Поскольку квартира была съёмной, я просто переехала. В более дешёвый район, понимая, что пора экономить, пока не родится ребёнок.

— Прости, — говорит Саша. Садится на корточки напротив меня и берет за руки, заглядывая в глаза, — я очень виноват перед тобой. Я сам просто струсил, наверное, не мог принять отношения на троих. Думал, одно дело — одна ночь, другое — жизнь! Но я был полностью не прав! Отношения на троих могут быть гармоничными.

Смотрю в его глаза и не верю — это Саша говорит?

— Но я же просил тебя, вспомнить наш разговор? Говорил, что я готов к ответственности, — хмурится Денис и достает свой телефон.

— К ответственности? По необходимости, а не по желанию? — горько усмехаюсь я. — Мне не нужна была ответственность. Мне нужна была любовь, понимаешь? Да и стоит ли сейчас об этом говорить? У тебя невеста! Просто! Помогите! Мне! Найти дочь! — голос срывается.

Они что не понимают, что мне совершенно не до прошлых обид и разборок?

— Невеста…

— Я ничего не хочу слышать! — истерически кричу я. — Помогите мне найти дочь! Все что меня сейчас интересует! Это она!

— Садись в мое кресло, — встает во весь рост Саша, — пиши адрес больницы, фамилию врача, имена акушерок. Всех, с кем контактировала.

— Дату, время примерное… Через приложение вызывала такси? — Киваю головой. — Умница, пиши номер, посмотри в истории. Важна любая деталь, пиши всё, что вспомнишь. Я пока съезжу кое-куда, найду того, кто нам сможет помочь, — подхватывает Денис. — И прошу, не исчезай. Побудь здесь или Саня отвезет тебя домой. Но вечером ты переезжаешь ко мне.

— Я побуду здесь. Спасибо, — на секунду прикрываю глаза.

Не хочу пока говорить, что переезжать я ни к кому из них не собираюсь.

Денис уходит, но Саша остается со мной. Выходит в приемную.

— Лена, закажи нам три порции обеда к часу дня. А пока организуй небольшой перекус, плюс мне кофе… Эля что будешь?

Уже не Леночка?

— Чай или просто воды.

— И чай для Эли, без сахара. И да, если слухов не будет, я выпишу тебе премию, — продолжает он использовать теперь «пряник». «Кнут» был до этого!

— А почему без сахара? — интересуюсь я, когда мы снова одни.

— На сладкое у ребенка может быть аллергия, — спокойно отвечает он.

И этот ответ дает мне понять, что они все сделают, чтобы найти и вернуть малышку.

Александр.

Эля сидит в зоне отдыха. Напряжена. Понятно, что ей сейчас не до спокойного ожидания хоть каких-то первых результатов. И мне тоже если честно.

Отвлечь?

Но я совершенно не знаю, о чем сейчас говорить. Потому что в голове крутятся одни и те же ответы.

«Я мудак»!

«Ушла из-за меня».

«Как результат, увидев беспомощную женщину, украли ребенка».

«А значит, виноват я!»

— Эля, давай дам тебе подушку и одеяло, постарайся поспать. Как только будут первые сведения, я сразу тебе расскажу!

— Обещаешь?

— Конечно…

Молча достаю небольшую подушку, плед.

— Кажется, я немного преувеличил насчет подушки и одеяла, давно в офисе не ночевал. Это первые года мы с Деном постоянно дни и ночи проводили на работе, чтобы добиться результата. Но ты не подумай, они чистые. Уборщица регулярно их стирает, — волнуюсь, подумает еще, что я ей затхлое старое белье предлагаю.

— Спасибо. Я немного просто полежу, — говорит Эля, и уже через десять минут она тихо посапывает. Видимо, настолько вымотана, что сейчас, чуть-чуть почувствовав поддержку, разрешила себе поспать.

Время тянется словно жвачка. Я с трудом заставляю себя сосредоточиться на работе, периодически поглядывая на спящую женщину. Женщину, которую я однажды настолько сильно обидел, что она исчезла и не сказала даже о ребенке.

Время подходит к обеду, в мессенджер приходит сообщение от секретаря, что принесли обед.

