– Что? – таращился то на него, то на меня Иван.

Домой к Алене я пришел пораньше, как и обещал. Скоренько поужинал, вызвонил Эдика в качестве извозчика и сопровождающего. Он, как знаток моды, вызвался помочь в выборе костюма.

Погрузились в «шестерку» и втроем направились в универмаг. Несмотря на то, что городок наш небольшой, с универмагом ему повезло.

Огромный, двухэтажный, современный – из стекла, бетона, отделанный мраморной плиткой. На входе немного несуразные квадратные колонны. Этакий хай-тек по-советски. Но для нынешнего семьдесят восьмого года здание смотрелось вполне себе модно. На мой вкус, не очень красиво, но выделялось – это точно. Магазин построили ко дню столетия Зарыбинска, эту дату отмечали лет пять назад.

В магазине продавали все – от пистона до бидона. Конечно, дефицитных товаров так просто не сыскать, но основной народный ширпотреб имелся в изрядном количестве. В том числе и мужские костюмы – эти висели длинным рядом. Множество моделей от разных швейных фабрик. Вот только цветом и фасоном – как инкубаторские. Блеклые и неброские тона, мешковатый покрой. Модный вельветовый пиджачок или венгерский батник здесь не купишь. А вот костюм для заседаний на партсобраниях вполне себе найдешь. И галстуки здесь под стать – какие-то скромные, неприметные, будто прячутся от кого-то.

– Не! Ну вы это видели? Как это можно носить? – возмущался Эдик, прохаживаясь между рядами мужских вещей. – Что за рубашки? А костюмы? Да в таких только в гроб класть…

– Джинсов здесь точно не найдешь, – поддакнул я и хитро посмотрел на Алену.

Та покачала головой и назидательно проговорила:

– Эдуард, нам нужен костюм не для похода на танцы, а для участия в важном официальном мероприятии, будем капсулу времени закладывать будущим поколениям. Так что помогите выбрать из того, что есть. Я в мужской моде не очень разбираюсь.

– Да где вы здесь моду-то увидели? – картинно закатил глаза фарцовщик. – Она умерла еще на пороге этого магазина, споткнувшись о сатиновые трусы и белые майки. И называй меня на «ты». Эдиком. Я не Эдуард, мое настоящее имя Петя. А Эдик – псевдоним…

– Вот как? – удивилась Алена. – Не знала… а почему именно Эдик?

– Это аббревиатура из качеств, которые меня характеризуют как личность, – авторитетно заявил Петя-Эдик.

– И какие же это качества? – спросил уже я, тоже любопытно стало.

– Известно какие, – пожал плечами фарцовщик и снисходительно пояснил: – ЭДИК означает: Энергичный, Добрый, Импозантный, Культурный.

– О как, – улыбнулся я. – Хороший набор качеств. Только при чем тут ты?

Друг надулся и, фыркнув, пробубнил:

– Я такой… я стараюсь быть таким.

– Да ладно, не обижайся, – я примирительно похлопал его по плечу. – Пошутить уже нельзя? Конечно, ты такой. Лучше помоги из этих колхозных вещей выбрать что-то стоящее. Кстати, как тебе этот костюмчик?

Я снял со стойки вместе с плечиками пиджак цвета прелой листвы.

– Нет, – уверенно замотал головой Эдик. – У тебя глаза и цвет волос не подходят к такому тону. Тебе нужно потемнее ткань. Ну или с зеленым отливом что-то посмотреть. Чтобы лицо не оттенять и выразительнее сделать. Вот, возьми это, примерь, – фарцовщик достал темно-зеленый костюм, явно колючий, с высоким содержанием шерсти.

– Слушай, друг, – задумчиво проговорил я, немало дивясь его способностям подбирать вещи. – А ты не думал ателье кооперативное открыть?

– На фига мне это надо? – нахмурился Эдик. – Джинсы толкнул, рубашку продал – и денег заработал. А тут столько мороки.

– У тебя, братец, вкус есть. Ты чуешь мужскую моду. Станешь знаменитым модельером в будущем. А что? Я серьезно… У нас у мужиков не принято наряжаться, в Союзе мужская мода живет, если в Москве только, да в некоторых журналах и газетах. А ты бы поднял ее.

– Хм… модельером, говоришь? – задумался Эдик. – признаться, я всегда хотел вещи шить, но стеснялся сказать. Девчачье это занятие.

