— Она ко мне только по утрам таскается, кофе попить. — Вздохнул я. — Придумала для себя какую-то там традицию, но я подозреваю, что она меня просто контролирует.

— Это на нее похоже. — Улыбнулся Кощей. — Ничего без ее ведома происходить не должно. Но вообще, я тебе благодарен за то, что дал мне передышку, что телефон забрал этот проклятый. Мы бывает, в отпуск выбираемся, но и там постоянно на связи, постоянно дела. А тут чего-то их навалилось сверх меры, бал этот… — Кощей стиснул банку с чаем и сквозь зубы прошипел. — Еще этот, мать его, агент Череп. — Я вопросительно поднял бровь, агент Череп, что-то знакомое, но вот убей бог, вспомнить такой сказки я не мог. — Да завелся тут у нас… Стукач. Я сначала радовался, он мне махинации сдавал, ну как махинации, мелкие нарушения правил. Жизнь она же сложная и порой проще обойти бюрократические препоны и сделать как быстрее, а не как по регламенту. Ну так вот, в одно прекрасное, как мне тогда показалось утро, мне на стол легли несколько доносов, подписанных, как «Агент Череп», я порадовался, покарал для острастки виновных ну и все, думал буду дальше жить и работать, но нет, на следующий день снова, причем втрое больше, а на следующий втрое больше, чем в предыдущий. Дим! Он охренел настолько, что уже стучит на меня мне же! Я не знаю как, но он проведал про мои личные тайные схемы! А главное, я понятия не имею кто это. Никто о нем ничего не знает и не слышал, но теперь его ненавидит и ищет весь Институт, он умудрился каждому на хвост наступить, даже по мелочи, кто-то там у кого-то чашку без спроса взял, или когда разогревал обед в микроволновке не накрыл защитной крышкой. Ну честно всего то несколько дней, а я без раздражения вспоминать о нем не могу. Ладно. Черт с ним. Еще раз спасибо за день спокойствия. Давай мой телефон. — Я вручил ему золоченую трубку и включив его Кощей грустно усмехнулся. — Девятьсот семнадцать пропущенный. — Сообщил он мне. — А ведь этот номер знают только самые близкие, хм, Василиса после обеда звонить перестала. — Он изучал список пропущенных. — Сдал меня?

— Сдал. — Честно признался я. — Они бы все равно Вас нашли, машина стоит под моими окнами, нашли бы и не дали отдохнуть, а так, Ваша супруга велела им остановить поиски.

— Велела. — Буркнул Кощей, впрочем, без злобы. — Больно много власти взяла, уже вон соловьевичам велит, все под себя подминает. Ладно, Дим. Пора мне. Дела не ждут, завтра начнут съезжаться первые гости, летний бал это не просто корпоратив, это мероприятие дипломатическое.

Он пожал мне руку, забрал саблю, тепло попрощался с моими птичками и смущенно попросив меня извиниться от его имени перед соседями, отправился обратно, в Институт, в мир рутины, забот и проблем. Интересно, понял он, что для нормального отдыха достаточно просто выключать телефон, и вовсе не обязательно припираться ко мне? Как бы не зачастил этот гость не званный. Хотя, вот от компании Василисы я против совершенно не был.

День перед балом, он стал для меня сущим адом, во-первых, я не получил свой кофе в постель, а ведь уже морально настроился, что Василиса в ярком макияже, облаченная лишь в миниатюрный корсет и чулочки появится на моем пороге с подносом, на котором будет тарелочка с выпечкой и дымящаяся ароматная банка кофе, но нет, что называется, обломитесь. Ее даже на кухне не было и мне пришлось готовить завтрак самому, хорошо хоть продуктов вчера прикупил.

Во-вторых, по приезду на работу меня встретил Соловей, заявивший, что отдел, вместе со мной и моими сотрудниками мобилизуется для встречи дорогих гостей и доставки их к местам временно проживания.

Я с восторгом заявил, что на моем уникальном ретро каре, можно возить только особо знатных особ. Он, так же довольно, сообщил мне, что на моем ведре, я буду возить багаж гостей, на том и порешили, оскорбленным я себя не чувствовал, тем более, что раз уж я не буду возить гостей, то и в парадную униформу мне наряжаться не пришлось, и теперь я с ухмылкой наблюдал за своими коллегами, ладно парни, они в деловых костюмах выглядели пусть и деревянными, но хотя бы сохранили приличия, на Варвару же смотреть было жалко, вернее как на нее было смотреть очень приятно, потому что вместо брюк, ее обрядили в какую то совсем уж непристойно короткую юбку, девушка, которую я до этого видел лишь в штанах, стояла вся пунцовая от стыда и пыталась натянуть это недоразумение пониже, чтобы хоть как то прикрыться.

