— Кладите его сюда, — скомандовал старик, натягивая резиновые перчатки. — Мне нужен один помощник, остальные выйдите. Много людей — много микробов.

— Я останусь, — твердо сказал Нико, помогая уложить Си Джея на стол.

— Хорошо, — кивнул старик, окинув его оценивающим взглядом. — Руки у тебя не дрожат, это главное. Надень это, — он протянул Нико маску и перчатки. — И запомни: делаешь только то, что я говорю. Ни слова лишнего, ни движения самовольного.

Томми бросил последний взгляд на Си Джея, кивнул Нико и вышел из комнаты вслед за Клодом, плотно закрыв за собой дверь.

В тускло освещенном коридоре, пропахшем ржавчиной и плесенью, Томми прислонился к стене и достал сигарету. Его руки слегка дрожали, когда он щелкал зажигалкой.

— И почему ты не сказал нам раньше? — спросил Томми, нервно постукивая ногой по бетонному полу. — Мы могли бы сразу ехать сюда, а не кружить по городу, как идиоты.

Клод медленно повернулся к нему и пристально посмотрел своими холодными глазами. Уголок его рта слегка дернулся.

— Хвост, — Томми хлопнул себя по лбу. — Чертовы копы. Ты специально крутил нас по городу, чтобы оторваться от них.

Клод едва заметно кивнул и расслабил плечи.

— Мастерская работа, — признал Томми, выпуская дым. — ты умудрился скинуть их так, что они сами не поняли, куда мы делись.

Клод пожал плечами, в его взгляде мелькнуло что-то похожее на удовлетворение.

— Знаешь, я много слышал о тебе, — продолжил Томми, понизив голос. — О том, как ты выжил после предательства Каталины, как выкосил половину Триад в Портленде, как взорвал заводы Якудзы в Стаунтоне. Настоящая легенда.

Он сделал шаг ближе к Клоду, держа сигарету между пальцами.

— Но знаешь, что меня всегда интересовало? Почему ты так мало говоришь. Я слышал разные версии — что тебе перерезали горло, что ты дал обет молчания после смерти жены, что ты на самом деле федеральный агент под прикрытием... — Томми усмехнулся. — Что из этого правда?

Клод только посмотрел на него с непроницаемым выражением лица и повернулся к окну.

— Подожди, а как ты позвонил старику? — Томми вдруг нахмурился.

Оглушительная перестрелка превратила роскошный особняк Тони Монтаны в настоящее поле боя. Пули безжалостно вспарывали дорогие шёлковые обои и разбивали итальянские статуи, превращая произведения искусства в груды мраморного крошева. Осколки хрусталя, словно смертоносный ледяной дождь, разлетались по воздуху, сверкая в лучах закатного солнца, проникающего через разбитые витражные окна.

Тела телохранителей Тони лежали в неестественных позах на персидских коврах, постепенно окрашивая их в тёмно-багровый цвет. Воздух, пропитанный порохом и металлическим запахом крови, казался густым и тяжёлым.

Си Джей привалился к мраморной колонне, зажимая рукой пульсирующую рану в животе. Его некогда белая дизайнерская рубашка теперь представляла собой влажное алое пятно. Он попытался достать из нагрудного кармана пачку сигарет — привычка, от которой не мог избавиться даже на пороге смерти. Пальцы дрожали, размазывая кровь по позолоченным инициалам на пачке.

— А я говорил про предрассудки... — хрипло произнёс он, закашлявшись кровью. — Он в меня шмальнул... Почему он в меня шмальнул, а не в кого-то из вас?

Нико, укрывшись за перевернутым антикварным столом красного дерева, лихорадочно перезаряжал пистолет. Его обычно спокойные глаза сейчас горели яростью, а на щеке алела свежая царапина от пролетевшего осколка. Он прикоснулся к нательному кресту, доставшемуся от матери — единственному напоминанию о доме, который он оставил много лет назад.

— Всё из-за сумки золота, Карл! — выкрикнул он, вставляя новую обойму с характерным щелчком. — Он бы шмальнул в любого, кто пытается утащить его золото!

Си Джей с видимым усилием покачал головой, оставляя кровавый след на белоснежной колонне. Несмотря на боль, он умудрился выдавить свою фирменную кривую усмешку, которая так бесила Нико при их первой встрече на пирсе Либерти-Сити.

