– Хотите поговорить со мной о каком-то деле, Десмонд? – мило осведомилась она.
При звуках своего имени Десмонд расцвел от удовольствия.
– Да, я надеялся на это, дорогая. Как вам, должно быть, известно, сэр Вашел представил мне на подпись последний вариант брачного контракта. Если не считать кое-каких пунктов, я не вижу никаких причин, которые могли бы воспрепятствовать нашей свадьбе. Терстан содержит мои дела в порядке и куда точнее сумеет определить, насколько правильно составлен контракт. В связи с этим он советует внести несколько небольших изменений, прежде чем документ будет подписан обеими сторонами…
– Означает ли это, что вы испытываете сомнения относительно условий, на которые согласились ранее, после переговоров с моим отцом? – спросила Абриэль, лишь испытывая холодную тоску при мысли о будущем без этого брака. Придется идти напролом и пустить в ход все возможные хитрости. – Если это так, я поспешу сообщить об этом своим родителям, поскольку до свадьбы осталось совсем немного времени. Мы полагали, что вы совершенно согласны со всем, когда скрепили договор личной печатью и объявили, что свадьба состоится после охоты. Мне кажется, что сейчас уже поздно что-то менять, тем более когда договор согласован обеими партиями. Поразительно, чего вы можете ожидать после всего этого?
– Поверьте, это всего лишь незначительные изменения, – поспешил заверить Десмонд, отмахиваясь пухлой рукой. – Те разногласия, которые возникли у меня с вашим отцом по поводу некоторых формулировок соглашения, легко уладить, и уже через два дня будет написан новый документ, как раз ко времени нашей свадьбы.
Абриэль, естественно, не собиралась поощрять жениха, заявив, что любые изменения могут быть легко внесены в контракт и согласованы с ней или ее отчимом!
– Если вы еще не заметили, Десмонд, должна сказать, что мой отчим полон решимости сохранить контракт в настоящем виде, и раз вы против, значит, необходимо немедленно ему сообщить, – без зазрения совести солгала она, надеясь заставить Десмонда отступить. – Не сомневаюсь, что еще до разговора с вами сэр Вашел встретится с теми людьми, которые выразили желание получить меня в жены.
– Возможно, это будет вполне мудрым… – медовым голосом вмешался Терстан.
Но Десмонд подскочил как ошпаренный и оборвал племянника резким рубящим движением руки, одновременно бросив на него злобный взгляд. Выдавив улыбку, он снова повернулся к невесте и поспешил заверить:
– В этом нет нужды, дорогая. Условия вполне приемлемы, и нет необходимости ничего менять.
Абриэль едва сдержала облегченный вздох. Она не знала, кто предупредил сквайра о солидной сумме, которую по брачному контракту ему придется передать жене, как только будут произнесены брачные обеты, не говоря уже о целом состоянии, которое она должна унаследовать после его смерти. Судя по реакции Терстана на мнимые предложения ее других поклонников, вероятно, это он попытался объяснить дяде, как его провели. Интересно, что сам он надеется получить от Десмонда? В конце концов, Терстан – единственный его родственник и ожидает унаследовать от дяди куда больше, чем ему предстоит по условиям контракта.
Но если Десмонд сам ни о чем не догадался, значит, он далеко не так умен и проницателен, каким следует быть богатому человеку. Впрочем, и богатство пришло к нему благодаря усилиям других людей, а сам он ничего в жизни не заработал, ни защищая свое отечество, ни занимаясь торговлей, ни снаряжая грузы за границу. Может, он быстро спустит доставшееся ему с такой легкостью состояние.
– Дядя, нельзя ли поговорить с тобой? – тихо спросил Терстан с самым тревожным видом. – Я действительно считаю, что тебе следует разъяснить некоторые условия соглашения. Ты просто должен пересмотреть…
– Я уже все решил, – твердо объявил Десмонд. – Никаких изменений не нужно. Ты можешь идти.
Лицо молодого человека на миг застыло: очевидно, он не привык, что с ним обращаются как со слугой. Глаза словно испустили сноп желтых искр, но он быстро опустил веки и отошел. Абриэль сразу поняла, что Терстан вряд ли питает к ней добрые чувства.
