Большая серая крепость Будиабад была расположена в долине. С севера над ней возвышался горный массив Гиндукуша. Заложникам не сообщали, куда их везут, с того самого времени, как они миновали Джугдуллук, где нашли свою страшную гибель остатки английской армии. Четыре дня они пробирались на лошадях по снегу. Женщин и больных везли на верблюдах. Нападения афганцев прекратились, еды и питья было не слишком много, но вполне достаточно. И заложники радовались уже этому.

Их окружали бесстрастные гильзаи, изо всех сил подгонявшие верблюдов.

– Интересно, почему они так спешат? – спросил Колин.

– Аннабель, наверное, смогла бы это объяснить, – сказал Кит, вглядываясь в даль. Последние дни он только и делал, что старался различить ее стройную фигурку среди довольно большого отряда всадников, окружавших Акбар-хана.

Чарли был возвращен без всяких объяснений, но Кит достаточно времени провел с Аннабель, чтобы понять смысл этого поступка: Акбар-хан способен сам позаботиться о своих приближенных, и его женщине не подобает сидеть на лошади феринге.

Когда заложники останавливались, чтобы разбить лагерь, афганский эскорт не отходил от них ни на шаг; всякая попытка выйти за пределы установленных границ и приблизиться к черным шатрам Акбар-хана и его свиты пресекалась резкими окриками. Для пущей острастки гильзаи угрожали англичанам кинжалами.

Колин с молчаливым сочувствием взглянул на своего друга. Он знал, что Кита терзают отчаяние и страх, что его разыгравшееся воображение рисует страшные картины расправы, которую Акбар-хан может учинить над покинувшей его женщиной. О своей судьбе Кит не беспокоился. Пусть даже ему предстоит играть роль приза в бузкаши.

Он видел столько ужасов, так много его друзей погибло в жестокой бойне, что эта казнь уже не казалась особенно страшной. Тогда, в Кабуле, Акбар-хан более всего угрожал Аннабель – она ведь предала его. Наказание, сказал он, смягчить невозможно. И теперь Кит дрожал от страха за нее, негодуя на собственную беспомощность.

Обычно угрюмые гильзаи вдруг явно оживились. Двое из них что-то крикнули своим товарищам, указывая вперед хлыстиками.

– Кажется, наше путешествие подходит к концу, – сказал бригадир Шелтон, махнув рукой в сторону большого приземистого здания, расположенного в долине. По обеим сторонам железных ворот, словно часовые, возвышались сторожевые башни.

– Милое местечко, – пробормотал Колин.

Аннабель наверняка согласилась бы с этим ироническим замечанием. Один раз она уже была в Будиабаде. Тогда, в первые дни английского вторжения, Акбар-хан ездил по всей стране и собирал свою армию. Даже летом вид у крепости был унылый, а в середине января она и вовсе выглядела заброшенной и мрачной.

Айша украдкой бросила взгляд на Акбар-хана, скакавшего рядом. С тех пор как они выехали из Хурд-Кабула, он не сказал ей ничего утешительного, просто не обращал внимания, как и его приближенные. Айша понимала: такая изоляция означает, что она находится на положении пленницы. Потом ее будут судить и вынесут приговор. Если Акбар-хан решит, что она заслуживает полной меры наказания, предусмотренного Кораном, ее забьют камнями на лобном месте. А что будет с Китом? Возможно, его ждет такая же участь. Это зависит от хана. Или сирдар придумает для него другую, более изощренную казнь.

Всадники проехали через большие железные ворота в главный двор крепости. Из низкой двери в северной стене выскочили две женщины, закутанные в черное, и побежали к Айше. Ее не удивил такой прием. Наверняка хан послал сюда гонца и приказал немедленно обеспечить Айше женщин-прислужниц, дабы не нарушать законы.

Она спрыгнула с крепенькой кобылки, которую ей дали взамен Чарли, и последовала за женщинами, даже исподтишка не бросив на Акбар-хана вопрошающего взгляда. Чему быть, того не миновать.

Заложники прибыли в крепость через час. Им выделили пять смежных комнат на первом этаже. Пять грязных, скудно обставленных комнат для пятидесяти мужчин, женщин и детей. Осмотрев помещения, отведенные им на неопределенно долгий срок, англичане в первый момент впали в глубокое уныние. Какой-то ребенок пронзительно закричал, что это место ему не нравится. Здесь холодно, грязно, всюду ползают насекомые. Почему нельзя вернуться домой?

Детский плач подействовал как электрический разряд на всех, кто был в состоянии двигаться. Заложники распределили между собой комнаты, назначили дежурных и выбрали делегацию, которая должна была предстать перед Акбар-ханом.

В ее состав вошел и Кит, вместе с майором Поттингером, Маккензи и Лоуренсом. Генерал совсем ослабел физически и пал духом. Старик не мог перенести такого унижения: ведь его вынудили отказаться от командования. Теперь, за неимением лучшего, роль главного среди мужчин перешла к бригадиру Шелтону. Леди Сэйл, несмотря на раненую руку, энергично взяла под свою опеку женщин.

Сначала Кит хотел было отказаться от участия в делегации: его отношения с Акбар-ханом могли сослужить плохую службу во время переговоров об улучшении условий жизни заложников. Но потом решил вести себя так, словно между ним и сирдаром не было никакого соперничества из-за женщины. Все равно он бессилен что-либо предпринять, пока Акбар-хан не раскроет свои замыслы. Сейчас же он просто солдат. И наравне со всеми ощущает разлад в своей душе: временная безопасность, естественно, принесла облегчение, но позорная капитуляция и плен порождали глубочайшее отвращение к самому себе.

Рядом в этой угрюмой крепости-тюрьме томится и Аннабель. Но где? И знает ли она, что он уже здесь? Может, она стоит сейчас у окна и смотрит на улицу, а на сердце у нее так же пусто, как у него?

Пока делегацию заложников вели через двор, Кит вглядывался в неприступные стены с крошечными слепыми окошками. До боли напрягая все органы чувств, он старался уловить хоть малейший намек на присутствие Аннабель. Заложники прошли мимо одетых в черное женщин, которые черпали воду из колодца. Когда мужчины приблизились, они перестали болтать и отвернулись, следуя закону, запрещавшему смотреть на феринге.