Школьный двор наполнился праздничной суетой. Красные флаги и галстуки пионеров гордо развевались на ветру, фасад школы украшал огромный стяг: «Школа – кузница знаний, ученик – строитель будущего!».

Учителя с улыбками наблюдали за своими воспитанниками, взволнованно перешёптывались и были не так строги, как обычно. Ведь сегодня – особенный день: учащиеся Зарыбинской средней школы торжественно закладывают капсулу времени, послание будущим поколениям.

Я стоял в «президиуме» – на крыльце, где собралась почетная делегация: председатель горисполкома Покровский, первый секретарь Зарыбинского горкома КПСС Саблин. Были также представители горкома комсомола и, конечно, журналисты. Приехали даже представители из Угледарска вместе с заведующей областного управления образования – тётушкой с огромной шишкой волос на голове. Ну и я, как действующий руководитель местной милиции, тоже встал с высокими гостями в ряд, готовясь сказать напутственное слово.

В центре школьного двора был устроен небольшой аккуратный газон, на котором стоял невысокий, но достаточный для торжественного эффекта постамент из гранита, а на краю – металлический цилиндр. Это и была та самая капсула. В центре постамента – ниша, куда этот цилиндр должны были поместить и замуровать.

Рядом выстроились пионеры с бумажными конвертиками в руках. Нескольких особо отличившихся детей выбрали для отправления потомкам индивидуальных посланий. Они написали письма о себе, о родителях, о Зарыбинске, о школе. У одного мальчишки, мелкого и рыжеватого, на излишне румяном лице застыла, как приклеенная, улыбка, а второй нервно ковырял носу – видимо, уже не решался вытащить из недр палец. Кроме этого, должны были отправить общее послание от имени всех учеников.

Директор школы, пожилой и пухлый мужчина, поправил очки и, взяв слово, стал вещать без микрофона (такой техники в школе отродясь не было, и весь педсостав много лет отрабатывал звонкость и зычность):

– Дорогие ребята! Сегодня мы оставляем послание тем, кто придёт после нас. Пусть они знают, как мы жили, чему учились, о чём мечтали!

Школьники и гости зааплодировали, а вперед вышла, как было объявлено, отличница и спортсменка Наташа из седьмого «А», держа в руках аккуратно свернутый лист. Она громко и чётко зачитала послание, которое должны были поместить в капсулу:

«Дорогие товарищи из будущего! Мы – ученики 1978 года, живём в великой стране – Советском Союзе. Мы учимся, дружим, мечтаем стать врачами, парикмахерами, учёными, космонавтами, строителями. Верим, что к тому времени, когда вы прочтёте это послание, на Луне уже будут советские города, а на Земле все люди будут жить в мире и согласии. Берегите нашу Родину, продолжайте её славные традиции! Ура!»

Ребята дружно подхватили крик «Ура!», а затем аккуратно опустили послание в металлическую капсулу. Я с любопытством наблюдал. В неё положили комсомольский значок, пионерский галстук, газету «Красный Зарыбинск», школьный дневник отличницы и даже небольшую игрушечную модель «Жигулей». Интересно, о чём сегодня писали в газете? Надо будет почитать с пристрастием.

Мальчишки с азартом опускали капсулу, а сверху рабочие установили тяжелую плиту с уже готовой, выбитой серебристыми буквами надписью: «Послание будущим поколениям от школьников 1978 года».

Гости по очереди высказали заготовленные речи. Кто-то читал по бумажке, в СССР это не возбранялось, потому что много высоких должностей занимали люди в возрасте. Кто-то вызубрил наизусть.

Настала моя очередь. Я вышел вперед под одобрительным взглядом Алёны и президиума. В руках у меня не было никаких листков или шпаргалки. Я ещё раз посмотрел на школьников, прищурился на солнце и заговорил:

– Дорогие ребята! Пионеры, комсомольцы, юные граждане Советского Союза! Сегодня, стоя перед вами, я вспоминаю своё детство – время, когда сам ходил в школу, носил красный галстук и гордо, – я подчеркнул это слово голосом, – произносил слова пионерской клятвы. Те годы научили меня главному – честности, товариществу, верности Родине. Милиция всегда была рядом с людьми – охраняла порядок, защищала трудящихся, оберегала вас, нашу молодёжь, от дурных поступков и плохого влияния. И вы, ребята, уже сейчас закладываете свой путь в жизни. Запомните, ребята! Советский человек всегда честен! Никогда не берите чужого, не лгите, не прячьтесь от правды.