— Достойно восхищения, — подобострастно отметил ИИ. — Разрешите полюбопытствовать, как долго Вы этому учились, сэр?

— Знаешь что, И, давай на «ты», — сказал Пол.

— Извините, не могу, сэр, — ответил Истребитель. — Это нарушение субординации.

— Ну ладно. Как тебя звать-то? — спросил Эдж. — Ну, называть мне в эфире. Чтобы коротко. Вот я — Пол Эдж. Чётко, два слога. А ты — ИИ-2219. Девять! Задохнуться можно.

— Сэр, я много размышлял над этим, — серьёзно произнёс Истребитель. — В библиотеке мне попалась на глаза прелюбопытная статья о хищных птицах. Особенно впечатлил рассказ о ястребе, который…

«Да ты ещё и романтик», — усмехнулся Пол про себя.

— Значит так, Ястреб! — скомандовал Эдж. — Снижаемся и готовимся к посадке.

— Есть, мистер Эдж, — бодро отрапортовал робот и начал методично проверять все системы. Делал он это молниеносно, ещё быстрее, чем Пол думал.

Пол брёл по Сити, который изрядно потерял свой облик за годы войны. Дорога — вся в колдобинах, а кое-где встречались и наспех засыпанные воронки. Здания, покосившиеся от взрывов и времени. Их восстанавливали, но плохо. Медленно. Панорамные окна магазинов и баров почти целиком были заколочены. Грубо. Лишь кое-где огромные стёкла уцелели. Они смотрели, словно глаза, покрытые пылью.

«Доложите, — голос Ганса Оттенбахера в голове был куда более благосклонным, — как прошёл полёт?»

Ни одного вопроса про связь. Ни одного слова критики. Руки старого вояки покорно лежали на потрескавшейся поверхности стеклянного стола. И когда они сделают ему дубовую крышку?

«Великолепно, сэр, — против обыкновения Эдж обратился к своему начальнику в официальном тоне. — Ястреб спас меня и мой борт от гибели. В схватке я сам уничтожил две вражеских единицы».

Полу выделили целый отсек в бункере, и с тех пор в поклонницах отбоя не было. Эдж мечтал, что сможет разделить свою конуру с Кэт, но… Женщины, мечтающие о небе, слишком быстро уходят к солнцу. Пол брёл по Сити — медленно, беззаботно, словно не было 40 лет безумной войны.

«Блестяще, — отметил полковник. — Так держать. Исход Войны ближе, чем ты думаешь, сынок. Мы победим. К чёрту перемирие. Они первые атаковали, так? У нас есть доказательства. Это покажут в военных сводках вечером».

Сразу после приземления Пол сел за репорт и даже не заметил, как прошло два часа. Империя Лайя вновь нарушила условия шаткого мира. Вероломно! Самолёт Эджа пользовался своим законным правом — осматривал линию фронта на предмет тяжёлых вооружений. А они, опять… Проклятые лайцы, да придаст их забвению История.

Репорт готов. Скоро его прочитает вице-канцлер. Сначала будет кричать, стучать кулаком по столу. Издаст приказ об отстранении Ганса и Пола от службы. Но к концу повествования успокоится. Отзовёт приказ. Особенно, когда увидит запись ракет, летящих в истребителя Океании. И то, как ИИ виртуозно избавился от них. Так, что пилот даже ничего не понял — но кому нужно об этом знать?

Ему оставалось лишь оседлать байк, выехать за КПП и преодолеть ещё пять километров до Сити. Что он и сделал. Вечерняя прохлада ласкала кожу. По городу уже десятки лет никто не ездил ни на машинах, ни на мотоциклах. Таков Регламент. Безопасность дороже! Сити напоминал ветерана: битого, но живучего.

«Сколько людей я убил? — вдруг задумался Пол. — Сотню? Нет, слишком мало. Две? Три? Мало, очень мало».

Как его только не называли. Асом, ювелиром, гроссмейстером — ещё до того, как он оседлал ИИ. Уникум. Гений. Эдж сам себя звал «универсалом». Ему было всё равно, куда бить. Цели в небе. Цели на земле. На воде. Ночные и дневные вылеты. Раньше, до своего знакомства с Ястребом, Пол просто летел в гущу событий, в самое пекло боя. Что он искал там?

— Господин капитан, зачем же Вы стали в общую очередь? — хозяин продуктовой лавки услужливо взял Пола за локоть. — Давайте я обслужу Вас, как полагается.

— Нет, благодарю, — Эдж отстранил его руку. — Тут всего человек сорок. Я не спешу.

