Джулиан снова потер лоб. Мысли в его голове крутились, разбегались во все стороны сразу, бились друг о друга, как волны о скалы, распадались на миллионы осколков, снова соединялись и вновь повторяли весь мучительный процесс. Он не мог толком разобраться в том, что узнал сегодня. Оказалось, что его жена, как ведьма из сказки, обладает вторым зрением, или как там это называют, и этот дар проявляется в ее снах. Жутких детальных кошмарах, от которых она просыпалась с криками, вся дрожа и задыхаясь.
Неожиданная мысль пришла ему в голову.
– Эти твои кошмары... после убийства Джона они происходят только в темницах, тех же самых темницах и только когда он убивает?
Нелл кивнула. Джулиан прищурился.
– Если ты видишь его только в эти моменты, значит, тебя связывает с ним только жестокое насилие. – Он говорил сейчас не столько для нее, сколько для себя, размышлял вслух: – Бог знает каким образом, но убийство Джона сковала некое звено между вами... и твои ночные кошмары... твоя связь с ним оживает, когда он совершает убийство.
– До нынешнего дня я не верила – ну, не верила по-настоящему, – что то, что я вижу, относится к реальным людям. Я знала, что эти кошмары должны быть как-то связаны, – призналась Нелл. – Но я винила в них свое злосчастное падение с обрыва, а не убийство твоего кузена.
Джулиан пристально вглядывался в лицо жены, отмечая лиловые тени под глазами и ее нежную хрупкость. У него сердце перевернулось в груди: она выглядела такой изможденной. Сегодня ей пришлось пережить тяжелое падение с лошади, и теперь она нуждалась в бережной заботе, а не в допросах о страшных событиях прошлого, которым они сейчас предавались. Он хотел бы продолжить их обсуждение, были вопросы, на которые ему хотелось бы получить ответы, но он сдержался, неохотно решив, что завтра наступит скоро и можно будет вернуться к сегодняшним нежданным откровениям.
Он поднялся на ноги, готовясь покинуть спальню.
– Ты нуждаешься в отдыхе, а разговор на эту тему не поможет тебе заснуть. – Его взгляд снова прошелся по ее бледному лицу и поникшим плечам. – Я хочу, чтобы завтра утром тебя осмотрел доктор Коулмен, – сказал он решительно. Нелл болезненно сморщилась.
– Как я понимаю, спорить с тобой бесполезно.
– Безусловно, – чуть усмехнулся Джулиан и ласково провел пальцем по ее щеке. – Я не хочу, чтобы с тобой приключилось что-то плохое. Когда прискакал Ходжес и рассказал мне о твоем падении... – Джулиан вспомнил ужас, овладевший им, но заставил себя улыбнуться. – Не будем больше говорить об этом, но я не хочу снова переживать такое.
Ни по голосу, ни по выражению его лица Нелл не могла понять, что именно он подразумевал под словом «такое». Рассердился ли он? Был ли раздосадован... озабочен? Он был не рад, застав ее в Стоунгейте. Это было очевидно. Решив выяснить его чувства поточнее, Нелл отвела глаза в сторону и пробормотала:
– Для тебя было сегодня потрясением застать нас в Стоунгейте?
– Не стану отрицать, – отозвался Джулиан, и какой-то черт подтолкнул его добавить: – Но это было ничто в сравнении с шоком, который я испытал, увидев тебя уютно сидящей рядышком с Тиндейлом.
Голова Нелл резко мотнулась в его сторону, и, вздернув подбородок, она промолвила:
– Как я уже сказала тебе, у меня не было выбора. Он уселся около меня. Помешать этому я не могла.
Джулиану хотелось ей поверить, однако зрелище жены, сидящей и мило болтающей с человеком, который всего три месяца назад вроде бы ее похитил, его ошеломило и пробудило в душе зеленоглазое чудище ревности. Ему хотелось схватить этого глупого павлина Тиндейла за шиворот, сбросить с дивана и трясти, как терьер трясет крысу. А что касается Нелл, он едва сдержал сильнейший порыв сжать ее в объятиях и потребовать, чтобы она никогда больше так его не пугала.
В том, что Нелл испытывает к нему симпатию... или даже привязанность, он не сомневался, но также сознавал, точнее, чувствовал, что какую-то часть своей души она от него скрывает. Он пытался не думать об этом, не придавать этому особого значения, но всегда замечал эти моменты легкой отдаленности... осторожное изъятие руки из его пальцев, крохотный поворот лица, удалявший ее губы от его рта, так что поцелуй приходился в щеку. Докучливое ощущение, что она все больше отдаляется от него, наполняло Джулиана страхом беспомощности. Ему хотелось схватить ее и хорошенько потрясти... и потребовать, чтобы она полюбила его... так, как он сам – он вдруг отчетливо осознал это, – так, как сам он любил ее.
