Элиару даже не потребуется армия, которая, конечно, имеется в распоряжении военизированного Черного ордена — достаточно поднять упокоившихся в этих краях старых воинов Ром-Белиата и Бенну, которых полегло здесь так много… в этом случае может понадобиться помощь Яниэра в создании новых охранных кукол…

Элирий сердито оборвал свернувшие не в то русло рассуждения и качнул головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее непрошеные мысли. Он что, всерьез готовится к войне со своим учеником?

— Я признаю, что он сбился с пути, — вслух продолжил Красный Феникс. Он выждал достаточное время, прежде чем снисходительным жестом позволил Игнацию выпрямиться. — Все эти годы Элиару был необходим Учитель, чтобы направлять и не позволять поддаваться гневу, к которому склонен он по складу своего характера…

— Увы, ты так и не стал для Элиара Учителем, хотя и сделал для него столь многое, — уверенным назидательным тоном заявил Игнаций. Позиция Золотой Саламандры была сильна, и он не собирался отступать ни на шаг. — В сердце Элиара нет ни капли благодарности и уважения. Истинное предназначение ученика — служить своему Учителю и, если потребуется, умереть за него. Ученик должен отринуть всякие желания ради блага Учителя. Ты знаешь правила не хуже меня, Лестер: такова главная задача ученика. Таков установленный порядок вещей. Так устроена жизнь: он был рожден служить, ты — повелевать. Но твой ученик нарушил древние законы! Он опозорил и опорочил имя своего достопочтенного Учителя. Такое унижение нельзя спускать с рук, нельзя прощать никогда!

Элирий нахмурился. По сути своей слова Игнация, конечно, верны… но раздражающая манера читать нотации верховному жрецу была абсолютно непозволительна. Кроме того, Элирий явственно расслышал в голосе бывшего соратника яд. Возможно, яд давних затаенных обид, отравлявших его душу все эти годы.

— Что ж, поделись своими соображениями, Лермон, — нехотя разрешил Красный Феникс.

— Брать учеником полукровку из диких земель было крайне опрометчивым решением. — Игнаций, однако, не обращал на его недовольство ровным счетом никакого внимания. — Да, я и сам брал на обучение полукровок, но все они имели достойное происхождение и соответствующее воспитание. Несмотря на годы обучения в храме, по сути своей Элиар так и остался дикарем и не сумел впитать благоговение пред Лианором, свойственное Совершенным в силу их благородства и чистоты крови. Элиар не заслуживает чести занимать присвоенную им наивысшую должность!

При этих словах Элирий перевел испытующий взгляд на Яниэра, с любопытством ожидая реакции, но Первый ученик безмолвствовал, а по выражению его лица по-прежнему ничего нельзя было понять: оно было совершенно нечитаемо. В юности Элиар частенько упрекал Первого ученика в лицемерии, но лицемерие — лишь оборотная сторона хороших манер, неотъемлемая часть благородного воспитания. Кроме того, оно может стать хорошим способом самозащиты, зачастую единственным из возможных.

В этот момент Красный Феникс запоздало сообразил, что Игнаций без зазрения совести использует доставшуюся ему власть над Яниэром: ту связавшую их судьбы власть, которую он получил, когда помог северянину избежать последствий клятвопреступления. Даже если бы Игнаций предусмотрительно не хранил у себя частичку души Яниэра в качестве залога его благодарности, это мало что изменило бы. Столь огромный долг — неоплатный. Теперь Яниэр всегда будет обязан поддерживать своего спасителя и прислушиваться к его словам.

Словно бы угадав мысли наставника, Яниэр поднял голову и бросил на него краткий взгляд. Элирий ожидал увидеть в нем безмолвную мольбу о помощи, о защите, но в прозрачных голубых глазах крылась только печаль. Выходит, Яниэр уже отчаялся и не смеет даже надеяться на иное. Первый ученик больше не верит в своего Учителя, не верит, что Красный Феникс Лианора однажды простит его и вновь дарует свое покровительство. Сердце Элирия сжалось.

Первый ученик смирился с тем, что Учитель согласится отдать его Игнацию.