— Ладно! — Похлопал я ее по плечу. — Будешь ездить на моей машине сегодня, а я на твоей, тем более что у меня с гостями получится лучше.

— Это почему еще. — Девушка уставилась на меня не определившись, какое чувство ко мне испытывать, благодарность, за то, что я избавил ее от необходимости сверкать труселями перед гостями города, или неприязнь, потому что я же ничего доброго просто так сделать не могу, по ее мнению.

— Потому что я обаятельный, а ты нет. — Я легонько щелкнул ее по кончику носа, точно так же как это сделала она вчера в камере.

— Спасибо. — Холодно буркнула она, забирая ключи от моей ласточки. Потом внезапно остановилась и заглянула мне в глаза. — Правда спасибо, мне очень некомфортно в этой юбке.

— Ну да! — Согласился я. — Без нее тебе было бы лучше.

Не дожидаясь ответа, я быстрым шагом направился к ее машине, переодеваться я естественно не стал, оставшись в легких штанах и футболке с надписью «Колыбель грязи».

Ну а дальше обычный день таксиста, гости прибывали в три волны, на вокзал и мне пришлось вместе с остальными стоять на перроне и с глупой улыбкой встречать их, поэтому я решил разнообразить свою работу, купил у привокзального алкаша в наколках, четки, крутил их на пальце и спрашивал у каждого, кто выходил из вагона «Э! Слышь, такси надо? Дешево! Такси, квартиры по часам, девочки?», Соловей пытался было остановить мое безудержное веселье, но я напомнил ему, что я состою в другом ведомстве, которое ему не подчиняется, тогда он попробовал решить вопрос через Сан Саныча, которому я сообщил, что я ему тоже не подчиняюсь, и приказы получаю напрямую из Института. Потом позвонила Василиса, ей я заявил, что она вообще ничего от меня требовать не может, так как она обманщица и я так и не получил свой кофе в постель, в итоге она меня уговорила убрать хотя бы четки и не приставать к гостям, а взамен я стребовал материальную компенсацию для Варьки, за все страдания и душевные муки, на вопрос с чего, я отправил ей фото девушки, и несмотря на то, что она сопротивлялась и старалась убежать из кадра, получилась она отлично, в ответ Василиса прислала мне смайлик с поднятым вверх большим пальцем, не понятно только одобрила ли она тем самым компенсацию или ей понравился наряд девушки.

После Василисы позвонил Кощей, ну и все, тут я пошел на уступки и третью партию гостей встречал молча и в костюме, зато я счел, что будет честно вернуть к образу четки, после чего снова позвонил Кощей.

В общем это был скучнейший и нуднейший день, съезди на вокзал, забери пассажира, отвези пассажира по адресу, вернись на вокзал. Ну, зато я получил несколько баллов в глазах Варвары, собственно, тем, что убрал ее с развоза гостей, а те клиенты, которых закрепили за ее авто, даже на вид были старыми извращенцами, видимо специально подгадали, и чтобы девушка водитель, и соответствующий наряд, хорошо хоть сопровождение в обязанности не включили. Ну и в целом мое пренебрежение к сильным мира сего ей понравилось, да и компенсацию она получила, о чем сообщила мне лично позвонив среди ночи. Я в свою очередь потребовал компенсацию уже с нее, за то, что она мне сон сбила, она послала меня куда подальше и все набранные очки сгорели.

Двадцать первое июня, самый длинный день в году, я открыл глаза и радостно улыбнувшись Василисе сладко потянулся.

— Доброе утро. — Девушка улыбнулась мне в ответ. Сейчас, стоя между мной и окном в свете восходящего солнца она была потрясающе красива, ажурные чулочки, темно бардовый корсет, стягивавший ее и без того тонкую талию от чего грудь приподнималась, помада в цвет корсета, в одной руке она держала с помощью полотенца банку горячего парящего кофе, другой крутила четки, и вот в этот момент, то я и насторожился, и даже попытался убежать, вот только запутался в одеяле и горячий кофе выплеснулся на меня. Кажется, я даже попытался заорать, но она заткнула мне рот одеялом.