— Светлой ночи, королевич!

С валуна Дилану махал Хризолит. В длинном зелёном плаще-крылатке, из-под которого виделись концы золотистого шёлкового кашне, змей смотрелся столичным денди. Внизу стояли два туго набитых саквояжа, перетянутых ремнями.

— Итебе того же, — растерянно ответилДилан, остро ощущая собственный непрезентабельный вид. Сюртук промок, рубашку он вообще не надел, штаны все в пятнах, копыта грязные и тиной пахнут. — Ты откуда? Путешествуешь?

— Не совсем.— Хризолит спрыгнул с валуна. — Полоз меня к тебе послал. Учиться.

— Да чему я могу научить? Ты же старше и умнее!

— Разберёмся, не переживай. Всё лучше, чем на посылках быть.

— А ты... — Дилан замялся.

— Что, тоже интересуешься, почему он меня не признал? — Хризолит дёрнул плечом. — Промежду прочим, он не сомневается, что я его сын. Совсем наоборот.

— Как это?

— А так. Сказал, что я на него слишком похож. Я вроде зеркала, понимаешь? Легко копирую, особенно Полоза. А ему это не нравится. Говорит, что я не копирую, а искажаю. Вот и отправил к тебе. Сказал, мол, королевич правильный, его не исказишь, так что отражай, сынок, может, и в тебе что-нибудь задержится. Ты как, не прогонишь?

— Оставайся. Только не называй меня королевичем и помирисьс Анчуткой.

— Да видел я его уже. Договор заключили, взаимовыгодный.

В чём суть договора, он не пояснил, но Дилан подозревал, что речь идёт о раскрывающих силу леденцах. Небось, торговлю решили наладить.

— Ой, — спохватился Дилан, — а где ты жить будешь? Вдруг Мидир не пустит тебя на усадьбу?

— Да куда он денется? Полоз с него услугу затребовал за пояс. Вот пусть и расплачивается.

Весело перекликаясь, подошли Ивка с Алёной и Анчутка. Все мокрые и с охапками цветов. Завидев Хризолита, Алёнка фыркнула:

— Опять ты! Что, из дома выгнали?

— Радуйтесь, долг вам отдам. Только чур, одно желание на двоих!

— Это нам подумать надо, — протянул Ивка. — Посмотреть, на что ты способен. Гуляй пока. Тебя, небось, Любаша ждёт?

— Нет, она этой ночью исправника завлекла.

— У него же мощевик!— не поверил Анчутка. — Как ни старайся, не заморочишь.

— Ах, какая незадача! — Хризолит хлопнул себя по жилетному карману. — Совсем забыл отдать ему.

— Что у тебя там? — заинтересовался Ивка.

— Змеиный выползок. Именно это ваш исправник и носит в мощевике. Надёжный амулет, броня, можно сказать. Но два раза в год надо менять.

— Хочешь сказать, что исправник Полозу служит?! — поразился Анчутка. — Так чего ты стоишь, беги выручать, пока вашего шпиона насмерть не защекотали!

— Да ладно, Любаша девка разумная. Покуражится малость и отпустит. А утром я его навещу.

— Тогда давайте венки плести, — сказал Ивка. Он смешал цветы и разделил на четыре кучки. — Ох, надо было лапника наломать. Или на камнях сядем?

Хризолит, не чинясь, скинул плащ и расстелил на песке.

— Прошу, места всем хватит.

Сидеть на сухой шелковистой ткани было приятно.

— А я вот всё думаю про Мидира Гордеича, — сказал Анчутка, устраиваясь между Алёной и Диланом. — У них ведь с госпожой Этайн не было детей, так про какую дочь она говорила?

— Это запутанная история, — Дилан вздохнул, перебирая цветы. Сплетничать ему не хотелось. Не сейчас, когда господин Ардагов изволил уйти в запой. «Чудит барин», — как сказала Нихренаська. Утром копьё из окна метнул, оранжерею расколотил. Слуги замучились осколки собирать.

— Тайная история? — спросил Ивка.

— Нет, отчего же? До сих пор по всей Ирландии шаннахи рассказывают. Ну, сказители. И каждый по-своему.

— А как на самом деле было? — не отставал Анчутка.

— Об этом только Мидир знает. — Дилан выбрал для венка ветки папоротника и теперь пытался переплести их с ромашками. — Ладно, слушайте. Всё началось с того, что Дагда влюбился в одну королеву из сидов. Вот только она была замужем, а с мужем её Дагда ссориться не хотел. И вот однажды, когда этот король уехал по делам, Дагда навёл на него великие чары, чтобы не мог он вернуться раньше срока. А срок был — год. За это время королева успела разделить ложе с Дагдой, выносить от него ребёнка и родить. А королю показалось, что всего один день прошёл. Потому ребёнка и назвали Энгус Мак Ог, что значит Юный.

