Сургутяне

Я не читаю коммюнити girls_only. Там девушки щебечут между собой. Но мне кинули ссылку. Девушка Света написала сообщение под названием "У меня больше нет брата". Girls_only - это то, что она знала в ЖЖ, и читала. - Я спрашивала знакомых, у половины такое было, менты избивали, деньги отбирали, издевались, и никто не жаловался, - говорит Света. - И все, конечно, не хотят огласки почему-то. На этом "почему-то" она прогрессивно пожимает плечом. Сидим в кофе-хаус. Едим сэндвичи. Я с ветчиной. Света с рыбой. Пьём свежевыжатый сок. Она ещё ковыряет греческий салат. Света холёная и светлая. Её младший (разница в пять лет) брат жил в соседнем доме вместе с их отцом. Она живёт с мужем. А вот отец теперь один. Мать редко бывает в Москве - всё время в Сургуте. Там они качают нефть. Семья богатая. Квартиры в Москве они купили в Сокольниках, не центр, зато сразу две, специально выбрали по соседству. То есть они настоящие богатые. Богатство позволяет Свете не мириться с убийством брата. (Здесь в скобках хочется добавить что-то социальное. Про то, что у бедных и небогатых, - иначе. Однажды я ехал в плацкарте с пожилой женщиной, которая буднично рассказала мне о смерти, уже пришибившей двоих её родных. Внук в подмосковном городке рыбачил на пруду, где был провисший оголённый провод. Ни он первый, внук, ни он последний - погиб на том несвежем пруду, где радуются пролы. Никто не в ответе за роковой провод над водой. Закинул удочку, мокрая леска с мокрым крючком, привет, провод, хэлло, электрическая смерть. Труп в лодке, змея провода ждёт новую жизнь. А муж старухи что-то плавил и сваривал на фабрике, но забрало безопасности лопнуло, потому что было ветхим, негодным. Человека опалило и искорёжило. Внук мёртв, муж мёртв, по сути это насильственные смерти, но никого не накажут - главу района, где провод бьёт над водой, директора фабрики, где старые маски не спасают от огня. Денег и сил не хватит - жаловаться или мстить за своих мёртвых.) Это отступление о бедных закончено, мы снова сидим в кофе-хаус на Октябрьской. Светлана пьёт свежевыжатый сок, морковный. - Я найду убийц. Говорит звонко. И смотрит взглядом, в котором медь. Достаток придаёт достоинство. - Света, расскажи, как всё было…