Джулиан потрясенно взглянул на Нелл. Он ее любит! Он смотрел на нее, пытаясь справиться с внезапностью своего необъяснимого открытия. Он любит эту миниатюрную женщину с большими глазами цвета морского тумана и вечно растрепанными золотисто-каштановыми локонами.
– Милорд, – прервал его размышления голос Нелл, – вы ведь не думаете, что я поощряла лорда Тиндейла?
Все еще потрясенный внезапным озарением, что любит жену, терзаемый муками ревности и неуверенности, Джулиан пробормотал:
– Я больше не знаю, чему верить.
Нелл возмущенно ахнула. Он сомневался в ее слове. Сверкнув глазами, она резко произнесла:
– Тогда я предлагаю вам, пока не решите, верить мне или нет, не навязывать мне своего присутствия.
– Навязывать? – требовательно осведомился Джулиан, ее слова ранили его, как морская девятихвостая плетка. Понукаемый гордостью и гневом, он ответил: – Прекрасно, миледи. Я желаю вам доброй ночи. Не волнуйтесь: я не стану дольше вам докучать.
Нелл проводила его взглядом. Ее порывистые чувства переходили от гневного негодования к негодующему отчаянию и обратно. Призыв вернуться, слова примирения трепетали на ее губах, готовые сорваться... но было поздно. Он ушел, и дверь между их комнатами с грохотом захлопнулась за его высокой фигурой. Звук этот звенел в ее ушах, когда она уткнулась лицом в подушку. Закусив кулак, Нелл старалась сдержать рыдания. Будь он проклят! Усомниться в ее словах! Подумать хоть на минуту, что ей нравится пребывать в обществе Тиндейла! О, как она его ненавидит! В эту секунду она не слишком разбиралась в том, кому на самом деле адресована эта ненависть: Тиндейлу или ее злосчастному мужу, который ее не любит... который отдал навсегда свое сердце и любовь мертвой женщине. Будь он навеки проклят!
В эту ночь Джулиан не спал. Слишком многое ему следовало обдумать, так что он провел следующие часы в размышлениях о стоявших перед ним проблемах. У него не было четких планов по их решению, но вскоре после рассвета он вызвал звонком своего камердинера. Часом позже, умытый и готовый встретить новый день, он спустился по лестнице и направился в утреннюю столовую завтракать. Несколько слов Дибблю, и слуга помчался за доктором Коулменом.
Торопливо позавтракав бифштексом с кровью и кружкой эля, Джулиан удалился в библиотеку, где продолжал беспокойно ходить по комнате, безуспешно стараясь привести в порядок клубившиеся в голове мысли. Самым важным было уладить отношения с Нелл, смягчить воцарившуюся между ними напряженность. Он никогда не считал себя трусом, но ему не хватало духа назвать вслух владевшие им чувства... когда у него не было уверенности в ее чувствах к нему. Но если он пока не мог открыть ей сердце, то по крайней мере мог позаботиться, чтобы не продолжать ссору с ней.
И потом, нужно было заняться этой историей с темницами... Он нахмурился. Нелл и в этом случае была права. Его темницы следует осмотреть и определить, являются ли они теми, что фигурируют в ее снах. Если они окажутся теми... он устроит ловушку – да-да, такую, что не оставляет возможности удрать из нее, – и тогда с этим монстром будет покончено раз и навсегда... и сделает это он, Джулиан. Только один из них покинет эту темницу живым.
Прибытие доктора Коулмена прервало его размышления. Выдавив из себя вежливую улыбку, Джулиан приветствовал врача и, объяснив тому ситуацию, повел его осмотреть Нелл.
Наверху, в своих покоях, Нелл безрадостно встречала доктора Коулмена. Как и Джулиан, она провела беспокойную ночь, но ей все же удалось поспать несколько часов. Она устала, и нога отчаянно ныла, но Нелл терпеливо вынесла заботы Бекки и ее упреки. Чувствуя себя нехорошо, она решила провести день в постели и переоделась в ночную сорочку из бледно-желтого тончайшего кембрика, поверх которой надела отороченный кружевами халат цвета лаванды. После того как Бекки расчесала ей волосы и подвязала тяжелые локоны шелковыми лентами, она даже смогла по настоянию преданной служанки немного позавтракать.
