Ее голос звучал ровно, словно она пересказывала содержание нудной книги, не прочитав которой, не получишь зачет по литературе.
Она смотрела на свою черно-белую фотографию в портмоне Владислава, который она все еще держала в руках.
И говорила, говорила.
О том, как дядя нагнулся к папе и залез ему в карманы.
А потом он подошел к ней, протягивая мандарины, которые они до этого у него же и купили, но она не испугалась, наверное, еще не знала, что такое страх. А может, дядя сказал, он — тоже папа, но другой, и тот папа попросил пока присмотреть за нею. А сам он очень устал. И пока он будет отдыхать, папой побудет этот дядя — Алеша. И новый папа покажет ей новый дом… А старые папа с мамой приедут позже… гораздо позже…
— Чувствительный я был слишком, — кровь с разбитой револьвером губы капнула Алексею на белоснежный воротничок сорочки. — …ребенка жалко стало. Стояла ты такая маленькая, ручки растопырены, как у медвежонка, а глаза… Боже мой, наверное, из-за глаз я и не смог тебя там оставить… И… я постарался воспитать тебя иной… Я не знаю хорошим ли я был отцом или нет, но… но я не хотел, чтобы тебе пришлось карабкаться по жизни, обдирая ногти… Ты — другая… дочка…
Девушка совершенно не обратила внимания на того, кто двадцать лет был ей отцом… Неплохим, надо признать, отцом…
Она подошла к Владиславу, провела рукой по его колючему подбородку:
— Ты калюций, папа…
Уже не таясь, слезы катились по его щеке, иногда зависая на крыльях носа, иногда огибая верхнюю губу. Он изо всех сил сжал зубы, чтобы не зарыдать в голос.
— Только… — Женя вынула из бумажника фотографию, да так и осталась стоять с ней, прижимая к себе. — … только мне нужно время… Понимаешь? Мне двадцать два года, я… больше не ребенок… Мне нужно привыкнуть… ко многому привыкнуть… Я не могу так вот сразу закричать «папа» и повиснуть у Вас… то есть тебя на шее…
— Я подожду… дочка… — прошептал старый дипломат и разведчик. — Что мне теперь время!
Девушка кивнула и посмотрела на обратную сторону фотографии. «Ксюшка, папа и Миша. Февраль, 1979 г.» Она поочередно посмотрела на Раменова, на американку и буднично сообщила:
— Меня, кстати, Ксенией зовут…
Москва, Россия
Директор разведки аккуратно положил трубку и снял очки. Протер их тряпочкой, которая всегда находилась на массивном столе, и отложил их в сторону.
Откинулся в кресле и закрыл глаза.
Он слышал, как приоткрылась и снова закрылась дверь. Гул голосов в приемной. «Я уже знаю…» с непонятной для себя самого отстраненностью подумал он. «Я уже все знаю… Поэтому они подождут…»
Ему предстояло принять гораздо более важное решение…
А может…
Не получится. Он уже знал — не получится, так же как он знал — решение им уже принято. Просто это было так непросто… снять трубку.
А ведь и после него ничего не изменится. Разведка останется, ведь не на нем же, в самом деле, она держится! Более того, наедине с собой он мог признаться, по большому счету он не так уж много и сделал для нее…
Но ведь он не политик… Он профессионал. Он — разведчик. Разведчик до мозга костей. А может это и плохо?… Может во главе нужен политик?… Бред… Это — усталость…
«…помощник генерального директора Всемирной Торговой Организации Кит Роуэлл заявил в интервью английской компании БиБиСи, доля России в мировой торговле весьма незначительна. Поэтому Россия должна быть больше заинтересована в достижении согласия и поэтому должна идти на уступки…»
Голос диктора канала НТВ заставил вздрогнуть и кинуть быстрый взгляд по пустому кабинету. Он и не заметил, как палец машинально включил кнопку на пульте управления телевизора. Да, точно… время новостей…
«…тактика затягивания и со стороны Евросоюза. Запад рекомендует России „сделать паузу“ в процессе присоединения к ВТО. Главный выдвигаемый ими аргумент — обстановка в России „в корне изменилась“. Появляются новые требования, среди которых самым важным является продолжение реформ, отказ от государственной поддержки отечественных производителей и мер по защите внутреннего рынка. Возможен сценарий, при котором Запад может потребовать от России „начать все сначала“, что привело бы к утрате уже имеющихся позитивных для России наработок. Аналогичной тактики Запад придерживается и при рассмотрении технических вопросов.
