– Заскучала? По Порт-Альфреду? Шутишь! Нет, я ищу кого-нибудь, кто бы помог мне с моей следующей книжкой. Рукопись наполовину готова, и мне нужен кто-нибудь, кто все исправит и приведет в приличный вид. К тому же я бы хотела, чтобы она вышла здесь, во французской части Канады, чтобы вечно не говорили, что все новые идеи приходят из Америки!

– Опять новая книга? – удивилась мать. – О чем же?

– Об искусстве всегда оставаться молодой в сочетании с моей теорией спасения мира. Я вспомнила о тебе, ведь ты всегда была лучше всех по английскому и французскому, да и повидать захотелось тебя. Я позвонила в справочную и спросила, существует ли еще твой номер телефона. Тогда я села в самолет и решила узнать, хочешь ли ты со мной работать. За плату, разумеется.

– С огромным удовольствием, – отозвалась мама, – но имеешь ли ты представление, сколько времени отнимает руководство школой? До летних каникул я ничего не могу тебе обещать.

– Это будет слишком поздно, – разочарованно протянула Нелли, – жаль! Но, может быть, у тебя есть желание? – Она обратилась ко мне. – Ведь ты работала для французского издательства и наверняка знаешь всю эту рухлить, пардон, рухлядь!

– Какую рухлядь? – осторожно осведомилась я.

– Грамматику, стилистику, выразительность!

– Офелия пишет еще лучше меня, – с гордостью вмешалась мама, – она щедро одарена от природы.

– Это то, что надо, – обрадовалась Нелли. – Ну как? Поработаем вместе?

Сначала я ничего ей не ответила. Потому что оказалась перед дилеммой. С одной стороны, Нелли меня очаровала, с другой – я как раз собиралась начать карьеру, к которой так долго готовилась и на которую так отчаянно копила. Потребуется по меньшей мере полгода, чтобы книга, готовая лишь наполовину, и то в виде сумбурной рукописи, была отправлена в печать. Я не хотела задерживаться так надолго.

– Тебя это не интересует? – Нелли вопросительно посмотрела на меня.

– Интересует, даже очень. Но у меня тоже проблемы со временем. Я как раз начинаю свое дело. На будущей неделе лечу в Париж на важные переговоры, и, когда вернусь, у меня скорее всего не будет ни одной свободной минуты. Но то, чем я занимаюсь, должно тебя заинтересовать. Я открываю собственное издательство. В Монреале, И от всей души сожалею, что у меня недостаточно денег, чтобы купить права на твою новую книгу. Она наверняка будет опять иметь колоссальный успех и великолепно вписалась бы в мою программу.

– Правда? И что это за программа?

– Все в твоем духе. Я, правда, сама не вегетарианка, но тоже осознаю, что нам срочно нужна «Новая романтика». Знаешь, если проработаешь в средствах массовой информации, сколько я, то смерть и убийства стоят вот здесь. Во всех книгах эта чушь, во всех сценариях, в кино, на телевидении, по радио – неудивительно, что наш мир становится все более жестоким. Как ты думаешь, какие книги лучше всего продаются здесь у нас, в Канаде? Ты будешь смеяться. Любовные романы! Все, что хотя бы немного связано с любовью и чувствами, вырывали у меня из рук. Я буду издавать книги развлекательные и поучительные, способные зажечь искру любви между людьми. Ведь она еще существует!

– Все это правильно и очень красиво, – задумчиво отозвалась Нелли. – Но издательства стоят денег. У вас они есть?

Это было мое ключевое слово.

– Я начну с малого, к тому же я кое-что скопила.

– Сколько? – заинтересовалась Нелли.

– Девяносто тысяч долларов, – с гордостью произнесла я. – Американских.

– Неплохо.

– От меня она получит еще шестьдесят, – объявила мама, – а если и этого окажется недостаточно, я еще добавлю. Интуиция подсказывает мне: сейчас или никогда. Нелли, твоя «Новая романтика» нужна нам как глоток свежего воздуха. И насколько я знаю свою дочь, она добьется своего.

