Его светлость мессир Элирий Лестер Лар, Красный Феникс Лианора, наместник небожителей на земле, проиграл поединок и потерял свое духовное оружие. Учитель уступил ученику, скованному к тому же большой печатью контроля Запертого Солнца, которая почиталась непревзойденной. Яниэр вновь и вновь ломал голову над этой ситуацией, но так и не смог понять, как это произошло. Как могли небожители отвернуться от своего избранника, облеченного их благословением? Как могли предать его в руки простого смертного, пусть даже и одаренного талантом полукровки с примесью священной крови богоизбранного народа Совершенных в жилах? Это был позор! Но если бы дело ограничивалось только позором…

Среди Первородных было в порядке вещей сражаться на дуэли за титул. По священному праву силы, которому испокон веков следовали на Лианоре, победа в поединке означала, что отныне Элиар должен занять позицию выше, чем его побежденный Учитель. Однако в данном случае подобный исход был невозможен. Для жреца не существовало позиции выше, чем сан Великого Иерофанта, и этот сан считался пожизненным. Элиар не посмеет претендовать на него.

Учитель не произнес этого вслух, но у Яниэра не было и тени сомнений, как надлежит действовать.

Никто не должен узнать о случившемся, а потому он будет молчать. И, Первый ученик почему-то ни мгновения не сомневался в этом, Элиар будет молчать также. Все останется по-прежнему, будто ничего и не было. Только духовный клинок Элиара, Коготь Дракона, вкусив крови Первородного, закалившись в горниле священного лотосного огня, станет еще сильнее, еще яростнее, чем прежде.

Они оба знали, что Учитель не может позволить себе проявить слабость и потерять лицо перед своим учеником. И также они оба знали, что произошла катастрофа.

Это был их последний разговор об Элиаре. С того самого дня на пороге прохладного месяца хризантем Учитель перестал говорить о своем Втором ученике: за все последующие долгие годы наставник не проронил о нем более ни слова, не задал ни одного вопроса, даже имени не упомянул. Казалось, Красный Феникс стер его из своей памяти… как будто и вправду у него никогда не бывало Второго ученика.

— Рад слышать, что вы в добром расположении духа, ваша светлость, — ободряюще улыбнулся Яниэр. — Правильный настрой весьма благоприятен для выздоровления. Все минувшие двадцать дней я поддерживал вас и питал ваши меридианы цветом, но сейчас вам нужно поесть обычную пищу. С позволения мессира, я приготовлю традиционную весеннюю лапшу с имбирным соусом. Имбирь способствует активизации внутренних резервов организма и будет вам весьма полезен. Думаю, вам также можно будет пригубить маленькую пиалу осеннего вина с лепестками хризантем.

Всем известно, что Учитель крайне разборчив в пище, а сезонная лапша была очень простым блюдом. Однако имбирный соус, приготовленный Яниэром, густой и ароматный, имел особенный изысканный вкус и неизменно радовал наставника в день, когда его было принято готовить и есть — в день начала сезона зерновых дождей.

Яниэр приближался к кухне всего один раз в году — когда готовил для Учителя это старинное блюдо. Он вставал засветло, замешивал тесто, резал и вручную вытягивал его до нужного состояния, делая порцию длинной и тонкой полупрозрачной домашней лапши, после чего принимался за традиционный сладковатый соус. Это был ежегодный ритуал подношения пищи, сближающий Учителя и ученика. Ритуал, который оба они очень любили.

Конечно, сейчас за окнами заканчивалась осень, а вовсе не весна, и для лапши с имбирным соусом был не сезон. Но Учитель сделался очень слаб и нуждался в заботе и выхаживании… Яниэр надеялся, что в этот трудный период блюдо, собственноручно приготовленное им, поддержит и приободрит наставника, напоминая о беззаботных днях в прошлом.

Потому что впереди их ждали совсем другие дни: долгие и тягостные дни восстановления от удара непревзойденного духовного оружия Когтя Дракона.

