«Отец» Вадима погиб 22 октября 1898 года. Шестимесячный промежуток помещает день рождения Вадима в конец апреля 1899 года. То, что точная дата — 23 апреля (день рождения Набокова) подтверждается тем, что вечером 23 апреля 1930 года, когда убивают Ирис, VV идет на торжественный ужин (по случаю дня рождения?) (СА 5, 155).

Field, Andrew. Nabokov: His Life in Art. Boston, 1967, 54. Еще одно связующее звено с Кембриджем — мимолетное упоминание VV об одной из его «кембриджских душечек — Виолетте Мак-Д., девственнице опытной и сострадательной» (СА 5, 122), которая напоминает о Виолетте из длинного автобиографического стихотворения Набокова «Университетская поэма» (СР 2, 560–586).

Эпизод «двойников» с Оксманом перекликается с другой подобной ситуацией с русским продавцом книг Вайнштоком в написанной в 1930 году новелле «Соглядатай» (New York, 1965), у которой есть сильное тематическое сходство с «Смотри на арлекинов!». См. мою статью «Eyeing the Nabokov's Eye» в специальном набоковском выпуске журнала «Canadian-American Slavic Studies» (1984).

Любовь к опере и «английский стиль» ораторства — две черты из тех, что Набоков приписывает своему отцу в «Память, говори» (СА 5, 468–470).

Аннетт, вторая жена повествователя, по ошибке дает своим родителям экземпляр «чужого романа — из-за дурацкого сходства названий» (СА 5, 188). Олег Орлов, второстепенный писатель-эмигрант, ставший советским агентом и следовавший за VV во время его тайной поездки в Ленинград, путает роман VV «Королевство у моря» с книгой, весьма похожей на «Лолиту» (СА 5, 286).

Бабочки, равнодушие и даже неприязнь по отношению к которым (СА 5, 129) провозглашает VV (в отличие от лепидоптеролога Набокова), формируют собственный тематический узор в истории повествователя. Однажды они идентифицируются с мотивом арлекина (СА 5, 194) и появляются в сценах, описывающих начало любви VV к трем его женам и к Бел: Ирис — с. 129–130, Аннетт — с. 193–194, «Ты» — с. 291 и Бел — с. 231 и 239. Не случайно и то, что Луиза отсутствует в этом узоре.

Это следующие сцены: Ирис — с. 125–126, Луиза — с. 248, «Ты» — с. 292–293. Сцена, соответствующая Аннетт, существует только в зародыше на с. 176.

См. неопубликованную докторскую диссертацию Брайана Бойда (Boyd, Brian. Nabokov and Ada. University of Toronto, 1979) и Rowe W. W. Nabokov's Spectral Dimension. Ann Arbor, 1981. Наши замечания по поводу призраков базируются на работе Роу.

Этот аспект романа исследовался Людмилой Фостер: Foster, Liudmila. Nabokov's Gnostic Turpitude: The Surrealistic Vision of Reality in Priglashenie na kazn. // Mnemosina: Studia litteraria russica in honorem Vsevolod Setchkarev. J. T. Baer and N. W. Ingham. Munich, 1974, 117–129.

Подробное рассмотрение театрального элемента в романе можно найти в: Stuart, Dabney. Nabokov: The Dimensions of Parody. Baton Rouge, 1978, 55–85.

Анаморфное искусство зеркального отражения исследуется в: Leeman, Fred. Hidden Images: Games of Perception, Anamorphic Art, Illusion from the Renaissance to the Present. New York, 1976. По-видимому, здесь Набоков атакует миметическое «реалистичное» искусство и выдвигает противоположный аргумент о том, что искусство — это зеркало, в котором преображаются искаженные образы обыденного мира и реальность получает свое истинное отражение. В последние годы сходные идеи выдвигались некоторыми французскими писателями, которые пользовались понятием «анаморфизм» как метафорой для искусства в целом. Для справок см. Baltrusaitis, Jurgis. Anamorphoses: ou magie artificielle des effets merveilleux. Paris, 1969, 6.

См., например, «Фразеологический словарь русского языка», ред. А. И. Молотков (Москва, 1968), в котором «этот свет» определяется как «земной мир, жизнь как противопоставление загробному миру. Антоним: „тот свет“». «Тот свет» определяется как «загробный мир как противопоставление земному миру, жизни. Антоним: „этот свет“».

Идентификация «там» и «тут» с «тот» и «этот» — не просто метафорическая. В словаре Ожегова первые члены оппозиции определяются через последние: «Там — В том месте, не здесь». «Тут» отсылает нас к синониму «здесь», определяемому как «в этом месте».

Русская оппозиция «тут/там» в английском переводе теряет значительную часть своей силы. Так как эта оппозиция имеет принципиальное значение для романа, Набоков вводит определенные инновации в английский вариант, чтобы вывести эту оппозицию на передний план. К ним относится выделение курсивом слова «there» и его повторение в английском варианте, а также русское и французские слова в начале процитированного отрывка. Оба эти приема отсутствуют в оригинале. К вопросу о попытках Набокова передать сложное взаимодействие «тут» и «там» в его английском переводе см.: Hughes, Robert P. Notes on the Translation of Invitation to a Beheading. TriQuaterly, 17 (зима 1070). 284–202.

«Сюда» — синоним «тут», употребляющийся после глаголов движения. Вместе с «туда» он составляет пару, коррелирующую с «тут/там».

Слог «там», обозначающий идеальный мир Цинцинната, появляется на протяжении книги во многих вариантах, и его отзвуки можно найти и в других произведениях Набокова. В автобиографии Набокова его первая взрослая любовь получает псевдоним Тамара, частично обозначая любимую автором, невозвратимую Россию.

Похожую инверсию можно найти в написанном в 1925 году рассказе «Путеводитель по Берлину», в котором «топ» из слова «утопия» трансформируется в «пот» слова «потопленный» и в слово «пот». Далее, в коротком отрывке анаграмматически используются ключевые слова, вплетенные в текст — явление, которое присутствует и в русском тексте «Приглашения на казнь». Самые ранние воплощения нескольких из тех словесных игр, которыми изобилует «Приглашение на казнь», можно найти в этом рассказе. Краткий обзор можно найти в: Johnson, D. Barton. A Guide to Vladimir Nabokov's Putevoditelpo Berlinu. // Slavic and East European Journal, 23, 3 (осень 1979), 353–361.

Детальное рассмотрение этих приемов содержится на с. 59–63.

В английском переводе, сделанным Набоковым и его сыном, слово «точка» в оригинале этого отрывка было заменено словом «spark» (искра), которое, возможно, на вкус англоязычного читателя более удовлетворительно с семантической точки зрения, но оно затемняет тематически важную связь между словами «точка» и «тот свет», рассматриваемую ниже. Следующее предложение, в котором потеря Э оборотного при переходе с «этого света» на «тот свет» приравнивается к потере головы Цинцинната, напоминает замечание Набокова о французском политике Эррио «…головастая э-оборотность которого настолько самоопределилась… что грозила полным разрывом с первоначальным французом» («Дар», СР 4, 222).

Морфофонемика русского языка также поддерживает подсознательную связь слов «точка» и «тот свет», так как есть стандартное чередование «т/ч», например, «тратить/трачу».