Это была сказка, а вот быль.

Александр с детства был однолюбом и гордецом. Антонина была красивой и высокомерной. На небесах, видно, решили повеселиться и произвели их на свет в одном селе. Пришло время и мальчик Саша и девочка Тоня пошли в одну школу и в один класс. Детство быстро пролетело и, уже в классе пятом, Сашенька обратил внимание на красавицу класса. Он подошёл к ней после уроков и предложил: "Тоня, давай дружить. Я даже буду носить твой портфель". Но Тонечка ответила: "Я в верблюдах не нуждаюсь". И Сашеньку такая обида взяла, что он перестал с ней разговаривать и сохранял этакий обет молчания до восьмого класса. А в восьмом классе девочка Тоня превратилась в красивую девушку. Ей уже хотелось быть старше, чем она была на самом деле. Началась покраска волос, наведение макияжа, постановка шага и принятия поз. Одежда так же должна была соответствовать красоте владелицы. Оставалось одно: найти поклонника. Долго Тоня перебирала претендентов. Тот был толстый, этот ушастый, другой зачуханый. Оставались два претендента: Саша и Вася. Сашенька был ничего себе, а Васенька ничего себе с минусом. Поэтому Тонечка обратилась к Сашеньке: "Саня, а давай вместе сходим в кино". А Сашенька все ещё про верблюда помнил и поэтому ответил: "Верблюды в кино не ходят. Особенно с кикиморами". Тут он конечно перебольщил. Но Тоня никак теперь не могла ему простить сравнение её, красавицы, с скверным духом и куроненавистнецей. Отвернувшись от Сашеньки, она обратилась к Васеньке: "Вася, ты же не верблюд? То своди меня в кино". Но Васенька оказался жадюгой. Он стал подсчитывать во сколько ему обойдется такое свидание. "Сеанс - это тридцать копеек, - начал считать он. - А тридцать копеек это три пирожка, или два беляша, или два мороженого".

- Так мы идём? - Прервала его подсчёты Тоня.

- Конечно нет. Чего это я должен тебя вести куда-то? У тебя ноги есть, вот и допрыгаешь сама.

После этого Тоня впала в депрессию, не с кем не здоровалась, а смотрела вечно волком. Так её и прозвали: "вурдалачка".

Но вот кончилась школа. Началась трудовая жизнь. Спектакль, расписанный на небесах, продолжился. Восемнадцать лет - это возраст, когда начинаешь думать о своей семье. Сашенька тоже задумался и решил посвататься к Тоне. И вот с букетом цветов в правой руке, с коробкой шоколада в левой руке и с бутылкой коньяка в кармане он отправился просить руки Тони Вурдалачки. Та только рассмеялась.

- Ну ты и дурак! Ты б ещё в носки по яблоку засунул. Припхался, понимаешь ли, тут верблюд с шоколадом

Сашенька, как только услышал слово "верблюд", обиделся неимоверно.

- Я тут пришёл с чистыми намерениями, а в ответ одни насмешки. Да кому ты, вурдалачка, нужна?

После этого он плюнул, развернулся и ушел. Сначала из её дома, а через месяц из села в армию. Тоня печалилась не долго, и вышла замуж за Васеньку. Пожив несколько месяцев в селе, они переехали в город. Там они жили в достатке, но без любви. Через несколько лет, потеряв к друг другу даже уважение, развелись. Сашенька, теперь уже Александр, вернулся из армии и стал трактористом. Узнав, что Тоня развелась, поехал снова просить руки и снова получил отказ. А через год в двери его дома вошла красавица из красавиц, хоть и вурдалачка.

- Ну, здравствуй, Санечка!

- Здравствуй, Тонечка!

- Вот приехала к тебе. Годы идут, а мы все обиды детские лелеем. Пора бы и о нашей любви подумать.

- Ну да, - согласился Александр.

- Ну что, мы теперь муж и жена?

- Ни в коем случае. Что это за пара: верблюд и кикимора?

Тоня вылетела из дома Александра как пуля. Александр опомнился и побежал догонять свою зазнобу. Догнал и стал просить:

- Вернись, Тоня. Я глупо пошутил. Ты лучшая и я буду счастлив только с тобой.

Но Тоня завелась.

- Нет! Не для такого козла моя ягодка цвела. Проваливай!

Александр, понурив голову, удалился. Тоня стояла и думала: "Может зря я его отшила? Вернусь? Нет. Я все для себя решила". Через несколько дней она уехала в город.