Глава 33

Тебе не будет больно

Эпоха Черного Солнца. Год 359.

Сезон весеннего равноденствия

Солнце встает на востоке и садится на западе. День тридцать четвертый от пробуждения

Ром-Белиат. Красная цитадель

*киноварью*

— У читель?

До боли знакомый голос с характерным гортанным выговором заставил его вздрогнуть.

Замерев на месте, его светлость мессир Элирий Лестер Лар обернулся и похолодел: перед ним собственной персоной стоял верховный жрец Черного Солнца, Великий Иерофант Бенну… и его непутевый Второй ученик. Растерянный взгляд Элирия соскользнул со строгого лица, с густо подведенных черным чуть раскосых глаз и расслабленных насмешливых губ к длинной серьге с ярким агатом в левом ухе… а затем опустился ниже.

В руках волчонка переливалось и мерцало радужными бликами драгоценное статусное ожерелье, положенное храмовому наставнику самого высокого ранга.

Красный Феникс побледнел и едва удержался, чтобы не сделать шаг назад. Это что, наказание за недавние слова о рабстве, в сердцах брошенные ученику в лицо и приведшие того в бешенство? Жестокое наказание: его новое слабое тело не выдержит такого количества энергетических печатей контроля, даже не активированных. Эти мощные заклятья, вдобавок соединенные с силой металла, сами по себе очень тяжелы и тянут к земле: все эти браслеты, все эти очень красивые двойные кольца на его пальцах — словно гири на кандалах. Чем больше их, тем сильнее эффект давления. А с новым ожерельем он едва сможет подниматься с постели и будет очень уставать даже от того, что просто дышит…

Проклятье! Элирий был глубоко унижен положением, к которому был принужден, и собственным бессилием исправить что-либо. Как будто недостаточно, что и без того он, словно паутиной, с головы до ног окутан заклятиями вервия бесцветия!

Заметив его колебания, Элиар нахмурился:

— Лучше не противьтесь, — тихо предупредил он, не двигаясь с места. — Не усугубляйте ситуацию.

— Элиар… — начал было Красный Феникс.

— Оно без печати, — сухо прервал его Черный жрец, наконец поняв, в чем дело. — Разве вы распознаете здесь какие-то знаки заклятий? Это просто подарок, в знак примирения. Не бойтесь.

Оно без печати. Во всяком случае — пока. Но над головой занесенным для удара мечом будет постоянно висеть эта крайне неприятная альтернатива. И он должен помнить, что по желанию волчонка печать контроля в любое время может появиться — на этом ожерелье или на любом другом украшении. Всегда может быть хуже и еще есть что терять. Потому что его ученику тут позволено все.

Волк лишь прячет зубы, но не стоит обольщаться насчет его конечных намерений.

Элирий мысленно вздохнул: в случившемся кошмаре была и его вина. Он сам воспитал своих учеников, сам взрастил их таланты, сделав из всех троих грозных великих жрецов, подобных по силе первым чародеям Лианора. Что касается Элиара… похоже, он просчитался, избрав хоть и проверенные, но не подходящие вольнолюбивому характеру кочевника суровые методы обучения. Он вышколил волчонка, без жалости закалил в огне и холоде, превратив в разящий клинок, лезвием которого была сама смерть. Он вызвал к жизни разрушительный потенциал ученика и выковал из живого человеческого сердца бессмертное сердце дракона, неумолимое сердце-меч. После ухода наставника и окончания эпохи Красного Солнца Второй ученик в полной мере познал собственное могущество и теперь заслуженно наслаждался им. Элиар поставил Материк на колени и заставил трепетать пред ним, как в былые годы трепетали пред падшим богом Инайрэ, погубившим Лианор. Нельзя не признать, что на запретном темном пути ученик достиг многого.

— О каком примирении идет речь? — натянуто возразил Элирий, вновь попытавшись вернуться к переговорам. — Разве я не сказал, чтобы ты убирался?