— Ну наконец-то он свалил! — радостно выдохнул кто-то.

— Пойдём попробуем поболтать со старшими! — оживились другие.

Один за другим они подходили к опытным коллегам, надеясь урвать своё: завести нужные связи, узнать секреты карьерного роста, выведать что-то личное.

Но разговоры пошли совсем не так, как они мечтали…

— Что оказалось самым тяжёлым в твой первый год? — спросил кто-то, лениво облокотившись на спинку кресла.

— О! Новенький! — оживился другой. — Ты хоть что-то знаешь про этого парня… как его там, Серёгу?

— Нет, мы с ним не особо пересекались, — пожал плечами тот, к кому обратились.

— И всё же должно быть хоть что-то! — не унимался первый. — Пирс не стал бы так выделять простого смертного….

— Он сдал финальный тест быстрее всех, — нехотя выдал собеседник.

— Да ладно, это же не единственная причина…, — протянул кто-то с усмешкой. — Может, он сын какого-нибудь олигарха?

— Не похоже. Живёт довольно скромно….

Каким бы ни был вопрос, разговор упорно возвращался к Сергею Платонову. После пары безуспешных попыток вытянуть что-то полезное, новички сдались, устроились в кружок на диванах и начали ворчать.

— Везёт ему, — пробурчал один. — Они даже наших имён не помнят….

— Счастливчик, — хмыкнул второй.

— Ну, выходит, он уже впереди нас?

— Неужели ему просто повезло?

Тишину разрезал голос одного из старших. Он стоял чуть поодаль, наблюдая за этой стайкой зелёной молодёжи, и вдруг решил подлить масла в огонь:

— Как думаете, чем закончится их пари?

— Ну, очевидно же…, — начал кто-то.

— Да, он проиграет, — подхватил другой. — Что толку опозориться на глазах у всех?

Большинство согласно кивнуло, но один парень замялся. Видно было, как он глотнул слюну, собираясь с духом, а потом выдал:

— А если вдруг он выиграет? Разве это не будет… ну, потрясающе?

— Пфф! — старший расхохотался. Смех у него был громкий, даже немного хрипловатый, как у человека, привыкшего брать слово.

— Конечно, это маловероятно…, — торопливо добавил новичок, будто оправдываясь. — Но он сказал, что уверен в себе. И… он же учился на медика! Может, видит то, чего не замечаем мы?

— В идеальном мире — возможно, — отмахнулся старший. — Но реальность устроена иначе.

Он жестом подозвал паренька в сторону, а сам опустился на диван в центре, словно на трон. На лице играла самодовольная улыбка. Остальные подтянулись поближе — чувствовалось, сейчас начнётся что-то вроде маленькой лекции.

— Слушайте сюда. Наука? Теория? Цифры? Всё это круто. Но в конце концов, компаниями управляют люди, — сказал он, постукивая пальцем по подлокотнику.

Новички переглянулись, а потом синхронно навострили уши.

— Люди нерациональны. Сколько раз вы видели, как начальство требует какую-то полную чушь? — старший окинул всех взглядом. — Компания должна гнаться за прибылью, но на деле — далеко не всегда так.

— А! Вот почему всё не как в учебниках! — воскликнул кто-то с облегчением, будто понял тайну мироздания.

— Точно. Брент два года в этой сфере, он понимает, чего хочет клиент. А этот новенький? Он упирается на цифры и теории. — Старший усмехнулся и откинулся на спинку дивана. — У него нет шансов.

Слова звучали уверенно, и они имели бы смысл… если бы этот болтун знал, что Сергей Платонов уже десять лет крутился в индустрии, прежде чем вернулся сюда.

— Да ему вообще будет тяжко, — продолжил старший, покачав головой. — Представьте: каждый шаг — под прицелом двух тысяч пар глаз. Сможете спокойно думать?

— Две тысячи?! — удивлённо переспросил кто-то. В зале сейчас было от силы человек пятьдесят, да и то в основном пожилые дядьки.

— Ага, и это только начало. Завтра весь «Голдман» будет следить за этим парнем, — сказал старший с такой уверенностью, словно у него был кристальный шар.

Новички переглянулись. Кто-то фыркнул, не веря. Старший заметил сомнение, ухмыльнулся, вытащил из кармана кожаный бумажник, который хрустнул от плотности купюр, и хлопнул им по ладони:

— Не верите? Спорим! Пятьсот баксов на то, что к завтрашнему дню все будут знать, кто такой этот Сергей!

