– Уф, пронесло, – шепчет Эми, выдыхая.

Я нервно усмехаюсь. Сэм же опять фыркает. Знаю, будь ее воля, она бы оттаскала Кристину Рамзи за ее блестящую белоснежную шевелюру. Но у нас договор – мы не лезем на рожон, и нас никто не трогает.

– Да пошла она и ее ручные крысы, – рыкает сквозь зубы Сэм, поправляя лямку рюкзака. – Найдется еще на этих сучек управа!

– Эй, тише, – предупреждает ее Эми, дергая за рукав толстовки. – Без экспрессии, подружка.

– Да я бы…

– Мы в курсе. Но давай как-нибудь отучимся этот год без скандалов, лады? – усмехается Эми, и на моих губах растягивается кривая улыбка.

– Да, да, Сэм, без скандалов и драк.

– Ну вас, – ворчит она. Но мы то знаем, что Саманта не обижается. Это она при нас храбрится, а так навряд ли бы пошла против Кристины. Мы все знаем, кто такая Рамзи, и кто ее родители. С сучками воевать сложно, но возможно, а вот с богатенькими сучками дела обстоят совсем плохо. Особенно когда у тебя нет таких связей, какие есть у семьи Рамзи.

Эх, опять я думаю не о том, о чем следует.

– Чем после занятий займемся? Может, сходим в кафе? Тут недалеко новое открылось. Или в торговый центр?

– Или в кино, – предлагает Эми, поддерживая мое предложение выбраться из четырех стен.

– А можно всё и сразу, – хмыкает в тон Сэм, и я понимаю, что день будет насыщенный. Вот только прерывает наш разговор трель моего мобильника.

Я тянусь к карману, раздумывая над тем, кому могла понадобиться, и первой мыслью мелькает имя моей тети. Сердце пропускает удар. Ух, не случилось ли чего плохого? Но стоит мне увидеть номер входящего, выдыхаю. Всего-то звонит профессор Доэрти. И что ему еще понадобилось?

Отвечаю на вызов, оторвавшись от девчонок. Те шустро топают к третьем корпусу, где нас ждет лекция по литературе.

– Лили, не могли бы вы заглянуть ко мне после занятий? Нужно подготовить еще несколько материалов перед конференцией.

Я едва не закатываю глаза. Ну неужели это не терпит до завтра хотя бы?

– На несколько минут, – тут же добавляет профессор, явно понимая, что у меня так-то тоже есть свои дела.

Выдыхаю.

– Да, конечно. Я зайду.

– Хорошо. Буду вас ждать.

И сбрасывает вызов.

Мне нравится профессор. Он хороший педагог и приятный в общении человек. Но вот в технике вообще не разбирается. А к конференции ему необходимо оформить материалы в виде слайдов, которые он будет показывать на своем выступлении. И похоже, без меня ему не справиться. Именно это я объясняю девчонкам, когда сообщаю, что после занятий мы не сможем пойти в кафе или в кино.

– И что без тебя никак?

– Ну, – и я пожимаю плечами. – Видимо, нет. Сама же вызвалась помочь.

Сэм фыркает. Ее любимое состояние.

– Может, мы тебя подождем?

Я усмехаюсь. Профессор, конечно же, сказал, что дело займет пару минут, но я сомневаюсь. Скорее всего, придется задержаться на час. До конференции осталось несколько дней, а у нашего профессора Доэрти еще и половина материала не готова.

– Неа, не ждите. Потом как-нибудь сходим.

После занятий я прощаюсь с подружками и иду к преподавательскому корпусу. Там, петляя по коридорам, поднимаюсь на третий этаж по лестнице и дохожу до кабинета профессора. Поправляя лямку рюкзака на плече, уже собираюсь постучать в дверь, как слышу приглушенные голоса.

Кажется, профессор там не один.

Опускаю руку и отступаю на шаг. Не хочу ему мешать, да и написать тёте надо, что придется задержаться. Чем не повод настрочить пару сообщений, пока профессор решает проблемы с очередным прогульщиком судя по тому, что я слышу.

– Простите, Николас, но вам придется посещать занятия. Иначе вас отчислят. Я ничем не могу вам помочь.

Голос собеседника я не слышу. Зато мои предположения подтверждаются. Кто-то прогуливает занятия и пришел к профессору, надеясь, что тот закроет глаза на прогулы. Профессор Доэрти добряк, но даже у него есть минимальный набор требований, который необходимо соблюдать, чтобы не вылететь из колледжа.

