Лежала на спине подняв ноги вверх и согнув их. Глеб навалился на меня, забросив мои ноги себе на плечи… Опять прыгала на муже, повизгивая от накатывавшихся волн сладострастия. Я хотела его всего, везде. В комнате пахло распаренными вениками, распаренным деревом и сексом, что усиливало возбуждение. Да, я запомню этот вечер возвращения моего мужа. Это была такая страсть, словно мы не виделись с ним годы, столетия или тысячелетия.
Под конец я совсем обессилила, просто лежала на диване никакая. Я так мужу и сказала, когда он сидел рядом и поглаживал меня.
— Глеб, я никакая, жду трамвая!
Он засмеялся.
— Прежде, чем трамвай подъедет и мы запрыгнем в него, надо помыться.
— У меня сил нет.
Хорошо, давай я тебя вымою.
— Давай.
В моечном отделении была ванная. Глеб унёс меня туда и аккуратно поместил в эту ванну. Потом набрал воды, спрашивая, не горячо ли? Нет, всё было хорошо. Потом он мыл меня. А я лежала и уносилась, закрыв глаза, куда-то далеко, далеко. Потом он под душем сполоснулся сам. Взял меня из ванны и унёс в комнату отдыха. Я вообще обнаглела. Прикидывалась, что сил, ну совсем нет. И ездила на его руках. Он, конечно же догадался, но не подавал виду.
— Аврора, надо одеться.
— Глеб, я же сказал, я никакая.
— Что, сил нет даже трусы надеть?
— Да! Зачем их надевать, если в спальной ты их опять снимешь.
— Да, Аврора! Какая не задача! Но она решаема.
Он взял из шкафа две простыни, завернул меня в них.
— Я тебя прямо так унесу. — Потом собрал всё наше с ним бельё и сложил в пакет. Сам надел шорты. Откуда он их вытащил я так и не поняла. А потом он понёс меня в дом…
…Посмотрела ещё раз на спящего мужа. Улыбнулась, поцеловала его в губы. Спасибо, родной мой. Ты подарил мне незабываемый, потрясающий вечер.
Стив
Новый год встречал у Глеба. Белозёрские пригласили меня. Это многое значило, так как традиционно Новый год эта семья встречала только с родными и близкими. Исключение составлял мой шеф по СБ. Этот давно уже считался за члена семьи. И вот теперь я. К Белозёрским в Усадьбу приехал с мамой и Юлькой. Они тут уже были, так что ничего такого нового для них не было. Так же тут были Вадим, муж Дарьи Дмитриевны, и Данил. Они приняли его в свою семью. Даже свадьба была у Ксении с Данилом. Не с размахом и репортёрами. Это они не выставляли на всеобщее обозрение. Были только узкий круг людей. Но свадебное платье невесты с фатой имело место быть.
Моя мама сразу пошла помогать женщинам. Что удивительно, но на новогодний стол блюда готовили сами Белозёрские, как женщины, так и мужчины. Мужчины, конечно же, готовили мясо и рыбу. Всё остальное женщины. Было весело. Шутки, подколы, смех. Мясо и рыбу жарили на улице. У Авроры уже оформился живот. Она ходила плавно, словно боялась навредить своему ребёнку. Дарья Дмитриевна, приехав с мужем в Усадьбу ещё в первой половине 31 декабря, сразу сказала невестке:
— Аврора, давай командуй парадом.
— Почему я?
— А кто? Ты теперь полновластная хозяйка здесь. Я то всё, теперь сюда только наездами.
— А я думала Вы, мама, всё в руки возьмёте!
— Нет, дорогая. Я уже накомандовалась. Теперь твой черёд. Но если что, я тебе помогу.
Это мне Глеб рассказал смеясь, когда я приехал со своими.
Новый год встретили весело. Молодцы они, умеют организовывать праздник. Днём первого января катались на горках на санках, ледянках. Опять было весело. Моя дочь была в восторге. Ей подарили дорогущую куклу. Я даже не знаю сколько она стоит. И вроде бы всё хорошо. Но за всё это время мои мысли постоянно возвращались на кордон, к Алёнке. Я туда ездил ещё два раза. Но наши с ней отношения оставались нейтральными, как бы на расстоянии. Нет, она не высказывала мне агрессии, но и на более тесный контакт не шла. Было такое ощущение словно она чего-то ждала или… Или я был ей не интересен как мужчина. О чём даже думать не хотелось. И ещё, во мне начинало расти какое-то беспокойство. И беспокойство это было связано именно с ней, с Алёной. Моё состояние заметил Глеб. Второго числа он подошёл ко мне.
— Стас, ты чего такой?
— Какой?
