СЕЛО ЩЕПЕТНЕВКА: Фактор Очереди
Автор: Василий Щепетнев
Наука повинуется молодым, говорил мне преподаватель судебной медицины в далеком тысяча девятьсот семьдесят
пятом году. Покуда молод душой и телом, нужно успеть совершить фундаментальное открытие. Откладывать "на потом" миссии
подобного рода никак нельзя. В двадцать лет человек видит будущее, в сорок - настоящее, а в
шестьдесят он открыт одному лишь прошлому. В настоящем, тем более в прошлом, искать великое открытие не стоит.
Конкуренция велика. Если оно, открытие, доступно настоящему, к нему толпою бегут тысячи. Побеждает
тот, кто лучше других работает локтями. Ну и финансовая поддержка здорово помогает, а какая финансовая поддержка в
Гвазде, один смех. Люди адронные коллайдеры запускают, а я в Интернет за свой счет хожу - денег у кафедры нет. Разве тут
опередишь?
Иное дело - будущее. Если сумел разглядеть то, что остальным откроется лет через двадцать,
а лучше через шестьдесят, шансы вписать свое имя в Историю возрастают многажды. Но будущее открывается именно
молодым.
Я слушал и недоумевал - какой коллайдер, какой Интернет, о чем это он? Лишь сейчас, много лет спустя, я
понял, что тот преподаватель был провидцем, читающим будущее, как я газету - по диагонали. Или просто современность
наслоилась на воспоминания и вложила в уста преподавателю слова, которых тот не говорил.
Но суть от этого не
меняется. Действительно, если сделать выборку по лауреатам Нобелевской премии, становится заметно: награду достойнейшие
получают за открытия, совершенные преимущественно в молодом (по меркам академической среды) возрасте. Значит, все верно.
Спеши, пока молодой, ведь сказал же поэт: "Сорокалетье - перевал, и помни, молодец: чуть перевал ты миновал, глядишь,
пути конец!"
И я задумался. Заманчиво, однако. Тем более что уже не институтский преподаватель, а самый настоящий
нобелевский лауреат тоже говорил, что премию получить просто - достаточно с юных лет долго и упорно работать на поприще
науки.
Задумался - и засомневался. Понятно, что лауреат то ли из скромности забыл добавить, что нужно быть еще и
очень талантливым человеком, то ли считал такое добавление настолько тривиальным, что и упоминать не стоит. Это не беда.
В молодости каждый уверен в собственных талантах, и я исключением не был. Смущало другое - сроки. Ну хорошо, до тридцати
или даже до тридцати пяти лет ученый - двигатель науки. А потом? Что делать ученому после тридцати пяти? Небо коптить,
подрастающей смене ставить палки в колеса, выступать на партийных собраниях, просто помогать коллегам, подсказывая
теорему Пифагора? Жить, зная, что все отведенное тебе судьбой в науке ты уже свершил? И так до самой смерти?
Это
еще полбеды.
Главная беда - очередь. Да, нобелевские лауреаты свои открытия делают в молодости. Но вот лавры
получают много лет спустя. Приходится долго ждать, пока комитет оценит по достоинству. Наверное, это правильно: должно
пройти время, чтобы отделить вечное от сиюминутного. Современники часто ошибаются, принимая за бриллианты граненое
стекло - и наоборот. Например, Боборыкина в свое время считали русским Шекспиром. Прошло сто лет, и что ж? Шекспир
подлинный, натуральный продолжает выситься громадою над остальными, а Боборыкин если и остался в памяти литературоведов,
то лишь благодаря ехидству критика, придумавшего глагол "боборыкнуть". Ах да, еще Боборыкину приписывают авторство слова
"интеллигент", хотя истинное происхождение интеллигента темно и неясно.
Ладно, интеллигент - дело прошлого. Мы же
устремлены в будущее, в науку. Отчего век активного ученого так короток?
Но короток ли? Вдруг предположение моего
преподавателя неверно и ученый может плодотворно работать и в сорок, и, страшно написать, в шестьдесят лет?
А как
же статистика нобелевских лауреатов?
А так! Она, статистика, говорит лишь о том, что вероятность получения
Нобелевской премии выше у тех, кто совершил открытие в молодости, а не о вероятности совершения открытия как такового в
принципе. Фактор очереди подменяет понятие гениальности. Действительно, если Нобелевскую премию приходится ждать
двадцать лет (столько, например, прошло от открытия вируса иммунодефицита человека, в просторечии именуемого вирусом
СПИДа, до получения премии), то совершившему главное дело в тридцать лет получить воздаяние вполне реально, в пятьдесят
сомнительно, а в семьдесят крайне маловероятно, особенно если претендент живет в стране, где средняя продолжительность
жизни мужчины едва дотягивает до шестидесяти.
А если открытие столь огромно, что оценить его можно лишь пятьдесят
лет спустя? Тут уже и у сорокалетнего шансы мизерны…
Быть может, именно потому среди лауреатов так мало женщин.
Воля ваша, а женщина - создание куда более здравомыслящее, нежели мужчина. Ее светлым будущим не проведешь, она
хочет светлого настоящего. Детей нужно рожать, вскармливать и растить сейчас, а через тридцать лет даже в прекрасном
далеко (вдруг да и в самом деле догоним Португалию?!) станет поздно.
Вывод прост: если мечтаешь о признании
заслуг, живи долго. И счастливо.
Тогда и без премии можно обойтись.