Таким образом, некоторые политические комментаторы все чаще высказывают мысль о явной неугодности Примакова Западу…»
Политик… Вашу мать…
Он снял красную трубку прямой связи:
— Соедините меня с Примаковым. Срочно… Я знаю… Соединяйте с бортом, черт возьми!..
Швейцария, Цуг
Телефон мелодичным перезвоном привлек с себе внимание. Вздрогнула только Лаура, остальным не было дела до внешних раздражителей.
Трель еще раз нарушила тишину.
— Может возьмешь трубку, хозяин? — язвительно осведомилась американка.
Она уже спрятала револьвер, но колено с груди Раменова убрала только что. Тот равнодушно взглянул на нее, пожал плечами и на третий перезвон начал шарить у себя за спиной. Спустя пару секунд он вытащил беспроводную трубку, на которой, оказывается, сидел, и пискнул кнопочкой:
— Раменов.
Он долго слушал, уставившись в мокрое пятно на ковре. Так же молча отключил телефон. Не поднимая взгляда от пола, пробубнил:
— Криминальная полиция перевернула все вверх дном в моем офисе. Собирается ехать домой… то есть сюда. Лотар, помощник, прорвался к телефону, как только сумел. При средней загруженности дорог, бравые ребята объявятся у нас минут через десять. — Он тускло усмехнулся и добавил. — Желающие посмотреть шоу — приглашаются остаться.
Присутствующие переглянулись. В глазах девушки растерянность — ее привычный мир стремительно рушился на глазах. И что ей теперь делать — она совершенно не представляла!
Владислав пожал плечами.
Лаура поморщила лоб и решительно изрекла:
— Собираемся и идем. Все вместе.
— Хватит самодеятельности, черт тебя возьми! Ты уже постаралась… — улыбка Раменова вышла кривой. — Замочила своего кретина и половину полиции… Конечно, на кого же они теперь собак спустят…
— У тебя вещей много? — спросил Владислав у Ксении.
Она отрицательно покачала головой:
— У меня отдельная квартира.
— Вот туда и поедем! — обрадовалась американка.
Теперь, когда появился хоть какой-то выход, она снова стала деятельной и вездесущей.
— Счастливо оставаться!
Голос Раменова пригвоздил всех к месту. Никто не заметил, как он встал и оказался возле своего рабочего стола. Сел в просторное кресло и приоткрыл один из ящиков.
— Дело чисто криминальное, поэтому вряд ли они… — тихо пробормотал он себе под нос. Потом громче добавил, глядя на Ксению. — Зайди сегодня вечерком к госпоже Сабине Раухшмутц. Адрес в телефонном справочнике. Это мой личный адвокат, никак не связанный с делами компании.
— Зачем? — с высокомерным презрением спросила девушка.
— Она все объяснит. — устало отмахнулся Раменов. — Все, всем счастливого дня! И… я люблю тебя… Женька…
Девушка отвернулась.
Владислав долго смотрел в глаза человека, исковеркавшего всю его жизнь, но никакой ненависти в них не видел. Там был только приговор. Самому себе. Отсроченный во времени… возможно, благодаря неожиданному появлению в его жизни девочки… но приводимый в исполнение сейчас.
Дипломат кивнул и молча направился к двери. Ксения только и успела совершенно по-детски уцепиться за его рукав.
Лаура искривила рот в циничной усмешке, но ограничилась простым кивком.
Никаких прощаний не последовало.
Расставались чужие друг для друга люди. Никаких чувств, никаких переживаний.
Раменов хотел попросить оставить ему фотографию девушки, но холодный мозг крупного, не знавшего проигрыша бизнесмена подсказал, так будет лучше. Для нее. Она тоже уходила и навсегда забудет о нем и обо всем, с ним связанном. Также как и все остальные.
