Некоторое время Элиар смущенно стоял в густой тени, разглядывая очаровательный уголок — медовое солнечное пространство у ручья. Он не хотел разрушать этот тихий уютный миг, не решался приблизиться и прервать драгоценный отдых наставника. Но в конце концов все же вспомнил, что это испытание, и ему следует хорошо проявить себя. Должно быть, уже скоро в скрытую иллюзией беседку явится преуспевший Яниэр, и тогда все его усилия справиться с заданием достойно пропадут втуне: похвалы и ободряющие улыбки Учителя опять достанутся Первому ученику.

На звук шагов Красный Феникс чуть повернул голову, и обычно бесстрастный взгляд отразил необычайно сильное удивление.

Это удивление обрадовало и одновременно оскорбило Элиара. Обрадовало тем, что он сумел превзойти самые высокие ожидания и оказался на испытании лучшим! А оскорбило тем, что этому обстоятельству наставник явно был не рад.

— Второй ученик склоняется пред Учителем, — негромко произнес Элиар установленную фразу приветствия.

При этих словах на красивом и холодном лице Совершенного мелькнула тень плохо скрываемого разочарования. Красный Феникс определенно не ожидал, что Второй ученик справится с тренировочным заданием лучше первого всегда и во всем Яниэра.

Элиар почувствовал, как в сердце его закипает гнев и горячая обида. С самого начала жизни в храме Учитель был к нему равнодушен, придирчив и даже жесток. Это можно было объяснить тем, что Элиар очень поздно приступил к обучению и поначалу намного отставал от сверстников. Но вот теперь, даже оказавшись лучшим, даже превзойдя в чем-то Первого ученика, он все равно остался для Учителя разочарованием.

— Так, значит, ты Видящий, — только и сказал Красный Феникс после непродолжительного молчания. — Редкий дар… я научу тебя управлять им.

Вот как. Выходит, то непостижимое мистическое озарение, что помогло ему увидеть сокрытое, и есть легендарный дар Видящего. Учитель долго и тщательно натаскивал Яниэра, чтобы тот научился видеть подлинную суть вещей, прозревать морок, не будучи от рождения Видящим. За нынешними возможностями Первого ученика стоял упорный кропотливый труд и годы тяжких тренировок.

И тем не менее сегодня, на первом же своем испытании по распознаванию иллюзий Элиар не только обошел Яниэра, но и оставил старшего соученика далеко позади. Впрочем, теперь Красному Волку стало ясно: проиграть он не мог. Состязаться с такими, как он, бессмысленно и даже нечестно: от рождения Элиар видел то, что недоступно простому человеческому взгляду. Способности Яниэра, пусть и отменно развитые, имели естественный предел, ограничение, которое не преодолеть. Ограничение, которого нет пред всепроникающим взором Видящего. Первый ученик до сих пор не отыскал укрытие Учителя, хоть и бродил где-то рядом: Элиар отчетливо различал каждый его неверный шаг в дымном лабиринте иллюзий. Он и не подозревал, что способен на такое.

Так состоялось первое осознанное пробуждение Видящего.

Хорошо это или плохо, в противоположность усердному Первому ученику Элиар получал все благодаря силе своего природного дара, как будто невзначай, не слишком-то утруждаясь. Немудрено, что Яниэр, не скрываясь, считал его головокружительные успехи в обучении лишь досадной и несправедливой случайностью, злой насмешкой судьбы, вложившей столь незаурядные магические способности в руки бестолкового мальчишки-полукровки.

Да и сам Учитель, похоже, полагал так же. Несмотря на все свои выдающиеся дарования, Элиар никогда не мог получить хотя бы маленький осколок Учительского благоволения. Все оно без исключения доставалось Первому ученику.

Тренированное восприятие Яниэра в предельной концентрации рано или поздно позволит распутать клубок иллюзий и обнаружить спрятанный источник. Рано или поздно приведет его сюда, в маленькую беседку у ручья. Но, заботливо выращенное и выпестованное Учителем, мастерство его никогда не сравнится с даром подлинного Видящего. Элиар испытал даже некоторое сочувствие: хотя Яниэр открыто презирал и третировал его, все же Первый ученик занимался старательно и ревностно и относился к обучению у Красного Феникса как к благословению небес… Яниэр тоже будет очень разочарован, когда наконец доберется сюда и узнает, что его соперником был Видящий.