Года. Как они быстро летят! Жизнь так быстротечна, что не успеваешь за ней уследить. Ещё вчера резвился ребёнком, а сегодня еле двигаешь ногами от старости. Но любовь остаётся в сердце.

Так и дожил Александр, теперь уже Александр Алексеевич, до пожилых лет. Жил не бедно, не багато, но одиноко. Так бы и жил, но тут, ни ждано, ни гадано, в село вернулась Тоня, вернее Антонина Андреевна, или просто Вурдалачка. У Александра Александровича стало щемить сердце, да и у Антонины Андреевны начались приливы чувственности и любви. И стала, вернувшаяся красавица, похаживать около дома одинокого тракториста. Так и ходила каждый вечер, меняя наряды и раскраску лица. А сельские дети снимали это на телефон, а потом показывали местным сплетницам.

- Ты смотри! Ха-ха-ха - не смеялась, а, именно, ржала первая сплетница на деревне Аглая. - Вот умора. Ха-ха-ха.

- А задницей то как виляет! Ха-ха-ха. - Поддерживала свою подругу такая же сплетница Тамила. - Ой, Божечки! Ха-ха-ха. Ножка в лево, ножка в право.

- Она бы ещё мини юбку одела! - Вставляла свои пять копеек, сплетница по хуже, Виктория. - Или, лучше шортики с открытым задом! Ха-ха-ха. Вот бы Сашка слюной изошел.

Бурный хохот и гогот привлёк внимание управляющего селом Никиты Сергеевича.

- Чего ржете, бабье?

- А ты, Никитка, посмотри.

И сплетницы предъявили управляющему забавный видеофакт соблазнения одинокого тракториста ошалевшей бабой. На месте Никиты Сергеевича заржал бы любой, но у него с чувством юмора было не очень хорошо.

- Тьфу на вас! Ошалелые! Чего тут смешного? Все знают о любви между верблюдом и вурдалачкой.

- Ха-ха-ха! - Снова стали громко смеяться сплетницы и одновременно ценители киноискусства.

- Цыц! Ишь разошлись! - Никита Сергеевич остановил смех. - Вам бы только высмеять человека, а вот помочь, так это проблема.

- А как же мы поможем? - Спросила Тамила, а подруги просто изобразили вопрос на лице.

- Надо их свести. Это же не дело, что всю жизнь любят друг друга, а не вместе. Дразнят друг друга и только. Значит, собираем сегодня вечером актив села и идём к Александру Алексеевичу сватать за него Антонину Андреевну. И никаких слов про верблюдов чтоб я не слышал.

Женщины осознали, что как не крути, а управляющий прав. Они разошлись по домам и стали готовиться к сватанью. Никита Сергеевич пошёл звать на помощь своего друга Василия Петровича. Тот был из интеллигентов, язык у него был подвешен, а, значит, он должен был сказать главные слова.

Вечером в дом Александра Алексеевича с криком "Принимай гостей!" явилась целая делегация. В миг были составлены столы и на них закрасовались пятилитровый бутыль самогонки, бутылок восемь водки, казан с тушеным мясом, тарелки с блинами и голубцами, миски со сметаной и соусами. Да и много-много чего другого из съестного выложили сплетницы, нет, уже почтенные женщины села.

- Ну, наливайте, коль пришли. - Предложил Александр Алексеевич.

Общество поддержало предложение. После первой рюмки, Никита Сергеевич провозгласил тост:

- После первой и второй перерывчик не большой.

Общество было не против. Оно не было против и третьей, и четвертой, и пятой подачи горячительного напитка. Но вот все расслабились и раскраснелись. Слово взял Никита Сергеевич.

- Саня, друг! Мы пришли не просто так. Дело же не отложное. Слово передаю другу своему закадычному Василию Петровичу.

Встал Василий Петрович и певучим голосом возвестил:

- Друзья! Есть ли на свете, где нибудь, более прекрасное чувство, чем любовь? Нет. И ещё сто раз скажу нет, нет, нет. Любовь! Сколько строк лирики посвящено этому чувству, сколько музыки звучит для этого чувства! Оттело и Дездемона, Ромео и Джульетта...

Тут он остановился. Почесав затылок и поняв, что вышеуказанные примеры не удачны, он стал искать в памяти более удачный пример. Но гости стали его торопить.