— Не в сумке дело, Нико... — его голос стал тише, но в нём слышалась странная уверенность. — Не в сумке дело!

Томми осторожно выглянул из-за перевёрнутого дивана, быстро выпустил очередь из автомата и снова нырнул в укрытие. Его некогда идеально уложенные волосы растрепались, а в глазах читалось то самое выражение, которое бывает у людей, понимающих: они в шаге от смерти. Он нервно поправил золотой перстень на мизинце — привычка, оставшаяся с тех времён, когда он был простым разносчиком пиццы в Вайс-Сити, мечтавшим о большом куше.

— А в чём тогда дело, гений? — с нервным смешком спросил он, смахивая со лба пот. — Может, поделишься с классом перед тем, как истечёшь кровью?

Клод тем временем бесшумно перемещался между колоннами, словно призрак в своём тёмном костюме. Его движения были отточенными и уверенными — он методично убирал одного охранника за другим, не меняясь в лице. Его глаза оставались холодными и отрешёнными, как у профессионального хирурга, выполняющего рутинную операцию. В отличие от остальных, он не терял времени на разговоры — молчаливый убийца всегда предпочитал действия словам.

Си Джей неожиданно широко распахнул глаза, уставившись в сторону Клода с выражением почти детского удивления. Он попытался приподняться, но тут же со стоном сполз обратно, оставляя на колонне очередной кровавый след.

— Я умираю, кажется... — пробормотал он, с трудом ворочая языком. — Я только что слышал, как Клод что-то сказал! У меня слуховые галлюцинации!

Томми не смог сдержать нервный смех, тут же обернувшийся надрывным кашлем из-за дыма. Он выудил из внутреннего кармана пиджака фляжку с виски, сделал глоток и швырнул её в сторону Си Джея. Фляжка, не долетев, с глухим стуком упала на мраморный пол.

— Наш молчун заговорил? — он покачал головой. — Точно, парень, ты на пороге смерти!

Внезапно боковая дверь, инкрустированная перламутром, с грохотом распахнулась. В облаке пыли и осколков в комнату ворвалась новая волна головорезов в дорогих костюмах. Перестрелка усилилась, превращаясь в настоящий ураган свинца и огня.

— Кто-нибудь видел Романа? — прокричал Нико, перекрывая грохот выстрелов. Он инстинктивно прикрыл рукой карман, где хранил единственную фотографию брата. В его голосе проскользнула тревога, совершенно нехарактерная для человека его склада. — Он должен был быть здесь!

Из глубины особняка донёсся неистовый, почти животный рёв. Этот звук заставил даже бывалых головорезов замереть на секунду. На верхней площадке парадной лестницы появился Тони Монтана — в белоснежном костюме, залитом чужой кровью, с перекошенным от ярости лицом, на котором выделялся длинный рубец шрама.

— Вы все — грёбаные тараканы! — взревел он, поливая всё вокруг себя шквальным огнём из штурмовой винтовки M16. — Я убью вас всех! Вы думаете, вы можете забрать то, что принадлежит мне?! Вы! Ничтожества!

Его лицо, искажённое яростью, с выпученными от кокаиновой эйфории глазами, было похоже на маску демона. Он продолжал стрелять, не заботясь о том, что пули ложатся хаотично, разрушая его собственный дворец.

И вдруг, словно по мановению невидимой руки, наступила зловещая тишина. Стрельба прекратилась, как будто время застыло. Сквозь клубы дыма и пороховой взвеси медленно проступил силуэт человека, держащего мешок с золотом. Свет заходящего солнца, проникающий через разбитое витражное окно, создавал вокруг фигуры почти мистический ореол.

— Это что, тот самый... — выдохнул Томми, не в силах закончить фразу. Его рука непроизвольно потянулась к медальону, спрятанному под рубашкой — единственной ценности, которую он не продал за все эти годы.

Даже Монтана замер, опустив оружие, его взгляд был прикован к фигуре с мешком.

Си Джей, балансирующий на грани сознания, сумел выдавить из последних сил:

— Я же говорил... не в сумке дело... а в том, кто её держит...

Он попытался ухмыльнуться, но с губ сорвался лишь болезненный стон. Затуманенным взглядом он окинул комнату, словно пытаясь запомнить лица присутствующих перед уходом в небытие.