Настоящая принцесса — даже сейчас думает о конкурентах.

— А если не конкуренция, а поддержка? Художников, к примеру.

— Художников?

— Тех, чьи картины тебе нравятся. Ты сама сказала — они редко приносят прибыль.

— Да, у меня есть склонность находить таких.

— Вот! Большинство галеристов отворачиваются от них ради выгоды. А тот, кто может их поддержать, — человек с возможностями. Таких немного.

— …!

— Рейчел, ты могла бы стать путеводной звездой для непризнанных художников.

Идея, похоже, попала в самую глубину. В её глазах отразилась мысль — неожиданная, но манящая.

— Никогда об этом не думала…

— Подумай. Даже если решишь открыть галерею, время в Goldman не будет потрачено зря.

— Что?.."

— Управление галереей — это, по сути, брокерская работа, верно? Goldman хоть и работает в другой сфере, но это тоже брокерская компания. Знания и навыки, которые удастся получить здесь, станут невероятно полезными позже.

— …!

Наконец-то разговор подошёл к самому важному. Чтобы два года Рэйчел в Goldman не прошли впустую, достаточно лишь представить их как ступеньку к её мечте.

— И не только это. Каждый человек, с которым Рэйчел пересекается сейчас, может стать потенциальным клиентом будущей галереи. Список можно начинать формировать уже сегодня. К тому же, стоит заглядывать к ним в офисы — их вкус легко прочитать по обстановке".

— …!

— Решение не нужно принимать мгновенно. Пусть ляжет в голове, обдумай всё спокойно. Кто знает, может, эти два года в Goldman окажутся бесценным активом.

— …Да.

Рэйчел слегка улыбнулась. Улыбка — особенная, такой прежде не было. Яркая, теплая, как солнечный луч, пробившийся сквозь серое утро. "Такое стирается не сразу". По крайней мере, она вряд ли уйдёт с работы в ближайшее время.

Но затем….

— Спасибо, правда….

В воздухе что-то изменилось. Лёгкое покалывание, едва уловимое, будто статический разряд перед грозой. Может, просто показалось. А если нет? Если её чувство к собеседнику начнёт перерастать во что-то большее? Это станет проблемой. Рэйчел не женщина, не объект для романтики — она клиент, способный привести к влиятельным людям.

— Поздно вчера домой вернулся?

— Да, давно не виделись, так что засиделись почти до полуночи.

Тему пришлось резко сменить. Рэйчел тут же подхватила, словно сама хотела соскользнуть с этой скользкой ноты.

— Поздновато. Наверное, твоему отцу было тяжело добираться в Гринвич в такой час.

— О, ничего страшного. Он ещё задержался в Метрополитене….

Сказала легко, даже не задумавшись. Но через секунду запнулась, словно спохватилась.

— Встреча? Ты про музей Метрополитен?

— Да, у него есть жильё и в городе. Всё же тяжеловато постоянно мотаться из Гринвича….

Упоминание знаменитого "Met" заставило Рэйчел заметно выдохнуть — будто камень с плеч. Но эта реакция сказала больше слов: речь шла не о музее. С её кругом общения оставалось только одно объяснение — Столичный клуб.

Пятую авеню Манхэттена украшает этот частный клуб с железной политикой членства. Если это правда… шанс колоссальный. От Рэйчел к её отцу, от отца — к клубу. Всего два шага до дверей.

"Она — настоящий трофей".

Метрополитен-клуб не тот, куда можно войти просто с деньгами. Здесь действуют иные правила — приглашение от действующего члена. Богатство — лишь пропуск на порог. Настоящая валюта — доверие. Прочный контакт с Рэйчел может стать ключом к этим вратам. Нет, не может — должен. Любой ценой. Там собираются самые могущественные из могущественных.

Насколько это закрытое место? Четыре президента США числились его членами. Это уже говорит о многом.

— Если будут какие-то проблемы — не стесняйся, говори.

— Да, спасибо.

После разговора с Сергеем Платоновым шаги унесли в сторону промышленного отдела.

Каково это — быть владелицей галереи?

Сердце колотилось, будто пыталось вырваться наружу. Шаги стали какими-то невесомыми, словно под ногами не кафель, а упругие облака. Казалось, стоит чуть ускориться — и получится взлететь.