Встаю из-за стола, разминаю затекшее тело и сам выходу в приемную.

— Сегодня на удивление тихо, даже никто не зашел за срочной подписью, — зачем-то тихо говорю Лене.

— Я никого не пускала, Александр Андреевич. Все бумаги у меня, — показывает она мне небольшую стопку.

— Молодец, — беру наши обеды, — бери бумаги, пойдем подпишем. Только молча, Эля пока спит.

— Извините, Александр Андреевич, — мнется секретарь, — а вашего ребенка правда украли?

— Надеюсь, что ее просто украли, и она жива. Эле сообщили, что ребенок умер. Надеюсь ты понимаешь, что это информация не подлежит распространению? — щурюсь я.

— Конечно! Можете не сомневаться, Александр Андреевич.

Зачем я это рассказал? Не знаю! Душа мечется, как тигр в клетке. Надо действовать, а я бездействую. Но и Элю одну оставить не могу.

В кабинете тихо подписываю документы, смотрю на часы.

— Если хотите, я могу присмотреть за Элей, — шепчет Лена. — А вы можете съездить куда-то.

— Хорошо, можешь закрыть приемную. А дверь оставь приоткрытой, чтобы услышать если проснется. Пообедай, — машу головой на доставку готовых обедов.

Ухожу, созваниваюсь с Деном. Он уже со знакомым майором едут в больницу, а аудит уже на месте, проводит проверку.

— Ты где? — спрашивает меня друг.

— Решил съездить найти пока водителя такси…

— Саня, ты оставил ее одну? — возмущается друг.

— Она спит, за ней присматривает Лена. Я не могу сидеть на месте, надо восстановить цепочку событий! Не переживай, я буквально на час отъехал! И Эля пока не найдем ребенка, не исчезнет снова.

Цинично! Но факт!

Водитель подтверждает, что они попали в аварию и женщину забрали на скорой в больницу. Также узнаю, что забрал он ее по адресу на окраине Амурского района.

Денис.

Когда я с майором подъехали к роддому, аудит шел уже в приемном покое, куда непосредственно попадают роженицы по скорой, в реанимационном отделении… В общем коснулось всего роддома.

Главврач спокойно наблюдал за аудиторами в своем кабинете.

— Добрый день, Игорь Вениаминович, — здоровается майор Баринов с главврачом. — Майор Баринов.

Да, это мой родственник, а если точнее, дядя, и он вверх дном перевернет роддом, но найдет мою дочь.

— Приветствую, майор. Может вы расскажите, что случилось?

Дядя не сводит с главврача пронзительного взгляда.

— Если скажете, кто у вас в роддоме ворует детей у матери и продает детей, мы быстро все прекратим.

— Что? — Игорь Вениаминович, нервно ослабляет галстук. — Я не верю, что кто-то из моих мог… Кто заявитель?

— Я заявитель! Три недели назад, у вас в роддоме моя жена родила ребенка, ей сказали, что он умер и даже не отдали тело!

Главврач выходит из кабинета и идет, как оказалось, в реанимационное отделение.

Заглядывает в кабинет с надписью заведующий отделением, там также снуют аудиторы.

— Петрович, выйди на минуту! — требует главный.

— Вы не знаете, что происходит? — интересуется Петрович.

— Три недели назад, у тебя умирал ребенок?

— Игорь Вениаминович, — это реанимация, конечно умирали и дети и роженицы.

— Эля Николаевна Антонова, поступила по скорой, забрали девушку с места аварии, не доехала до роддома, — даю я больше информации.

— Минутку, разрешите, — просит Петрович аудиторов, перебирает истории болезни. — Вот. Оперировал врач со стажем, Волков Владимир, судя по отчету, девочка родилась мертвой, травмы, не совместимые с жизнью, из-за аварии, в которую попала мать девочки.

— Где тело девочки?

— Мать подписала отказ, — протягивает он мне лист бумаги.

Делаю фото отказа на телефон, пересылаю Сане и тут же звоню.

— Привет. Эля уже проснулась? Попроси ее написать какую-нибудь записку и поставить подпись, для графологической экспертизы.

— Мне необходимо поговорить с вашим врачом со стажем, — говорит мой дядя.