Не в состоянии игнорировать его дальше, она спросила:

– Насколько я понимаю, вы бывали здесь раньше? – Она старалась не выдавать голосом свое недовольство. Годы она считала это место своим.

– Когда был мальчиком, да. Много раз. – Его грустный тон тронул ее. Она поняла.

Она рискнула еще раз взглянуть на его профиль, пока он смотрел на пруд.

– Я придумал себе, что этот пруд – ров, и я должен штурмом взять этот замок. – Он кивнул на разрушенную мельницу.

– И спасти прекрасную деву? – догадалась Мередит, уверенная, что она была не единственным ребенком с такими глупыми романтическими мечтами.

– Конечно, была и дева… иногда две. – Он опять усмехнулся, и ее сердце дрогнуло. – Странно, каким маленьким все это кажется. – Улыбка исчезла с его лица. – Когда я был мальчишкой, пруд был для меня океаном. А теперь это только пруд. И при этом совсем небольшой.

Мередит рассердилась за это завуалированное нашествие в ее любимое убежище.

– Все выглядит больше в глазах ребенка.

Встав на ноги, она покачнулась на неровной земле. Он мгновенно схватил ее руку, прикрытую накидкой, и поддержал ее. У нее горела кожа от его прикосновения, но она не отодвинулась от него, просто не могла, если бы и хотела. Она могла лишь смотреть на него, словно пленница его темного непостижимого взгляда.

Этот взгляд смерил ее с головы до ног и остановился на ее голых, испачканных грязью пальцах, выглядывавших из-под подола юбки. Они, стараясь спрятаться, впивались в мягкую землю. Мередит отбросила через плечо густую прядь волос и попыталась изобразить чувство собственного достоинства, подобающее графине, – и это при том, что волосы ее были растрепанны, а пальцы грязны. Его глаза следили за ее движениями, и он заметил нарастающий в ней бунт.

– Как вы познакомились с Эдмундом? – неожиданно спросил он со вспыхнувшим в его глазах странным огоньком. Она от волнения облизала губы, а его глаза, следившие за ее языком, потемнели.

– В деревне. Мой отец, если помните, был викарием.

Он напряженно смотрел на нее, сжав губы.

– Это был брак по любви? – спросил он.

– Я ношу его ребенка, не так ли? – В ее голосе прозвучал вызов.

Он взял ее за плечи и с силой притянул к себе.

– Какое это имеет отношение к тому, любили ли вы его?

Мередит, смутившись, с удивлением посмотрела на него.

– Зачем вам нужно это знать?

Мышцы на его скулах напряглись.

– Ответьте мне. Вы его любили?

Его пронзительный взгляд требовал ответа. А она не была готова дать его. Но ей было ясно, что сказать правду она не может. О том, что увлеклась Эдмундом, что она хотела его любить… до той самой брачной ночи и гибели ее романтических мечтаний.

– Вы слишком любопытны, милорд.

Неожиданно он улыбнулся:

– Вы его не любили.

Мередит вздрогнула:

– Я этого не говорила.

Его руки, лежавшие на ее плечах, поглаживали ее кожу короткими возбуждающими движениями. Его лицо оказалось так близко от нее, что его дыхание коснулось ее губ, когда он тихо сказал:

– В этом не было необходимости.

Он легким движением провел по ее руке и, взяв за запястье, положил ее себе на грудь там, где билось его сердце.

– А как же страсть? Вы хотели любви моего брата? Смотрели ли вы на него так, как смотрите на меня?

Мередит ахнула. Уверенная, что слышит, как сильно бьется под ее ладонью его сердце, она прошептала:

– Вы не должны так говорить.

– Почему? – Он наклонил голову, пристально глядя на нее, и положил руку на ее талию. Это прикосновение как огнем обожгло ее даже сквозь платье. – Это правда. Я вижу, как вы смотрите на меня. Думаю, что и я так же смотрю на вас.

Она затрясла головой и пыталась отнять у него свою руку.

Ник еще сильнее прижал ее руку к своей груди.

– Мередит…

– Нет, – прошипела она, отказываясь позволять ему опутать ее сладкими сетями соблазна. – Вы не отомстите Эдмунду, соблазнив меня.

На ее глазах выражение его лица изменилось. Словно ужаленный змеей, он отпрянул от нее и отступил назад. Холодным, равнодушным тоном он ответил:

– Вы, как всегда, проницательны, миледи. Именно это я и собирался сделать.

Нерешительно кивнув, Мередит босиком заковыляла прочь и, отойдя на достаточное расстояние, надела чулки и сапожки. Из-под опущенных ресниц она следила за его прямой спиной и думала, что, может быть, была к нему несправедлива. Может быть, он действительно желал ее. Ведь ее собственный муж и видеть ее не хотел. Она покачала головой. Последний раз взглянув на его застывшую фигуру, она отвернулась.