Дверь открывается слишком резко и внезапно, что я не успеваю отойти и сделать вид, что не подслушиваю.

Сначала замечаю тяжелые черные ботинки, похожие на военные. Потом обращаю внимание на потертые черные джинсы. Мой взгляд против воли скользит верх – и вот я уже вижу перед собой натянувшуюся на плоском животе серую ткань футболки, расстегнутую куртку, такие еще носят мотоциклисты.

Я сглатываю, когда мой взгляд упирается в широкую шею, но не это привлекает мое внимание, а то, что на шее, точнее, во всю ее ширь у незнакомца набита татуировка. Череп и красные цветы, как капли крови на черном фоне.

Меня пробирает озноб.

Лица парня я не вижу. Он успевает пройти мимо, да так, будто меня там нет. Абсолютный игнор.

Зато я его замечаю. Особенно остро реагирует отчего-то мое сердце. Делает кульбит и с бешеной скоростью несется в пятки, где после катастрофического падения работает отбойным молотком.

– О, Лили, вы подошли!

– Ну что, сегодня точно пойдем в кино? – тычет меня в бок Сэм, которая расплывается в улыбке. Такое бывает нечасто, поэтому я и Эми переглядываемся, а потом с некоторым недоверием посматриваем на подругу.

– У тебя что-то случилось?

– Да, что-то очень хорошее, судя по тому как ты тянешь лыбу, – вторит мне Эми.

Саманта лишь трясет головой и, загадочно поблескивая глазами, вздергивает левую бровь.

– Влюбилась, что ли? – ахает Эми, и рот ладошкой прикрывает.

Сэм морщится.

– Да ну вас. Фууу! – фыркает Сэм, возвращаясь в свое привычное состояние. – За кого вы меня принимаете? За дурочку, что ли? Не влюблялась я ни в кого! Просто на каникулах еду с родными отдыхать. Впервые за последние лет пять мы наконец-то куда-то собрались.

– О, поздравляем! – щебечет Эми, и я поддакиваю, качая головой.

У Сэм дома тоже не все в порядке. У нее родители то ссорятся и разбегаются, то вновь сходятся. Сэм говорит, что из-за вечного стресса, через который ей пришлось пройти в подростковом возрасте, у нее начались проблемы с питанием. Теперь она старательно выбирает то, что ест, и все еще переживает за родителей.

Я бы тоже переживала, окажись на ее месте. Но у меня нет родителей.

Сначала одна трагедия забрала отца, когда мне было шесть. Мамы не стало, когда мне исполнилось одиннадцать.

С тех пор я живу с тетей, которая заменила мне всю семью.

Было тяжело. Сейчас уже не так болит. Но я все порой чувствую себя одинокой, особенно в те дни, когда остаюсь дома одна. Тетя у меня работает в больнице медсестрой, и у нее часто бывают ночные смены. Вроде бы привыкла, что остаюсь по ночам одна, но стоит только погасить во всем доме свет… Бррр…

– А давайте отметим ваш будущий отпуск в кафе? – предлагаю я, отгоняя прочь ненужные мысли.

Прошлая ночь была такой – тёти не было дома, и мне казалось, что я не смогу уснуть. От ветра, гуляющего под крышей, мне мерещилось, что кто-то ходит по чердаку. Ветки растущих кустарников рядом стучали по стеклам и стенам, и казалось, что мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Наверное, нужно было позвать Сэм или Эми к себе с ночевкой. Тетя бы поворчала – она не любит гостей, но думаю, смирилась бы, объясни я ей, что мне страшно оставаться дома одной. Но с другой стороны, она бы сказала, что я девочка уже взрослая, и не должна бояться ветра.

– Да, давайте, – соглашается Сэм. – Хотя…

– Ну что еще? – теперь Эми тычет подругу в бок.

– Боюсь сглазить. А вдруг они передумают и опять поссорятся?

– Вот ты тут точно ни при чем!

Саманта всем кажется уверенной девчонкой, способной противостоять любым трудностям. Но когда дело касается ее семьи, ранимая душа и хрупкое сердце тут же обнажаются, и любая неудача может привести к фатальным последствиям.

Я хочу поддержать подругу, сказав, что ссорящиеся родители лучше, чем мертвые, но мое твердое, и даже жестокое замечание вдруг застревает на кончике языка, когда взгляд случайно натыкается на высокую фигуру в темной одежде, которая двигается в нашем направлении.