Хоть простые жители Материка, без сомнений, боялись и ненавидели Элиара за то, что он привел в мир черное солнце, он все же пытался спасти их. Несмотря на всю свою боль, несмотря на огромность, непомерность жертвы, которую ему пришлось для этого принести… Элиар все же пытался избегнуть полной катастрофы. И, в конце концов, ему удалось если не отвратить, то отодвинуть ее на значительный срок.

Увы, Элирий не смог защитить своего ученика ни в этом, ни в другом мире. Он никогда не уделял волчонку достаточно внимания. И сейчас он не мог снова спокойно наблюдать, как ученик его сходит с ума, ненавидя и умирая от привязанности одновременно, как на глазах становится совсем другим человеком, как разум его раскалывается на части под влиянием безумия черного солнца.

Игнаций и Яниэр считают Элиара безумцем. Это не совсем так: не может быть безумцем тот, кого ведет преданность и чувство долга. Но все же в одном эти двое правы: благом для всякой души будет умереть, нежели полностью потерять себя — и стать вдобавок причиной гибели целого мира.

Солнце померкло на небосклоне, померкло в его сердце навсегда.

Бывает непростой, страшный выбор, который в любом случае разорвет сердце на части, в любом случае приведет к большой боли. Элирий хотел бы избегнуть этого выбора, но, увы, то было невозможно. Как наместник небожителей, он должен следовать воле небес и велению судьбы более высокой, нежели обычная земная жизнь.

Он должен сделать свой выбор — и должен сделать вид, что сможет жить с ним.

— Я сожалею, — еще раз повторил Элирий, словно пытаясь донести до всего мира свои чувства.

Яниэр распрямился и посмотрел в глаза наставника долгим понимающим взором. Решение было принято, и ничто более не нуждалось ни в пояснениях, ни в обсуждениях. Иногда сущая малость может спасти человека… иногда сущая малость может его погубить.

Они оба сожалели. Оба они хорошо знали: каждое произнесенное слово его светлости мессира Элирия Лестера Лара, наместника небожителей на земле, тотчас становится пророческим, обращаясь в благословение или в проклятие.

Глава 21

Лезвие ревности

Эпоха Красного Солнца. Год 281. Сезон холодной воды

Родники оттаивают Ангу. Журавлиная Высота

*амарантовыми чернилами*

Замерев перед зеркалом в выделенной гостевой спальне Северного Замка, Агния Ивица Лира неторопливыми, отточенными движениями расчесывала волосы с приметными серебряными прядями на висках.

Лицо Совершенной было спокойно, только под нежными глазами цвета циан пролегли тревожные узкие тени. День выдался сумасшедшим и принес много хлопот, много беспокойства о будущем. Давно пора было переодеваться и ложиться спать… однако ей не спалось.

Небрежным жестом Агния отбросила в сторону резной, расписанный золотом черепаховый гребень и пристальнее глянула на свое отражение. Как и всегда, оно порадовало душу. С той стороны мутноватого темного стекла — не в пример полированным, безупречно сверкающим зеркалам Запретного города — на нее лукаво смотрела юная, совсем еще девчонка, но смышленая и амбициозная Совершенная. Она многого хотела в жизни — и не просто хотела, а держала в уме четкий план, как этого добиться. Она надеялась получить власть и почитание — и вот они уже были у нее в руках. Третья ученица Красного Феникса Лианора! Кто бы мог подумать, что благословение Великого Иерофанта, чуть больше месяца назад полученное ею в храме на празднике зимнего солнцестояния, окажется столь щедрым. Вспомнив самую долгую ночь года, Агния просияла. Она была благословлена! И, если бы не вмешался хитроумный Яниэр, она была бы благословлена самой первой. Это значило очень много.

До той поры в высших кругах родовой аристократии на юную Совершенную едва ли обращали внимание больше, чем на остальных, едва ли воспринимали всерьез. Мало ли при дворе Ром-Белиата молоденьких прелестниц на выданье? Увы, их роль ограничивается почетной, но малозначимой ролью супруги.