— А как королева объяснила мужу, откуда ребёнок? — спросила Алёна.

— Никак. Дагда забрал его и отдал Мидиру на воспитание. Так что Энгус вырос в сиде Бри Лейт. Уже в девять лет он всех побеждал в играх и разных соревнованиях. Оттого остальные юноши и девушки стали его задирать и дразнить безотцовщиной. Энгус очень расстроился, ведь он считал Мидира своим отцом и надеялся, что унаследует Бри Лейт.

— Раскатал губу! — хмыкнул Анчутка.

— Неловко получилось, — кивнул Дилан. — Пришлось Мидиру рассказать Энгусу, что его отец — сам Дагда. Вот к нему, говорит, иди, в Бруг, что не реке Бойн, и требуй своё наследство. А надо вас сказать, что Бруг — это главный сид Ирландии.

— Представляю, как обрадовался Дагда! — сказал Хризолит. — Отказался, небось, наследника признавать?

— Нет, он признал Энгуса, но сказал, что уже раздал все свободные сиды, и ничего сыну выделить не может. В утешение пообещал, что выполнит все его просьбы, пусть приходит, если что-нибудь понадобится. И вот Энгус в великой печали вернулся в Бри Лейт. А Мидир ему и говорит: я, мол, научу тебя, как заставить Дагду отдать Бруг, но сначала добудь мне в жёны самую красивую девушку из верхней Ирландии.

— То есть, человеческого рода? — уточнил Хризолит.

— Да, верхняя Ирландия по договору принадлежит людям, а нижняя — сидам. Ну, сейчас-то в полых холмах только ветер гуляет и мелочь всякая прячется... Так вот, Энгус узнал, что самая красивая девушка — это Этайн, дочь одного из человеческих королей. Пришёл Мак Ог к этому кролю и посватался. А король ответил, что отдаст Этайн только при условии, что Энгус выполнит три задания: за одну ночь расчистит под пастбища двенадцать заросших лесом долин, за вторую ночь пророет русла двенадцати рек от истока до моря, а потом насыплет столько золота, сколько весит Этайн.

— Жадный был король, — покачал головой Ивка.

— Хозяйственный, — пожал плечами Дилан. — Энгус пошёл к отцу и напомнил об обещании. Дагда слово сдержал. Поднялся наверх и все условия за одну ночь исполнил. Тогда Энгус забрал Этайн, привёл её к Мидиру и они поженились. А надо сказать, что Мидир в то время был женат на Фуамнах, великой колдунье. И она вовсе не обрадовалась, когда увидела Этайн. Сначала притворилась, что приняла вторую жену в дом, а потом улучила момент и превратила её в лужу.

— Вот стерва! — присвистнул Хризолит. — Но Мидир тоже хорош, неужели не подумал, чем его женитьба обернётся? Как говорится, две медведицы в одном овраге не живут.

— Не знаю, о чём он думал. Но Фуамнах с ним тоже не осталась, сбежала от греха подальше. А лужа высохла, из неё родилась муха — очень красивая, как драгоценный камень. Мидир догадался, что это Этайн, но расколдовать не сумел. А Фуамнах наслала сильный ветер и выдула муху из Бри Лейт. Долго Этайн скиталась по подземной Ирландии, но в конце концов попала к Энгусу в Бруг.

— Как это? — Анчутка опустил недоплетенныый венок. — Разве Дагда отдал ему свой Бруг?

— Ах да! — спохватился Дилан. — Это я плохо рассказываю. После свадьбы Мидир выполнил обещание и научил Энгуса, как заполучить наследство. Мак Ог пришёл к отцу и говорит: отдай мне свой Бруг на день и ночь. Я хочу устроить праздник и пригласить своих друзей, а то они меня приглашали к себе, а мне их и привести некуда. Дагда согласился. Ушёл на день и ночь, а когда вернулся, смотрит, ворота заперты. Стал он стучать и требовать, чтобы Энгус убирался на все четыре стороны! А Энгус отвечает, что никуда не уйдёт. Он, дескать, взял Бруг на день и ночь, а всё время мира состоит из дня и ночи.

— Ловко! — восхитился Анчутка. — Узнаю школу Мидира Гордеича!

Алёнка ткнула беса локтем в бок.

— Жулик твой Мидир! Ни стыда, ни совести! Воробушек, а что с Этайн сталось?