Из-за этого же, уровень воды с одной стороны от станции упал, обнажив кучу новой, заиленной земли (которая всё равно никому не будет нужна) и даже кое-какие древние постройки. С другой стороны, напротив, брошенный жителями тихий городок, был в значительной мере затоплен. От чего, общая картина, открывавшаяся с того места, где проходила автомобильная дорога, была довольно завораживающей.

Идеальное место чтобы хоть на секунду забыть о том, как моя мечта, только что окрылённая невероятной удачей, раскалывалась о первое же испытание, возникшее на пути. Мне почему-то думалось, что я не исчерпаю свой лимит везения на том, что довольно солидный правитель поможет мне с экспедицией… Ну да, размечтался!

По крайней мере, кажется, что Та-что-рыщет понимала, что именно меня гложет. Она сказала в какой-то момент, когда мы сидели в высокой траве, у разбитого асфальта дороги:

– Кажется, что мы его не найдём.

– Ты про Фенрира или про чёрный ящик? – спросил я.

– Есть ли разница? Скорее всего они всё ещё довольно близко друг к другу находятся. В каком-то неизвестном месте. Возможно, в Мышкине. На картах там как раз есть какой-то военный объект. Но…

– … мы его вряд ли обнаружим? Да, пожалуй, что так. Это может быть секретный бункер. Даже если мы его найдём, то вряд ли возьмём штурмом.

– И, поэтому, можно считать, что мы скорее всего окончательно потеряем то, что ищем. По крайней мере, без нашего друга, сменяющего личины, мы вряд ли можем рассчитывать на проникновение в такое место.

– Быть может, нам всё же повезёт?

– Неужели ты веришь в удачу?

– Она любит только тех, кто в неё не верит. Но, в любом случае ты права. Не знаю, с чего я каждый раз думаю о том, что богиня Фортуна будет на моей стороне. Это глупо и в каком-то роде саморазрушительно.

– О! Можешь не рассказывать, мне это знакомо.

– Правда?

– Да. Было у меня как-то дело всей жизни. И я поставила на карту столько всего, ради одной крайне великой цели и всеобщего блага. Даже родных. Даже свою цивилизацию. Закончилось тем, что я оказалась прямо здесь. Одна. У меня нет цели. Нет и надежды на что-то хорошее. Я просто плыву по течению реки, навроде этой. И надеюсь, что куда-то она меня всё-таки вынесет.

– Думается, такое ощущение многим после «Того дня» знакомо. Мне точно да. По крайней мере, до того момента, как мне выпал шанс во всём разобраться, я точно также ждал, пока течение жизни вынесет меня хоть на какой-то берег.

– И что ты будешь теперь, когда этот шанс может сгореть?

– Он не сгорит. Просто мне будет гораздо сложнее. Я же знаю, что причина где-то на юге. И ради своей цели я готов пойти хоть до Мыса Доброй Надежды, если потребуется. Мне всё равно больше нечего делать. А что ты будешь делать?

– Не знаю. Может, отправлюсь с тобой. А может останусь в Белом Городе. Ещё не решила.

– И что ты там будешь делать?

– Где?

– В Москве.

– Не знаю. Не то чтобы мне хотелось лезть в вашу политику и прочее, но фараон и его государство мне нравиться. Оно кажется мне не идеальным, но в каком-то смысле близким к тому блаженному замыслу, которому я раньше следовала. Этакой мечте о том, чтобы начать всё заново, исключая былые предрассудки, расслоения и человеческую дикость. Да и сам город, если честно, мне очень нравиться. Он такой… уютный и приятный. Будто бы он хорош во всём, да так, что я не могу конкретно сказать, что именно в нём лучше всего.

– Ха! А наш третий товарищ, был прямо противоположного мнения. Обо всём.

– Его право так думать. Но, учитывая, сколько этот город ему дал, глупо кусать руку, которая тебя кормит…

Она не договорила свою мысль. Её прервал донёсшийся откуда-то со стороны правого берега свист турбины. Свист всё нарастал и, вместе с этим, к нему прибавился скрежет и треск, будто бы что-то кошмарно громадное крошило старый асфальт.

Вскоре, на мост гидроэлектростанции, где мы сидели, выехал целый танк. А за ним ещё один. А за ними ещё три колёсных БТР. Вся техника была покрашена в чёрный и носила изображения белого волка Ипуаута. Сама техника была значительно модифицирована, помимо активной и динамической защиты, на ней были наварены какие-то решётки, дополнительные пулемёты, прожекторы, ящики для припасов и ещё бог знает что.