Как убили брата

Олегу было двадцать два года. Он перевёлся из Сургута в Москву, когда здесь поселились три года назад его родные. Учился в нефтегазовом институте имени Губкина. Любил погулять, иногда приходил весёлый ближе к рассвету, и тогда отец ругал его. Был вечер пятницы, февраль. Олег с компанией завалились в найт клуб на Мясницкой. Банальный, молодёжный клубец с танцполом. Их было пятеро: кроме Олега - москвичка-однокурсница со своим парнем-однокурсником, и два парня, приехавших в гости из Сургута. Чтобы эта смерть случилась, обстоятельства совпали чёрными кубиками. Он забыл паспорт дома. Это первый кубик. В клубе в разгар дискотеки у друга-москвича разрядилась мобила, а тому надо было позвонить домой, родителям, и Олег дал ему свой аппарат, вставить симку. Две ступеньки к бесправию: отсутствие документа, отсутствие мобилы. Третьей важной ступенькой была разбитая любовь, но об этом ближе к финалу. Они пили. Они поссорились в танце с компанией из четвёрки парней, колючие взгляды, слово за слово, и сцепились. Четверо на четверо. Потасовка. Охрана вытолкнула их на улицу - в мокрую ночь. Те четверо куда-то исчезли. Ребята захотели вернуться, но получили несколько затрещин. Обратно не пускали. Молодёжь стояла, разгорячённая, выдыхая пар. И тут подкатил форд милиции. Из патрульного форда вышли трое. Двое ждали. Один сразу направился к Олегу. Алая вывеска клуба осветила милицейские усы. Спросил паспорт. У остальных паспорта были. Олега запихнули в форд. - Куда вы его? - крикнула девочка. - В ОВД Китай-город. Форд тронулся, пополз по Мясницкой. Ребята тормознули попутку и отправились в ОВД Китай-город. Когда они туда приехали - им сказали: такой сюда не поступал. А милиция ползла недолго. Олег вспоминал, что ехали молча. Он пробовал "возникать", говорил, чтобы отпустили, денег всё равно нет. (Это ещё один чёрный кубик - к этому времени деньги и, правда, закончились.) Милиционер с переднего сиденья оглянулся и ударил его в лицо. Ближе к Лубянке свернули в переулок. Милиционер, который сидел рядом, открыл дверь и выволок пассажира за собой. Другие двое вышли. Началось избиение. Они его лупили ботинками, он лежал на мокром асфальте, прикрыв голову. Его перевернули и стали прыгать на нем. Он очнулся, был рассвет. Сгибаясь, он вышел на Мясницкую. Поймал машину. Когда приехал домой, поднялся за деньгами и вынес водителю. Ничего не стал говорить отцу. Умыл лицо, лёг в постель, и закричал от боли. В больницу его доставили на скорой. Оказалось, что у него разрывы внутренних органов, отказала поджелудочная. Ему сделали срочно операцию. Он лежал в больнице три месяца. Даже вставал иногда. Ходил, шатаясь. - От таких увечий в шестидесяти процентах случаев умирают сразу, так мне врач сказал. Я не стала спрашивать про сорок процентов. Промолчала. Я надеялась, что выживет. - Сестра взбалтывает допитый стакан, и заглядывает внутрь. Видит осевшую морковную гущу. Олег пережил три реанимации, и умер в середине апреля.

Следствие ведут слабаки

Родственники всегда слабы, как бы они не были богаты. Они стали рыть сами, они наняли сыщика, они подогрели следователя, но остались слабы. Если система не идёт навстречу - хоть в пену разбейся, не выиграешь. А им нужен простой выигрыш: найти ментов, топтавших Олега. Этих ментов не выдают. - Как там говорилось, с Дона выдачи нет, - Светлана слабо улыбается, - а у них с Подона нет выдачи. - С Подона? - С Подона, - в такт неологизму она кивает мелированной головой. В ОВД Китай-город никто из тех ментов не работал в ту ночь. Ни одна из физиономий не присутствует в картотеке ОВД (опознать было бы можно, все ребята их видели, хотя над физиономиями и нависали серые шапки). Тогда пало подозрение на соседнее отделение милиции. Олег узнал одну физиономию из тамошних фотографий, и ребята её смутно припомнили, но у физиономии оказалось железное алиби: физиономия спала на соседней с женой подушке той февральской ночью. В клубе были видеокамеры наружного наблюдения. Эпизод, когда к клубу подъезжает патрульная машина, на плёнке затерт, время на записи сбивается. Патрульная машина могла быть вызвана охраной клуба, и, вероятно, она всегда была неподалеку как подмога, а охранники знали ментов, караулящих возле клуба. Но охранники официально уволились после того, как открылось уголовное дело. В мае на сороковины Олега его мать и сестра пришли в переулок в конце Мясницкой. Застыли, зашептались, вдохнули несвежий воздух переулка. И вдруг к ним подрулил милицейский форд. - Ваши документы? - спросил один, с рыжими усами. - Документы! - Моментально завелась мать. - А если нету, то что? Так у сына моего спросили, а потом здесь убили! Милиционеры переглянулись, и заспешили к своему авто. Оно уехало. - Ты номера записала? - опомнилась женщина. - А ты? - разозлилась Света. - Спугнула их… Надо было их обмануть. Сели бы к ним, посмотрели, куда они нас повезут. - Не догадалась… - Мать вздохнула. - Кто ж сообразит. С тех пор они часто ходят в этот переулок - вдруг повезёт поймать неуловимого убийцу. За серый хвост. За рыжие усы.