Конечно, в силу своего происхождения Агния считалась завидной невестой, и некоторые достойные семьи, где были подходящие по возрасту юноши, давно уж присматривались к ней и даже присылали главе их рода богатые дары с явным прицелом на будущий брак. К сожалению, традиционно невеста не принимала участие в выборе, от ее мнения решение не зависело, а потому ухаживания и переговоры велись в основном на более высоком уровне глав семей. Одни только мысли о семейной рутине, об однообразии жизни, на которое она будет обречена до конца дней, угнетали Агнию до невозможности, и она, взяв себя в руки, старательно гнала их прочь. Совершенная имела трезвый взгляд и отлично понимала, что претенденты на руку и сердце интересуются не ею, и важна тут вовсе не она, не ее личные качества и даже не дивная красота, — а возможность породниться с древней династией Лианора, заключить выгодный политический союз с одним из великих родов.

Да, все так: быть рядом со своим господином, доставлять ему радость и продолжить его род — вот единственное женское предназначение. Но деятельной и энергичной Агнии этой нехитрой роли было недостаточно: в жизни она не собиралась довольствоваться малым. Принести потомство — то была реализация даже не на человеческом — на примитивном животном уровне. Агния же, в чьих жилах текла священная кровь небожителей и могущественных первых чародеев Лианора, мечтала о реализации на уровне божественном. Она мечтала проявить врожденные таланты, чувствовала в себе способность и желание повелевать.

И вот по воле небес и благодаря собственной решительности судьба ее изменилась, пошла по иному пути. Не удержавшись, Агния самодовольно улыбнулась своему отражению: как теперь эти напыщенные снобы кланяются ей при встрече! Как боятся не угодить и случайно вызвать ее недовольство! Покровительство всесильного Элирия Лестера Лара в мгновение ока придало Агнии веса в большом свете: статус ее взмыл, взлетел в поднебесье, как птица. Совершенная вознеслась высоко: она была рядом с Великим Иерофантом, наместником небожителей на земле, пользовалась его благосклонностью и так или иначе могла добиться от него желаемого. О, она умела просить. Ночью она могла нашептать Великому Иерофанту что угодно, и эта потенциальная возможность влияния делала ее опасной, заставляла самых могущественных аристократов крови считаться с ней, как с равной.

Власть пьянила и кружила голову, словно самое дорогое вино. И пусть пока она не решает важных вопросов, не отдает желанных приказов, все это дело времени. Уже очень скоро самые заветные ее мечты воплотятся.

С нескрываемым удовольствием Агния вновь залюбовалась собственной красотой. Хороша, как же она хороша! Еще не так давно, будучи несмышленым ребенком, она не в полной мере сознавала это. Сейчас же редкая красота ее созревала, расцветала с каждым новым днем: подобная белому нефриту кожа засияла, черные брови удлинились, соблазнительно изогнулись, губы потемнели, словно вишни, а в циановых глазах появился странный блеск, насмешливый и — о, она ясно видела это! — сводящий с ума мужчин. А волосы! Роскошные, густые и такие длинные, какие положено носить храмовому иерарху. Теперь она и в самом деле выглядела как настоящая боевая жрица, уверенная, полная достоинства и превосходства, пусть пока еще великий Красный Феникс не успел ничему ее научить.

Светло-красные шелка храмовых ученических одежд водопадом струились по телу, холодя молодую, горячую кожу. От обычно приятного ощущения вдруг сделалось неуютно. Агнии не нравился холодный, как льдинка, слишком гордый Неприсоединившийся город, не нравилось находиться среди низших людей нечистой крови… после блистательного общества Ром-Белиата, наполненного утонченными отпрысками тысячелетних династий Лианора, двор Ангу показался очень уж простым и безыскусным.