Хочет ли он, чтобы я попытался сбежать, или хочет, чтобы я оставался на месте?

Мне все равно, чего он хочет. Если я увижу выход из этой комнаты, я уйду. Не оглядываясь, я бегу по коридору. Я слышу их крики. Крики и плач других детей, застрявших в этой дыре. Я хочу найти зажигалку и сжечь это место дотла. Может быть, если мне удастся выбраться наружу, выяснить, где мы находимся, найти адрес, я смогу вернуться и поджечь его.

Но если я так поступлю, они не выберутся. Другие дети. Они умрут здесь. И это будет моя вина. Хотя, возможно, смерть была бы более желанна. Если бы она пришла за мной, я бы раскрыл объятия и позволил ей забрать меня.

Мне удается добраться до двери, которая, я надеюсь, ведет наружу. Моя ладонь касается ручки, а затем меня дергают назад.

— Ты зашел дальше, чем я думал, мальчик, — шепчет низкий голос, когда чья-то рука обхватывает меня за талию, и я прижимаюсь спиной к мужской груди. — Беги, малыш, беги. Я люблю погоню. — Он опускает руку, и я быстро оборачиваюсь, но там никого нет. Я один.

Повернувшись обратно к двери, я открываю ее и бегу. Палки и камни впиваются мне в стопы, но я не останавливаюсь. Я добегаю до края заднего двора, который ведет в заросли кустарника. Не задумываясь, я бегу между деревьями, мой темп замедляется, когда приходится перепрыгивать через поваленные стволы деревьев, огромные камни и все остальное, что разбросано по земле.

Моя грудь горит, но я не могу остановиться. Мне нужно продолжать бежать. Как только мне кажется, что я убежал достаточно далеко, я врезаюсь в дерево. Кора царапает мне грудь, а тяжелая – очень тяжелая – ладонь давит мне на спину.

— Я говорил тебе, что мне нравится, когда ты убегаешь. И ты справился. Я знал, что ты справишься. А теперь скажи мне, мальчик, твоя маленькая упругая задница тоже справится? Она будет хорошо душить мой член? — Шипит мне на ухо глубокий голос, когда те же самые тяжелые руки раздвигают мои ягодицы.



Я сажусь в постели, когда крик вырывается из моих легких. Грудь вздымается, пока я пытаюсь сориентироваться. Я дома. Меня там нет. Меня там нет. Я оглядываю свою спальню, смотрю на все знакомые вещи. Это мое пространство. Я в порядке.

Заметив на полке свою жестянку, я поднимаюсь, беру ее и телефон с прикроватной тумбочки, а затем выхожу на балкон. Мое тело опускается на пол, и прохладный ночной воздух, обдающий мою вспотевшую кожу, пробирает меня до мурашек. Прикуривая косяк, я включаю свой телефон, чтобы просмотреть ее сообщение.

КАММИ:

Я в порядке. У меня был выключен телефон. Я в Сиднее у своей тети.

Она действительно уехала. Я выгнал ее из этого чертова города. Я хочу слетать в Сидней и притащить ее обратно. Но я не могу так с ней поступить. Не могу заставить ее быть рядом со мной. Она права. Чертовски больно видеть ее и притворяться, что мне все равно. Потому что мне не все равно. Мне действительно не все равно.

Прежде чем я успеваю отговорить себя, я отправляю ей еще одно сообщение.

Я:

Ты не спишь?

Я не жду, что она ответит, но когда на экране моего телефона появляется ее фотография, мое сердце замирает. Она звонит мне. Я нажимаю кнопку ответа и подношу телефон к уху. Я ничего не говорю, просто слушаю ее дыхание.

— Вин? Ты в порядке? — Ее сладкий голос нарушает тишину.

— Нет, — отвечаю я.

— Что случилось?

Я не должен так поступать с ней. Я должен был отпустить ее, позволить ей начать все сначала без меня. Она должна возненавидеть меня, и вот я здесь, ищу у нее утешения, хотя это последнее, чего я заслуживаю.

— Они вернулись, — говорю я ей. — Тебя здесь нет… Я не могу… Я пытался заснуть, и они вернулись.

— Кошмары, — говорит она. Это не вопрос, а утверждение. Она знает, о чем я говорю. Она не знает, что представляют собой ночные кошмары, хотя я уверен, что теперь, когда она знает, что со мной случилось, она может догадаться.