— Ты вроде и с нами, и в тоже время не с нами. Где-то далеко! Я не ошибусь если предположу, что ты мыслями там?
— Не ошибёшься.
— Как у тебя с Алёной дела?
— Да ни как, Глеб. Зависло всё на одном месте. Хоть переезжай туда.
— Зачем туда? Ты мне здесь нужен. Может наоборот, Алёну сюда дёрнуть?
— Не. Не нужно. Только хуже сделаем. Кем она здесь будет?
— На сколько я знаю, она врач. Детский терапевт. Мы что, ей здесь работу не найдём? Я тебя умоляю, Стас.
— Глеб. Не надо. Она должна сама со мной согласиться поехать сюда, а не в приказном или каком ещё порядке. И знаешь, что-то мне тревожно за неё в последние дни.
— Тревожно? Думаешь ей что-то угрожает?
— Не знаю. Глеб, разреши мне слетать туда на Рождество?
— Хорошо. Езжай. Возьми подарки для них. С Новым годом поздравишь, ну и Рождество встретишь. Очень надеюсь, что привезёшь ты оттуда свою лесную нимфу.
— Спасибо, Глеб…
…Вертушка стала снижаться на поляну. Поднялся снежный вихрь, от винтов машины. Наконец сели. Всё-таки снег глубокий, много навалило. От дома к нам кто-то направился. Это оказался егерь. Мне помогли выгрузить пару ящиков, мешки. Это всё продукты. Емкости с солярой. Вскоре вертолёт закрутил опять своими винтами и улетел.
— Здорово, Фрол Михеич! — Поприветствовал я егеря.
— И ты будь здоров, Станислав.
— Вот привез вам продуктов ещё. Хозяин распорядился. И топливо для твоего дизельгенератора. Ты же делал заявку?
— На топливо? Делал. Но думал позже привезут. Пока есть ещё.
— Решили сейчас. Раз с оказией летел сюда, вот и привёз заодно.
— С оказией значит?
— С ней. — Постарался смотреть на егеря честными глазами. Он кивнул, усмехнувшись. Ну да, он же не дурак. Всё понимал, чего я тут ошиваюсь.
— Подожди. Сейчас снегоход возьму и санки, перевезём.
Михеич притащил снегоходом сани, в которые уложили всё привезённое. Когда подъехали к избе, на крыльцо вышла Алёна. Была в штанах, в валенках и на плечи накинут тулуп.
— Здравствуй, Алёнушка. — Поздоровался с ней.
— Здравствуй, Станислав. Какими судьбами?
— Подарки новогодние привёз. Да поздравить с Рождеством решил.
Она кивнула. Продолжала смотреть на меня. Ни улыбки, ничего. Потом спросила:
— И на долго, такой красивый мужчина к нам?
— Дня на два, на три. Как вертолёт прилетит. А что? Не пустишь?
— Ну почему же не пущу? Пущу. Грех человека на улице в мороз держать. Да ещё такого красивого. Не дай бог отморозит себе что-нибудь, как потом столичных женщин любить то будет?
Второй раз сказала красивый. Что это? Подкол. Интонация голоса, ну никак не восторженная. Да ещё и про столичных женщин.
— Спасибо, Алёнушка, за доброту, да ласку.
Девушка ничего мне не ответила, развернулась и ушла в дом.
Перетаскали с Фролом всё привезённое в кладовку. Солярку оставили под навесом.
— Как Новый год справили? — Спросил у егеря.
— Обыкновенно. Посидели по семейному втроём. Послушали приветствие президента и спать легли. Что ещё делать? У нас тут чай не Бродвей или Красная площадь, как в Москве. Сам видишь, народа нет, гуляний тоже.
— То есть, Новый год весело встретили? — Усмехнулся я.
— Весело. Куда уж тут веселей. — Фрол сплюнул.
— А что так?
— Шатун появился у нас. Подняли медведя какие-то уроды городские. Подранили его, а они их поломал. Всех троих. Да поел их потом. Объеденные трупы нашли. Тоже мне охотники драные.
— Далеко отсюда это случилось?
— С десяток километров на восток.
— А ты что суетишься?
— Он сюда пришёл.
— Точно?
— Точно. Я следы видел. Ты хоть знаешь, что такое шатун? Да ещё человечинки попробовавший?
— Представляю.
— То-то. Он троих вооружённых охотников убил. А у меня здесь бабка моя, я да дочь. Думаю, скоро заявится. Ему жрать-то надо. Пойдёт за скотиной. Корова у меня, коза, пара овец, да пара свинок. Обязательно полезет. Да ладно их только, а если бабку мою или не дай бог Алёнку порвёт?
