Сэр Хайрам хорошо знал, что ее отношения с Эдмундом были далеки от идеальных. Покинутая Эдмундом, она все эти годы была предметом ухаживаний сэра Хайрама. Вдовец средних лет, он не обладал даром обольстителя, и его нельзя было назвать распутником. Оставшись один, он воспитывал пару беспокойных близнецов, которые время от времени с успехом терроризировали каждого обитателя Эттингема. Мередит верила, что его поступки объяснялись единственно его отчаянным желанием общения. Особенно когда ни одна женщина не изъявляла охоты заниматься с его двумя ужасными чадами на постоянной основе. То, что Мередит никогда не проявляла к нему ни малейшего интереса, не поколебало этого человека. Жена, которой пренебрегают, казалась подходящим компаньоном для праздного времяпрепровождения.

Глаза сэра Хайрама светились надеждой, ибо он верил, что теперь, когда она стала вдовой, у него возросли шансы. Ожидая ее ответа, он под столом взял ее руку, лежавшую на ее коленях. Она подскочила от прикосновения и с силой прижала колени вместе с его рукой к столу, так что их тарелки звякнули от толчка.

Хайрам поморщился, вытащил свою руку и прижал пострадавший палец к груди. Ник посмотрел на них пристально с интересом и с каким-то иным выражением.

– Да, куда вы теперь поедете? – Фелисия успела перенести свое внимание с Ника на сэра Хайрама, чтобы уловить суть его вопроса. Мередит, словно вопрос об отъезде не касался ее, продолжала жевать, набивая щеки. Окинув быстрым взглядом стол, она увидела, что все ожидают ее ответа. Очевидно, никто не думал, что она останется здесь.

– Леди Мередит никуда не поедет. – Все головы повернулись к Нику. Он проткнул вилкой небольшую жареную картофелину. В эту минуту у него был вид человека, получавшего удовольствие от еды и не замечавшего их взглядов. Отхлебнув вина, он добавил: – Леди Мередит, конечно, остается здесь. Это же ее дом.

– И будет жить с вами? – воскликнула Фелисия, ее золотистые локоны тряслись, когда она переводила взгляд с Ника на Мередит и с Мередит на Ника. Впервые что-то, кроме презрения, появилось в холодных глазах девушки. Ревность вспыхнула в глубине голубых фарфоровых глаз. – Это ужасно неприлично, милорд!

– В самом деле? – спросил Ник с полным отсутствием интереса к приличиям.

Мередит захотелось рассмеяться в покрасневшее лицо Фелисии. Если бы возмущение девушки не затрагивало ее собственную репутацию, она бы радостно торжествовала.

Мистер Браун скрипучим голосом высказал свое мнение, которого никто не спрашивал.

– Нельзя считать приличествующим, когда два чужих человека живут вместе вне брака…

– С ее тетей, присматривающей за ней? – возразил Ник, покачав головой. – Я не думаю, что мы переходим за границы, приличия. – Он впился глазами в присутствующих джентльменов. – Я вызову на дуэль любого, кто запятнает доброе имя леди Мередит подобными подозрениями.

Мистер Браун фыркнул, услышав откровенное предупреждение, но благоразумно воздержался от дальнейших высказываний.

– Кроме того, – добавил Ник, как будто что-то вспомнив, – леди Мередит носит ребенка моего брата – лучшей охраны ее добродетели нельзя и придумать.

Мередит закрыла глаза, услышав мгновенно возникшее за столом волнение. Открыв глаза, она увидела Ника, с любопытством смотревшего на нее, и прочитала в его глазах вопрос: «Разве вы не сказали им?»

Тихим и слабым даже для собственного слуха голосом Мередит попыталась объяснить:

– Я не знала, когда лучше сообщить эту новость… Эдмунд совсем недавно умер, и казалось, что никогда…

Фелисия без колебаний перешла к сути дела. Голос молодой женщины перекрыл добрые пожелания ее отца и мистера Брауна:

– Так вы граф или нет?

Ник откинулся на спинку стула и явно наслаждался тем, как все смотрели на него, затаив дыхание, с лицами, выражавшими предвкушение.

– Это зависит…

– Зависит? – потребовала Фелисия, сгоравшая от желания узнать, стоит ли бороться за такой приз. – От чего?

– От пола ребенка.

Все глаза снова устремились на Мередит, впиваясь в нее с силой, как будто могли содрать с нее одежду и узнать ответ, крывшийся внутри нее.

Рядом с ней сэр Хайрам понизил голос до взволнованного шепота:

– Леди Мередит, как это возможно?

Возмущение охватило ее. Кто он такой, чтобы задавать подобные вопросы? Чего она желала больше всего, так это лишить сэра Хайрама этого хозяйского вида. Но она сдержала язвительный ответ, готовый сорваться с ее языка.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, сэр Хайрам?

Пока сэр Хайрам собирался с ответом, Ник задал собственный вопрос:

– Так что же вы имеете в виду, Ролинс?

Очевидно, осознав, что чуть не оскорбил хозяина и хозяйку, сэр Хайрам прекратил свои вопросы и, подняв бокал, провозгласил тост:

– Поздравления и наилучшие пожелания счастливого рождения вашего ребенка.

Мередит вежливо кивнула в знак признательности и ответила слабой улыбкой другим гостям, поднявшим бокалы вслед за сэром Хайрамом.

Она видела, как Ник, глядя на нее поверх бокала, выпил его до дна, не спуская с нее глаз. Она неохотно незаметно кивнула ему, благодаря за благополучное разрешение ситуации. Вероятно, она должна была бы поблагодарить и свою тетушку. К завтрашнему дню весь Эттингем будет знать, что она ждет ребенка. Вопрос о том, как объявить эту новость, был решен. Даже если никто в это и не поверит.

Мередит не могла бы сказать, что именно разбудило ее. Она несколько минут, не шевелясь, лежала в постели и ждала, прислушиваясь к тишине. Затем она услышала.

Голоса. Они доносились с первого этажа и казались отдаленным гулом пчелиного роя. Должно быть, час был очень поздний. Ночное небо чернело за ее балконным окном, и воздух был как-то странно неподвижен. Схватив накидку, она набросила ее поверх ситцевого платья и поспешила узнать, что случилось. Она остановилась на верхней площадке лестницы и посмотрела вниз.

Младший Бен Финней стоял на пороге и что-то взволнованно говорил, возбужденно размахивая руками. Там же стоял Нелс и, слушая мальчика, кивал.

– Нелс! – окликнула его сверху Мередит, сжимая накидку у горла. – Что-то случилось?