— Мне не следовало звонить тебе, — говорю я ей.

— Технически, я позвонила тебе. И я хочу, чтобы ты звонил мне, Вин. Неважно, в какое время и что тебе нужно. Я всегда отвечу, — говорит она.

— Я не знаю, с кем еще поговорить. Мне больше не с кем поговорить, — признаюсь я. Я знаю, что могу позвонить Дэшу или Маркусу, и они в мгновение ока окажутся здесь, чтобы потусоваться и сделать все, что угодно, чтобы занять мои мысли. Но все, чего я сейчас действительно хочу, – это прижаться к Камми, а я, черт возьми, не могу этого сделать, потому что отослал ее прочь.

— Ты можешь поговорить со мной. Не стану лгать. Мне больно, Вин. Очень больно, но я всегда буду рядом с тобой, несмотря ни на что, — говорит она.

— Прости, — шепчу я. — Я не хочу причинять тебе боль, Камми.

— Я знаю, — шепчет она в ответ.

— Почему ты не спишь? — Спрашиваю я ее.

— Не могла уснуть, — говорит она.

— Как долго ты пробудешь в Сиднее?

— Я не вернусь домой. Я собираюсь остаться здесь. Закончу учебный год онлайн, а в следующем году поступлю в университет. — Она говорит так, будто произносит заготовленную речь. У нее все распланировано.

Я не знаю, что сказать. Я хочу сказать ей, чтобы она вернулась домой. Что она мне нужна. Но это было бы чертовски эгоистично и неправильно.

— Я ненавижу то, что ты чувствовала необходимость уйти.

— Я тоже, — говорит она. — Вин?

— Да?

— Возвращайся в постель. Я сейчас перезвоню тебе по видеосвязи. — Она вешает трубку, и тут же появляется запрос на видеозвонок.

— Привет. — Я пытаюсь улыбнуться, когда вижу ее лицо, но мое сердце ужасно болит. Ее кожа покрыта пятнами, и я понимаю, что она плакала.

— Привет, — повторяет Камми.

Я поднимаюсь на ноги, возвращаюсь в свою спальню и ложусь на кровать.

— Может, попробуем стать друзьями? — Предлагаю я. В конце концов, она моя лучшая подруга. Она – первый и последний человек, о котором я думаю каждый день.

— Ммм. Конечно, — соглашается Камми, но я вижу, что это не то, чего она хочет. Этого не хочет ни один из нас.

— Закрой глаза. Я хочу рассказать тебе сказку. — Я жду, пока она сделает, как я сказал, прежде чем заговорить снова. — Жил-был мальчик, непослушный, потерянный мальчик. Он думал, что у него все под контролем. Ему казалось, что он прекрасно справляется с жизнью. Затем Бог подарил ему ангела... — Я вижу улыбку Камми, и к концу моего рассказа она уже спит. — Я люблю тебя, Камми, — шепчу я и отключаю звонок.



Стоя у стены напротив ее шкафчика, я пристально смотрю на каждого ублюдка, который осмеливается взглянуть на меня. Я очень хочу подраться, и первый же идиот, который захочет со мной потягаться, примет на себя всю тяжесть моего гнева. Я злюсь на себя. И на нее. Она действительно ушла. Я надеялся, что все это было дурным сном, и сегодня утром она появится у своего шкафчика. Я знаю, что лучше не надеяться на всякую ерунду, но мне очень хотелось, чтобы она была здесь.

— Можешь пялиться хоть целый день. Она ушла. Из-за тебя. Что бы ты с ней ни сделал, надеюсь, ты доволен собой, потому что ты, блять, сломал ее. — Девон, одна из подруг Камми, останавливается передо мной.

Я ей не отвечаю. Что, блять, я могу сказать? Она права. Я действительно сломал Камми. Она была единственным светом в моей жизни, и я его уничтожил. Я всегда знал, что так и будет. Вот почему я так долго держался от нее подальше, почему годами наблюдал за ней со стороны. Она не знает, как долго я хотел поговорить с ней, как долго хотел прикоснуться к ней. Я никогда не говорил ей об этом.

Она была со мной, а я прогнал ее прочь. Монстры победили, и я позволил им это. Мне следовало бороться сильнее. Но я не могу победить их. Иногда нужно просто научиться жить с ними.