В комнате повисла тягучая пауза. Пахло крепким мужским парфюмом, перемешанным с ароматом дорогого виски, который старший прихлёбывал из тонкого стакана. За окнами гудел вечерний город, а внутри — назревал свой маленький шторм.

На следующий день. Как и предсказывал старший, весь офис "Голдмана" гудел, словно пчелиный улей. Слухи о Сергее Платонове, словно пожар в сухой степи, расползались по этажам.

Источником этих разговоров стала торговая площадка — святая святых для брокеров. Обычно первыми приходят торговцы: в четыре тридцать утра там уже слышны щелчки клавиш, скрип кресел и едва уловимый аромат свежезаваренного кофе. Но сегодня всё было иначе. Даже после пяти утра зал оставался пустым, будто вымер.

— Говорю вам, его уволили, — хрипловато бросил кто-то, лениво постукивая ручкой по столу. — Его P\&L падает уже несколько дней.

Слово "P\&L" — прибыль и убытки — в их мире звучало почти сакрально. Вечером цифры обнажают правду, не оставляя места догадкам. А у "плюшевого мишки" — так за глаза прозвали упомянутого неудачника — всё шло из рук вон плохо.

— Фух… Что же нам теперь делать с нашим мишкой? — кто-то усмехнулся, и звук его смеха прозвучал в тишине, как удар колокола.

В воздухе висела странная смесь запахов: остатки ночного кофе, холодного пластика клавиатур и лёгкий привкус тревоги. Слышался редкий скрип стула да негромкий шелест бумаг — словно всё помещение замерло в ожидании.

"Он ведь не припрячет себе эту подушку?" — в скупо освещённом зале торговли шуршали купюры и хрустел целлофан от вчерашних батончиков. "Хотя гарнитура у него была какая-то другая…"

Пока нетерпеливые коллеги делили воображаемую добычу, в дверях возник Тедди — тот самый "Медвежонок". С помятым лицом, в мятой сорочке, пахнущий дешёвым виски и ночным такси. Он нахмурился, швырнул на стол ключи, прижал пальцами виски.

— Чёрт, я ещё не умер.

Столы вокруг мигом стихли: "добычу" вернули на место, как нашкодившие дети прячут конфеты в шкаф. В воздухе висел горячий запах кофемашины, металлический привкус кондиционера, где-то позвякивали кружки, звали к смене.

— Что, чёрт побери, ты пил? — не удержался кто-то слева.

— Этот идиот вчера тоже там был, да? На приветственной вечеринке.

— Пфф! И правда приперся? В ЭТО место? — в голосах хлестали смешки.

Goldman, конечно, "просил всех прийти", но кто из трейдеров, влезающих в систему в 4:30 утра, реально способен на вечеринки? Тедди пришёл по одной причине: его P\&L валился, а вместе с ним и самоуважение.

— Видишь, говорил же, держи себя в руках, — зудели наставники без портфелей. — Встал — держись. Упал — встань.

— Но чтобы ПРАВДА туда идти?.. тск-тск….

Тедди не повёл и бровью. Тянул шею, словно выныривал из ледяной воды, и лениво выдавил:

— Ха. Дело не в этом…. Вчера пришёл Пирс.

— Пирс? Да ну на…

— Не говори, Король-лич? — шёпот распахнул глаза даже циникам у окна.

Подмигнуть чужой славой — древней как мир привычке. Но имя Пирса заставляло даже прожжённых делать глоток потише.

— С чего бы Королю-личу тащиться на тусовку для новичков?

— Его обвели вокруг пальца?

— Глюк! Какие таблетки? — смех пересекался короткими пингами биржевого терминала.

— Не знаю, — пожал плечами Тедди. — Сегодня мне нужно отыграться. Может, закину Пирсу пятьсот.

— Ты что, поспорил?! — у многих загорелись глаза.

Ставки — любимая мышца трейдера. Если ею не качать, начнёт дёргаться глаз. Темы, правда, быстро иссякают: прошлой весной спорили, сколько отжиманий сделает аналитик на Рамадан. Теперь — вот она, свежая кровь.

— Чёрт! Надо было остаться! Пирс, серьёзно?!

— Как я это проспал? Можно ещё вписаться?