Пол огляделся. Он и сам не заметил, как стал в самый хвост очереди. Она вилась, словно змея, на улицу. Тётушка Энн говорила, что до Войны старый Сити вообще не знал очередей. И что любую вещь можно было купить в любой момент. Глупости. Очереди были всегда. В одной из них он потерял своего школьного друга.

Страшное детство. Ужас жизни в квартире, что на поверхности. На пятом этаже! Это просто чудо, что он дожил до Академии. Днём почти не бомбили. Ждали ночи, чтобы попытаться пройти за Периметр. «Начнём доминировать в небе — победим на земле», говорил Ганс. Полковник жил Войной. Что будет с ним, когда она закончится?

— Нет, я настаиваю, — не унимался хозяин лавки. — Вот, возьмите этот набор. И уберите свои фунты, молю Вас! Мы очень благодарны лётчикам. Очень.

«Лётчик!» — подумал Эдж, покорно принимая пакет. «Я — истребитель. Ты проводишь в своей лавке десять часов, максимум — двадцать. У тебя выходные. А ты знаешь, сколько времени я провожу в небе? И что каждый час — это минус день жизни. Три года учебки — по ускоренной программе. Минус десять лет. Неделя ареста за поцелуй Кэт. Или меньше? Ночные вылеты. Боевые дежурства. Война затянулась, торгаш! Мать сказала, хочешь жить — становись солдатом. Их меньше умирает, чем мирных. Мама мне говорила, что Война скоро закончится. Лет двадцать назад… Мама была права». Пол молчал.

Воздух разрезали звуки сирен. Сити слишком близко до Линии. Слишком много заводов вокруг него. База. Хищно улыбнувшись, Пол вручил пакет обратно хозяину лавки и бросился к Южному краю. Там, где КПП, где его байк надёжно охранял солдат. Дорогу до Лётного центра всегда держали в хорошем состоянии. Это вопрос смерти. Смерти врага.

А люди так и стояли в очереди в лавку. Их тут мало — человек тридцать-сорок, ни больше. Кто-нибудь даже выживет, если рядом упадёт ракета или бомба. Лётный центр. Келья. 40 секунд вместо 60, положенных Регламентом. Полу не нужно лётное задание. Всё ясно и так. Майору Эджу всё равно, чьи головы сносить.

— Взлетаем, — скомандовал Пол и включил рацию. — Прометей в эфире.

— Бах в сети, — ответил полковник. Он вообще никуда не уходил из Командного пункта. Голос его был слаб. — Это конец… Линию прошло 20 истребителей… С ними идёт 8 крепостей. Это провал…

— Без паники, полковник, — называть должности в боевом режиме — это против Регламента. Эджу было плевать. Кто-нибудь вообще читал эту писулю? — Ястреб, доложить оснащение.

— Всё готово, сэр, — робко проговорил Истребитель. — 28 целей, сэр, будут покрыты десятком ракет, лучевым фрезером, пулемётом и огнемётом. Прочим вооружением.

— Одобряю оптимизм, Ястреб, — ответил Эдж. Он представлял, как крепости утюжат Сити. Втаптывают в землю заводы, фермы. Как вражеские истребители не дают зайти в тыл. — Ищем отстающих.

Этой тактике его учили давным-давно. Найти самолёты, которые отбились от звена. Заблудились. Сэкономить ракеты. Он никогда её не держался, стараясь оказаться в гуще событий. Но сегодня почему-то иначе оценил ситуацию. ИИ разогнал борт до безумной скорости, подняв его на 10 километров ввысь на пределе человеческих возможностей. Ястреб знал эти пределы. От перегрузок Эдж не мог не то, что говорить — даже думать. Его словно пригвоздили к креслу. Скорость стала плавно снижаться. Как и высота.

— Есть, — доложил Ястреб. — Засёк большую крепость. Возле неё, на удалении двух километров, ведущий.

Неважно, куда направлялась эта парочка. Сто процентов, важнейшее задание. Может, остальные борта — всего лишь прикрытие. Ширма. А может и нет, отстали. Ястреб сменил высоту, уйдя на несколько километров вниз. Вошёл в воздушный поток, благодаря которому их не увидели радары. Активировал маскировку. И словно замер, выжидая. На самом деле, они летели вперёд на скорости в 350 километров. Почти стояли.

Эдж уже не думал о том, что он — всего лишь человек, не железный. Что от таких перегрузок можно и дуба врезать. Ну или потерять сознание. Вновь близко, очень. Эдж думал только о том, как он должен победить.