— Что Вы имеете в виду. — Гадко усмехнулся я.
Марья смерила меня взглядом, потом нахмурилась, затем густо покраснела.
— Идиот! — Наконец выдала она. — Я не про то! Я говорю, самому надо решать свои проблемы, а не привлекать ради такой мелочи, кучу народу.
— Я только волка просил. — Начал оправдываться я. — И то, потому что у меня нет Вашего номера.
— Твоего номера. — Поправила меня Марья. — Ты наш, а значит будем на ты, это если в начальство выбьешься или сволочью себя проявишь, тогда выкать будем. Так чего тебе?
— Костюмчик хочу к балу. — Широко улыбнулся я.
— Как и все, нынче — Вздохнула Искусница. — Работаю в авральном режиме, без перерыва на обед и сон.
— Так пошли кофе попьем? — Предложил я, и Марья, на секунду задумавшись, согласно кивнула.
— Пошли, а то в глазах одни строчки да стежки. — Пожаловалась она. — Каждый год одно и то же перед балом, тебе еще что-то нужно будет.
— Любви, понимания и помнишь, ты мне курточку шила, с синей материей? — Она кивнула. — Мне аналог нужен на лето, а то потею я в ней.
— Ааааа. — Понятливо протянула она. — А я-то думаю, чего ты как гопник летом в кожанке. Любви и понимания не обещаю, а вот про шмотки пошли обсудим.
Она повела меня за собой в Институтскую столовую, где мы не просто смогли попить кофе, а очень даже вкусно и полноценно пообедать за счет Института, мелочь, а приятно.
— Так, чего тебе нужно? — Поинтересовалась она, ставя перед собой огромную тарелку солянки, было даже как-то необычно видеть, как такая стройная и даже хрупкая девушка с жадностью уплетает суп быстро орудуя ложкой.
— Ну не знаю, ветровку, олимпийку…
— Не выйдет. — Она прервалась на секунду. — Синяя ткань, она воздух не пропускает, в ней в любом случае потеть будешь, чтобы тело полностью закрывало, из нее можно дождевик сшить, вот в качестве дождевика, она супер, так что давай думать, что из органов тебе нужнее всего и делать не цельную конструкцию, а нечто вроде бронежилета или еще чего. Видел, как у богатырей в фильмах, на кольчугу пристроены стальные вставки? Вот, надо что-то в этом роде.
— Мне все органы важны. — Вздохнул я. — Я к ним привык за столько-то лет, но особо я стал близок с жизненно важными.
— То есть, — Заключила она. — Область паха не прикрываем? А то судя по твоему обаянию и шуткам ниже пояса, потеря органов там, для твоей жизни не особо то важна. — Она отставила тарелку и взяла салфетку, секунду подумала и вытащила из волос карандаш, от чего ее пышные волосы собранные в каральку эффектно рассыпались по плечам. — Смотри. — Она накидала на салфетке рисунок. — Майка алкоголичка, вот тут по бокам вставки из обычной мембранной ткани, получается закрыты грудь, живот, спина целиком, сделаю тебе две таких, в расчете, что в отличии от куртки, это ты хотя бы стирать удосужишься.
— Спасибо! — Улыбнулся я ей. — Не знаю как тебя и благодарить…
— Кофе! — Перебила она меня пододвигая к себе тарелку с пюре и тремя котлетами. — Ты же звал меня на кофе, вот и принеси мне его, пока я второе в себя запихиваю. Черт, я ведь сегодня впервые за два дня до еды добралась.
— Трудоголичка. — Понимающе хмыкнул я. — Чудо, а не женщина, был бы я лет на десять помладше женился бы.
— Будь ты хоть какого возраста, зачем ты мне нужен. — Рассмеялась Марья. — Я работу люблю, за ней и замужем. Кофеее! Кофе тащи! Вон тот, который в граненом стакане и с ароматом неясного происхождения. И косичку с маком.
Я сходил к раздаче, где и вправду помимо хорошего ароматного кофе нашлись стаканы с непонятной жидкостью чуть кофейного аромата, причем рядом стояли стаканы с очень знакомым мне с детства напитком, какао, но не нормальное, а такое как давали в школьной столовой. Я не удержался и взял себе стаканчик, после чего вернулся к Марье, уже успевшей расправиться с едой и ждавшей моего возвращения.
— Ммм…. Гадость! — С удовольствием протянула она, выпив залпом пол стакана. — Не знаю, кто придумал этот напиток, но он точно был извращенцем.
Я отпил из своего стакана, да точно, та самая водянистая, чуть молочная жидкость со слабым привкусом какао.