— Есть вещи, подвластные мне, а есть невозможные… — с усилием вернув ускользающее внимание к предмету беседы, начал было Элирий, но Игнаций не дал ему договорить:

— Полно! Есть ли вещи, невозможные для Красного Феникса Лианора, наместника небожителей на земле? Никто из собравшихся здесь не верит в это.

— Я точно так же подвластен воле богов и своей судьбе, — хмуро возразил Элирий. — Что касается Элиара, скорее всего, творя злодеяния, он был не в себе.

— Это верно, все эти годы он вел себя как настоящий безумец, — неприязненно передернув плечами, заметил Игнаций. — Чаша земли и небес переполнилась кровью. Он сотряс основы мира и навлек на нас проклятие небожителей! Он должен искупить свои преступления.

— Без благословения небожителей он утратил веру…

— Выходит, не так крепка была его вера, коли так скоро он утратил ее.

— Элиар импульсивен. Такого человека легко столкнуть в бездну, как только он лишится опоры. И разве ты не научился противостоять сиянию черного солнца в своем новом храме, Яниэр? — со смутной надеждой спросил Элирий Первого ученика. — Зачем вам моя помощь?

— Тьма уничтожает цвета, — обращаясь к нему, Яниэр низко склонил голову: белоснежные пряди упали на лицо. Элирий вдруг вспомнил, как в былые дни в этих самых краях они прогуливались вдвоем по побережью, и холодный морской бриз играл распущенными волосами Первого ученика, перебирал их легонько, как струны. — Лунный свет оживляет их, но превращает лишь в слабые призраки самих себя. Ибо что есть луна против солнца — серебряная монета против золотой. Нам не выстоять без хранителя истинного цвета, наместника небожителей на земле.

— Яниэр прав, поодиночке никто из нас не справится с жрецом Черного Солнца, — с готовностью вступил в разговор Игнаций, вновь повторяя свою мысль, — но сообща мы сможем не только успешно противостоять ему, но и победить. Пусть же снова взойдет солнце Лианора и искоренит тьму! Мы должны провести нужный ритуал.

— Я не понимаю твоих речей, Лермон. — Элирий устало поморщился. — Намерения твои туманны.

— Мы должны исторгнуть дух Черного Дракона из тела и запечатать его в камне без возможности перерождения, — прямо изложил свой план Игнаций.

— Что? — ошеломленно переспросил Элирий, отказываясь верить своим ушам. — Ты предлагаешь использовать запретную технику запечатывания души?

— Да. В окрестностях Ром-Белиата как раз по направлению к Бенну есть прекрасное место, как нельзя лучше подходящее для ритуала: Красные скалы, испещренные лабиринтами глубоких пещер и тесными подземными гротами. Если сможем заманить Элиара внутрь и заклятьем обрушить Красные скалы, то душа жреца Черного Солнца окажется запечатана в камне, навеки погребенная в недрах, в самом сердце горы… во тьме, куда не проникнет до конца времен ни один солнечный луч. Для ритуала лучше всего использовать самую простую и прочную из сакральных фигур — треугольник. Встанем на его вершинах и уловим жертву в паутину нашего троекратно усиленного могущества.

Элирий невольно задержал дыхание. Техника запечатывания души не зря считалась запретной — то было жестокое наказание, полагавшееся за самые серьезные проступки. Именно эту технику применили карающие божества Илиирэ против падшего бога Инайрэ, долгие годы бывшего возмутителем спокойствия Лианора и всего Материка. Они обрушили Лианор на дно морское и запечатали мятежный дух Денницы в скалах Священного острова. Там, как говорят, будет он пребывать до конца времен.

Но не слишком ли сурова такая кара для его глупого ученика?

— Вижу, ты хорошенько подготовился к этому разговору, Лермон.

— У меня было много времени для размышлений, — невесело усмехнулся Игнаций и убийственно спокойно продолжил: — Как известно, из всех природных стихий твой Второй ученик предпочитает воздух. Таким образом, тяжелый и твердый камень наименее откликается ему и будет препятствовать восстановлению энергии. В Красных скалах мы поймаем душу отступника и запечатаем навек, до окончания дней мира, как невесомую воздушную стрекозу в окаменевшей капле янтаря.