Жарко… как же жарко.

— Как же сегодня жарко, — небрежно пожаловался Учитель, будто услышав его мысли. — Иди-ка сюда, волчонок.

Красный Феникс встал и, задумчиво посмотрев вдаль, зачерпнул полные ладони свежей ключевой воды. Четко очерченные губы наставника изогнулись в улыбке. В этот миг у ручья, на лоне дивной, не тронутой человеком природы, Учитель казался особенно красивым, особенно безупречным и больше обычного напоминал небожителя, спустившегося с вершин мироздания. В невыносимо знойный день серебряные пряди в волосах Совершенного казались приятно прохладными, словно блестящие нити инея. Элиару безотчетно нравилось смотреть на них. Та же приятная прохлада таилась и в ясных глазах Учителя: и зелень, и синь были в них, словно в бескрайнем океане, на горизонте сливающемся с небом в великой земной гармонии.

Элиар невольно преисполнился благоговения. Подойдя ближе, по наитию он преклонил колени, подспудно ожидая, что рассерженный наставник, так и не дождавшийся своего любимца, с досады выльет пригоршню воды ему за шиворот или уничижительно плеснет в лицо.

Против ожиданий Учитель не стал делать этого. Тожественным жестом он протянул к Элиару руки, с которых срывались вниз сверкающие на солнце капли, и напоил ледяной, сводящей зубы, омывающей изнутри свежестью. Чудесный, бесценный дар в столь знойный день!..

Ошарашенный нежданной милостью, Элиар пил, и чудесная вода эта казалась ему неожиданно холодной, намного холоднее, чем может быть обыкновенная вода, холоднее всего на свете, — и от этого холода сводило зубы, сводило мучительной судорогой что-то внутри, в самом его естестве.

В руках наместника небожителей простая ключевая вода становилась святой, исполненной неземной благости. Не поднимаясь с колен, Элиар пил эту святую, чудотворную воду прямо из ладоней своего равнодушного божества.

Красное солнце вставало над его головой — и одновременно вставало над миром.

И только напившись вдосталь из ласковых рук Учителя, Элиар осознал, как жаждал все это время.

Глава 35

Яд саламандры гасит пламя

Эпоха Черного Солнца. Год 359. Сезон весеннего равноденствия

Солнце встает на востоке и садится на западе. День тридцать четвертый от пробуждения.

Под завалами Красных скал

*черной тушью*

Мощное чужое чародейство продавливало, плавило невидимый купол, яростно вгрызаясь в него и пытаясь прорваться внутрь. Сдерживать неистовый напор становилось все труднее: под воздействием бушующей снаружи силы барьер то и дело ослабевал и кое-где истончался настолько, что на головы пойманных в ловушку Красных скал Учителя и ученика с шелестом сыпались мелкие обломки и узкие струйки колючего песка.

После обрушения Красных скал большой грот, где они находились, полностью завалило: под куполом образовалась совсем небольшая каверна, полость в плотно спрессовавшихся горных породах. В любое мгновенье и ее могло засыпать: барьер на глазах поддавался и проседал все сильнее. Чтобы поместиться внутри, не задевая головой угрожающе нависающего каменного свода, Элиару пришлось опуститься на землю. Сдавать позиции дальше было некуда: отрезанные от мира, они были заперты в тесном спасительном контуре без доступа к свежему воздуху и воде. Дело плохо.

Примененное заклятие умело завязывалось на камне, и непоколебимая природа этой первостихии делала его стократ прочнее. Безрадостное положение усугублялось тем, что тяжелый, плотный и твердый камень был антагонистом воздуху и ослаблял и без того обессиленного Черного жреца: непроницаемая каменная стена ограничивала возможности, мешала черпать энергию из окружающего пространства. Ощущая все возрастающее давление на барьер, Элиар тяжело дышал. Лишь тончайший экран сейчас отделял его от смерти… нет, от чего-то много хуже: обычная смерть под обвалом длилась бы только миг, но уготованная ему жестокая пытка будет тянуться вечно.