— Тогда зачем пьешь? — Совершенно искренне спросил я, ладно для меня напиток с привкусом какао был ностальгией по ушедшему босоногому детству, но для нее то этот кофе аля СССР, не был чем-то несущим эмоциональную окраску.
— Так я если в работу погружаюсь, то только и питаюсь, что кофе, крепким, хорошим, ароматным, в итоге к концу второго дня, кофеина в организме по уши, желудок болит, сердце стучит, а эта дрянь, вроде, как и кофе, но такого эффекта не имеет.
— Цикорий попробуй. — Посоветовал я. — Говорят полезнее. — Сам то я его не пробовал ни разу, но от коллег слышал, что на вкус отдаленно похож на нормальный кофе, и не вызывает учащенного сердцебиения.
— Мысль! — Кивнула она. — Ты поел? Если да, то пошли тебе быстро нашьем всего, что требуется, да я снова за работу.
Я как мог быстро впихнул в себя остатки пищи, надо сказать, что все было очень даже вкусно, и если бы Марья меня не торопила, то едой я бы даже насладился, но пришлось глотать как удаву, не жуя.
Потом, мы вернулись к уже знакомой мне машине, и Марья буквально за пару минут сшила мне не только майки алкоголички из синей ткани, но и смокинг, который торжественно упаковала в чехол для одежды и вручила мне, после этого она вернулась к работе и совершенно утратила ко мне интерес.
Я еще несколько минут постоял, наблюдая за тем, как она жонглирует деталями и готовой одеждой, и тихонько вышел наружу.
На выходе я остановился прямо перед охранником с конским черепом в руках, не вполне уверен, что это был именно тот, который меня впускал сюда, но я надеялся, что это именно он.
— Значит. — Я смерил соловьевича подозрительным взглядом. — Видео моющихся в душе женщин для служебного пользования? — Он непонимающе уставился на меня, а потом в его глазах появилось понимание. — Ну-ну… Без ведома руководства…. Ну-ну…
Лицо соловьевича приобрело жалкое выражение, ну а что все этим занимаются, а высказывают ему одному.
— Это все не я! — Начал оправдываться он. — Это все другие! Это они! А я нет, я только раз! По средам!
— Другие? — Я потрепал его за лацкан пиджака и, внезапно схватив, гневно зашипел. — Кто? Имена? Фамилии? Подпольные клички! По каким дням проходят групповые просмотры? Какие разговоры ведутся во время просмотров? Кто участник заговора против администрации?
Соловьевич выронил череп и буквально уселся на пол от неожиданности.
— Я… — Начал он оправдываться.
— Значит ты? — Прошипел я. — Ты планировал убить нашего любимого директора Бессмертного? Кто еще?
— Я… — Повторил он, впадая в панику и полностью теряя суть происходящего. — Я не виноват.
— Значит так. — Смилостивился я, тем более и ехать уже было пора. — Изложишь все на бумаге, списки членов кружков, боевых групп, законспирированных агентов, какие цели преследуете и какими способами собираетесь этого добиться. Доклад завтра до14:00 должен быть передан в секретариат Кощея, с пометкой «от агента… — Я осмотрелся вокруг и увидел валявшийся на полу череп. — 'От агента Черепа», это теперь ты! Понял! И обо всех странностях и нарушениях докладывай туда же.
С чувством выполненного долга, я, чеканя шаг направился к выходу, ну а что, будет знать, как меня на проходной тормозить, а то ишь чего удумали.
Сверток с одеждой и чехол с костюмом отправились в салон, причем к костюму я отнесся со всей бережностью, было жалко помять работу Марьи. Почему в салон, да потому что в багажнике у меня стояла массивная запечатанная коробка, видимо подарок от отдела снабжения. Устроившись за рулем, я завел двигатель и помчался в отдел, вот вроде и времени я провел в Институте чуть, а рабочий день уже подходил к концу.
Волк встретил меня радостно, вернее радовался он не мне, а коробке которую я привез, по всей видимости Ванька снабжением особо не занимался, предпочитая забирать все деньгами, а тем не менее, в коробке обнаружились сухпайки, нарядная миска для волка, которую он, впрочем проигнорировал, лежанка для него же, от которой он пришел в неописуемый восторг, два комплекта униформы на меня, не полицейской, а простые строгие костюмы и деловые туфли, все хорошего качества, но какое то казённое. Впрочем, пусть будет, в свое время я по городу бегал в домашних тапочках и таким вот туфлям был бы очень рад.