Но стоило войти в отдел, как волнение растворилось, будто его и не было. Холодный свет люминесцентных ламп, ровный шум систем вентиляции — всё обрушилось привычной, грубой реальностью.

— О, уже здесь?

Голос старшего коллеги вывел из мыслей. Он стоял у стола, слегка облокотившись, и улыбался, но в уголках глаз застыло что-то колючее.

— Завтра встреча с клиентом, помнишь?

Обычно младшим аналитикам там не место. Но в этом департаменте её брали на каждую встречу MD. Даже если для этого приходилось отодвигать более опытных сотрудников.

В этот раз тоже решили взять её вместо кого-то старшего.

— Клиент важный, так что подготовься. Если чего-то не знаешь — спрашивай.

В словах звенела любезность, но улыбка была как стекло — прозрачная и хрупкая. Взгляд говорил яснее: повезло, да? Родители с хорошими связями — вот и весь секрет. Но она ведь не просила об этом. Каждая такая привилегия давила, оставляла привкус вины.

— Не поэтому пришла сюда….

Хотелось выстроить что-то своё, с нуля, чтобы руки пахли не чужим золотом, а собственным трудом. Но каждый день в Goldman только множил сомнения.

Может….

— Без родни я — ничто.

Для кого-то это каприз, неблагодарное нытьё. Но чувство собственной несостоятельности липло к коже, как смола.

— Оставаться здесь — словно тащить на плечах каменную глыбу….

Мысль об уходе приходила всё чаще. Сегодня даже собиралась намекнуть Сергею. Он удивится, если вдруг исчезнуть.

Но….

Решение отложилось. Опыт и навыки, которые можно урвать здесь, потом ещё пригодятся. Дело ведь не в том, что хотелось умереть среди полотен в собственной галерее. Но Сергей оказался прав: стоит задержаться, чтобы увидеть, на что способна сама. Какие вкусы у клиента? Чем дышит его офис? Эти вопросы крутились, пока глаза скользили по фото в интервью, выискивая детали: цвет стен, оттенок мебели, лица на фоне. Потом — проверка адреса встречи на Картах Google.

— Эй!

Резкий голос — и окно с картой захлопнулось в одно мгновение.

— Ты же знаешь его, да? Вы близки?

Речь о Сергее. Его имя макали в грязь не первый день. Каких только ярлыков не вешали: наглый новичок, не знающий своего места; смутьянин; игрок, купивший победу; ловкач, прилипший к связям, как пиявка к телу.

— Будь осторожна. У него явно есть план.

Старшие и те, кто любил поучать, никогда не упускали шанса подсунуть сплетню под видом заботы. Каждый раз внутри всё сжималось.

— А что, если он правда готов на всё?

Не в том дело, чтобы оправдывать методы Сергея. Но известна была цель.

— Вылечу эту проклятую болезнь.

— Соберу деньги, чего бы это ни стоило.

Для такой цели…. Разве так уж преступно идти до конца? Больно видеть, как его метят как отброса. Хотелось заслонить его спиной, но он не позволил бы.

— Никому ни слова. Узнают, что собираю деньги на лечение — на Уолл-стрит заклюют.

Вот и приходилось глотать ядовитые слова, делать вид, будто не задевают. Сегодня тоже.

— У него, что ли, связи в FDA?

— Да это очевидно! С таким прорывом — иначе никак. Сам бы не смог. Чудо какое-то.

— А если поймают? Другая сторона в тюрьму поедет.

Голоса звучали уверенно, будто истины в последней инстанции. Разве могло быть объяснение, кроме инсайдерки? Но…. Сегодня прозвучал секрет этого чуда.

— Провалить десять раз? Попробуй сто — и хоть раз получится. А если тысячу — уже десяток. Сделай десять тысяч, и, может, случится чудо.

Показатель попадания все называли чудом. Но разве это было чудо?

Сколько попыток потребовалось Сергею Платонову, чтобы достичь этого? Сколько бессонных ночей, сколько сил ушло, чтобы выстроить этот путь шаг за шагом?

— Усилия не нужны… Просто продолжай идти.

Эмоции, мотивация — всё это лишь шелуха. В конце концов решают только цифры. И всё же трудно представить, что он чувствовал, прорываясь сквозь годы испытаний.