

Доблесть – старомодное слово, подумал Трент, но ей подходит. Он отпилил еще шесть ветвей, выключил пилу, положил на землю и стал оттаскивать ветви в сторону. Вдруг его пронзила такая острая боль, что перехватило дыхание. Он плюхнулся в грязь, не в силах пошевелиться.

Марианна соскользнула с холма и проехала оставшиеся несколько метров на спине. Пончо слетело, зацепившись за ветку. Волоча его за собой, она подошла к Тренту, с тревогой глядя на мужчину. Казалось даже, что она плачет, но нет – просто капли дождя стекали по ее щекам.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

Трент попытался улыбнуться.

Не замечая грязи, она уселась рядом, взяла его руку в свои ладони и раскрыла ее, словно пытаясь угадать его судьбу.

– Ты убиваешь себя.

– Спасибо, – отозвался Трент. Он представил себе, что на него смотрит полковник Смит.., как Бог на облаках, карающий Бог Ветхого Завета, но в панаме и с зонтиком.., и в ужасных носках. Трент невольно улыбнулся, но тут же сморщился от боли. Интересно, засмеется ли Марианна, если ей рассказать… Она ведь не знает полковника Смита, разве что на фотографии видела, там он молодой. Она, наверное, удивится, если сказать, что он считает ее мужественной. Он успокоился и сосредоточился, чтобы выровнять дыхание и остановить боль. Порыв ветра закрутил вокруг них мокрые листья. Марианна сжала его руку:

– Я, наверное, буду юристом.., или налоговым инспектором.

– Ты станешь занудой.

– Не стану. – Она положила голову ему на плечо. – Сколько еще до дороги?

– Километров восемь, – прикинул Трент. – Сорок пять минут.

Ясно, что на их пути может быть в десять раз больше поваленных деревьев, чем они уже убрали, возможно, сорван мост. Проложенная лесорубами дорога шла по краю длинного горного хребта. Но ручьи, пересекавшие ее, невелики, а мосты построены с таким расчетом, чтобы выдерживать тяжелые трактора. Так что не стоит отчаиваться.

Трент поднес руку Марианны к губам:

– Надо ехать.

Она помогла ему подняться, и он снова включил бензопилу. Он отпилил все сучья, но в боку у него страшно закололо. Марианна оттаскивала ветки в сторону. Через полчаса все было готово для того, чтобы стащить дерево с дороги лебедкой. Дерево поехало, покачалось мгновение на краю и полетело вниз по склону, как огромное стенобитное орудие.

Они счистили с себя грязь, забрались в «лендровер», вытерлись насухо полотенцами и, слишком обессиленные, чтобы стесняться своей наготы, переоделись.

Марианна вела машину еще полтора километра, пока не пришлось остановиться, чтобы убрать с дороги камень. Затем – еще одно дерево. Вскоре стало смеркаться. Девушка хотела включить фары, но Трент остановил ее. Он вдруг осознал замысел переворота, но дошел до этого не путем анализа, а как бы поставив себя на место отрицательного героя-организатора.