Молодой человек направился во внутренний двор. Рука у него так и чесалась выхватить меч и покончить с дядюшкой раз и навсегда. Как он посмел лишить Терстана законного наследства?! И это уже во второй раз! Уэлдон обещал обеспечить его, но умер, не успев изменить завещания. А вот теперь Десмонд нагло бросает деньги к ногам какой-то девчонки, которой явно недостает настоящего мужчины, чтобы показать, чего она стоит! Терстан молча поклялся, что он сумеет манипулировать дядей даже после свадьбы.
Если Десмонд и почувствовал раздражение племянника, то ничем не дал этого понять и все внимание уделял только Абриэль.
– Я уже говорил вам, как вы неотразимы, дорогая?! Никогда в жизни не встречал столь прелестной особы!
Абриэль ощутила, как конвульсивно сжался желудок.
– Прошу вас, Десмонд, столь неумеренные похвалы смущают меня. Я чувствую себя недостойной их.
– О, тут вы ошибаетесь, дорогая! Бесконечно ошибаетесь! Во всех своих странствиях я не встречал женщины прекраснее.
Абриэль изобразила кокетливо-скептический смех.
– В таком случае я вынуждена спросить, в какие места заносила вас судьба. Боюсь, путешествовали вы не на слишком дальние расстояния.
Десмонд, хоть и было с ней согласен, вслух ни за что не высказал бы этого. Его единокровный брат был человеком умным, амбициозным и отправился на другой конец света, в Крестовый поход, вернувшись не только признанным героем, но и привезя с собой огромное богатство, хотя мать и без того оставила ему неплохое состояние. Судя по тому, что слышал Десмонд от соседей, мать Уэлдона была дамой из благородной семьи, чье воспитание и происхождение укрепило честь и достоинство дома ее мужа. К сожалению, подлая, коварная служанка сумела утешить отца в скорби по усопшей жене, таинственная смерть которой была вызвана ведьминым зельем. Позже это же снадобье было использовано в меньших дозах, чтобы лишить разума отца Уэлдона.
Так или иначе, мать Десмонда произвела на свет сына и, взывая к совести его отца, уговорила последнего обвенчаться с ней, заявив, будто тот изнасиловал ее во время одного из приступов горячки и бреда. Но позже она похвасталась сыну своими подвигами и открыла последнюю тайну на смертном одре, погибая от страшной, мучительной болезни.
Используя знания, переданные матерью, Десмонд научился изменять судьбу людей с помощью странных, вызывающих галлюцинации и отравления отваров. Потом он часто применял их на счастливчиках, обладавших сокровищами, недоступными сыну служанки, или на тех, кто, сам того не зная, стоял на его пути к богатствам и завидной добыче. Трудно было перечислить тех, кого успел отравить Десмонд. Он забывал их так же легко, как тех, мимо которых проезжал на улице.
Ему во всем помогала единокровная сестра Мордея, выросшая среди ведьм, с которыми дружила ее мать. Никто не знал о его родстве с Мордеей, и он смог нанять сестру кухаркой в замок, чтобы было легче пользоваться ее знаниями и быть уверенным, что она не откроет его тайн. Готовила Мордея ужасно, и хотя все время обещала поучиться у более искусных кухарок, слова своего не держала, а Десмонд не настаивал, боясь прогневить отравительницу.
Женившись в первый раз, он посчитал жену тяжким бременем и очень обрадовался, когда нашел подходящий случай избавиться от нее. Когда та рожала, он буквально силком влил в горло несчастной женщине отраву. Позже он вступил во второй брак и сумел отправить на тот свет тем же способом и вторую бедняжку, предварительно убедившись, что все ее владения достанутся ему одному.
Десмонд весьма гордился тем обстоятельством, что никому не приходило в голову, как хитро он избавился от единокровного брата. Несколько капель некоего сильного зелья, подлитого в вино Уэлдона, позволили ему столкнуть гораздо более сильного и могучего человека с верхней площадки каменной лестницы, ведущей в его покои. Его даже позабавило, с какой легкостью брат скатился вниз. При этом он знал, что если падение не убьет Уэлдона, придется принять другие, более надежные меры. На этот случай у Десмонда была припасена тяжелая дубинка, надежно припрятанная за пазухой камзола. Но дубинка не понадобилась, поскольку Уэлдон разбил голову о каменные перила, ограждавшие лестницу.