Очевидно, что это были фараоновы войска, которых едва ли стоило бояться, потому что эта ужасающе мощная, в нынешних условиях, техника, ехала не по наши души. Но куда такая пугающая сила отправлялась – настоящая загадка. Которая, впрочем, была разгадана после того, как первый танк в колонне остановился около нас, и из люка башни высунулся чересчур разгорячённый танкист:

– Эй! Вы же эти… как их… экспедиторы фараона! Во! Я прав? Хорошо, что мы вас встретили!

– «Хорошо»? Почему это? – спросил я.

– Ну, будет хорошо, если вы поедете с нами. Мы собираемся отбивать вашего друга и ваш прибор. Хотя, в первую очередь, конечно, нанесём удар по главной базе хоритов. Сделаем, так сказать, эти земли безопасными и пригодными для колонизации!

– Как… Как вы их нашли вообще?

– Благодаря вам!

– В каком смысле?

– Думаю, вам уже можно рассказать, что этот ваш чёрный ящик, как и вся техника была привезена нами в Абидос незадолго до вашего прибытия. Изначально она была в Белом городе. Но фараон мудро рассудил, что будет полезнее, если проинформировать о вас и чёрном ящике повстанцев, а затем ударить по той норе, в которой они засели.

– То есть, вы использовали нас, как приманку. Понятно. В таких делах просто не может всё обойтись без какого-нибудь подвоха.

– Мы бы в любом случае вас спасли. Ты только посмотри на эту прекрасную сталь бывшей «Андроповской дивизии», – он похлопал по броне, – Т-80, БВМ-ка, красота и мощь с газотурбинным двигателем! А как он по зданиям стреляет…

– Ладно-ладно, я понял, можно без подробностей. И всё-таки, как вы нашли базу хоритов?

– В чёрном ящике просто был установлен пеленгатор. А в Белом городе есть устройства, способные его засечь. Так что мы получили довольно точные координаты того места, где он находится. Если хотите, то запрыгивайте, довезём вас до места на броне, с ветерком. Там заберёте и друга, если тот жив, и ящик.

– Думаю, выбора у нас особо и нет.

Многие вещи становятся проще, когда у тебя есть всего две вещи: информация и танк. Любая конфронтация моментально перестаёт быть страшной, а дипломатия начинает работать даже тогда, когда ты и двух слов связать не можешь.

Впрочем, знакомство с Мышкиным мы начали едва ли с переговоров. Сразу на въезде в город, едва только заметив передовую пулемётную точку повстанцев, обустроенную в бывшем складе стройматериалов, ведущий танк фараона, сотряс землю фугасным залпом. Едва ли несчастные успели осознать, что произошло или могли ожидать такого исхода. Их просто разнесло на атомы и о дальнейшем сопротивлении не могло идти и речи.

Тем паче, что дальше по дороге не было других аванпостов. Всё же, въезд в Мышкин скорее навевал мысли о маленькой деревне, где с одной стороны от скромной двухполосной дороги рос густой лес, а с другой, тонкой полоской тянулся неплотный частный сектор. Так, с первого взгляда и не скажешь, что это поселение – город. А тем более не обратишь на него внимания, как на потенциальную базу для повстанцев. Но сигнал от чёрного ящика говорил об обратном. Как и наличие пулемётной точки, собственно.

Траки танков легко крошили старый асфальт, уверенно продвигаясь мимо всё более часто встречающихся остовов когда-то типичных деревенских домов, ныне почерневших, обрушившихся, частично выветренных и местами подтопленных Волгой. Здесь, сидя на броне, под светом дружелюбного солнца, мне почему-то вспоминалось детство…

Все эти покинутые жилища напоминали о разрушенных северных деревнях, где не осталось жителей. Когда я ездил к бабушке, я часто проезжал такие на поезде и даже пару раз выбирался с друзьями их посмотреть. Тогда казалось, что это нечто ужасное и немыслимое: покинутое село, населённое только призраками. Я искренне считал, что люди не могут без веской причины просто взять и покинуть то место, где они жили веками и где всегда была их Родина. Мне думалось, что должно произойти что-то чудовищное, чтобы опустошить поселение, и что такая ситуация редкость.