– Возможно, ты и права, – сказала Нелли и встала. – Я нахожу вашу идею грандиозной! И хотела бы узнать все подробности. Знаете что? Я приглашаю вас на обед в ресторане отеля «Северное солнце», там вы сможете мне все спокойно рассказать. Согласны? Отлично! Офелия, тебе лучше переодеться, надень что-нибудь симпатичное. Ресторан очень элегантный.

– Тебе не нравится ее костюм? – удивилась мама. – Он от Джегера. Лучшая английская шерсть. Стоит целое состояние.

Нелли сдержала улыбку.

– То, что он дорогой, видно сразу. Но он узок твоей дочери. Мал на пару размеров, я бы сказала. К тому же ей не идет этот скучный фасон. Если имеешь грудь, ее надо показать, неважно плоский под ней живот или нет. Нужно выделить свой бюст и носить приталенные пиджаки, подчеркивающие фигуру. Хочешь хороший совет, Офелия? Завтра ты подаришь этот костюм Армии Спасения!

– С удовольствием, – ошарашенно ответила я, – а что потом?

– Потом ты сядешь на мою «Голливуд-Брайт-Стар»-диету и сбросишь десять кило.

– Десять кило? – У матери от неожиданности перехватило дыхание. – Да ведь от нее тогда останется один скелет!

– Ерунда, – любезно заметила Нелли, – еще лучше было бы сбросить пятнадцать кило! Пока, милый песик, – она ласково шлепнула Аликса, – мы уезжаем. Нам еще многое надо обсудить.

Как ни странно, мое желтое шелковое платье с пуговками было милостиво одобрено Нелли – она даже настояла на пяти расстегнутых пуговицах, и мы провели два чудесных часа в отеле «Северное солнце». Нелли поглощала неимоверные количества еды. Сначала целую тарелку сырых овощей с хлебом, намазанным маслом. Потом горячее овощное блюдо без яиц, зато с двойной порцией жареной картошки, а на десерт – большой кусок клубничного пирога, все разрешено и в рамках «Голливуд-Брайт-Стар»-диеты, как она с довольным видом заверила нас.

Но еще больше, чем аппетит Нелли, меня удивила ее сила убеждения. Еще до кофе она внушила мне, что было бы полным идиотизмом не сотрудничать с ней. Она предложила мне десять процентов доходов от своей новой книги, и поскольку билет в Париж уже лежал у меня в кармане, Нелли придумала, чтобы я там и осталась и тут же начала приводить в порядок ее рукопись. Она поторопится со второй половиной, и осенью я бы смогла вернуться в Канаду и открыть свое издательство.

В Париже она, разумеется, достойно разместит меня, будет ежемесячно переводить пятнадцать тысяч франков (как зарплату, а не как аванс будущих доходов), я же, в свою очередь, должна дать обещание хотя бы три месяца жить строго по ее диете, отказаться от мяса, ежедневно взвешиваться утром и вечером и трижды в неделю писать ей подробные письма с честным и подробным отчетом, что я ела и на сколько похудела.

Кроме того, я должна была бы собирать житейскую мудрость и рецепты красоты парижанок, изучать их амурные похождения и (если мне это не претит) переспать как можно с большим количеством французов. Нелли пришла к выводу, что француженки дольше, чем другие женщины, сохраняют молодость, и была убеждена, что это как-то связано с местными мужчинами.

Это ли предложение не было заманчивым! Париж – писательский и издательский центр, там живут и многие канадские писатели, и у меня появилась бы возможность завязать важные контакты. Я бы изучила литературную кухню вдоль и поперек, прочла бы все новинки, между делом избавилась от канадского акцента в своем французском и получила бы изрядную порцию парижского лоска.

А что касается французов, то тут Нелли может не волноваться. Буду влюбляться без оглядки. Перебешусь раз и навсегда, кто знает, будет ли у меня в Монреале время для личной жизни.

Свой сорок второй день рождения, в середине августа, я тогда отпраздную обновленной женщиной, по-парижски стройной, «У Максима» или в Тур д'Аржан, в вечернем платье от Ив Сен-Лорана, мой любовник-француз будет в смокинге, и мы будем самой ослепительной парой. А в октябре я вернусь домой и покажу миру, что может одна-единственная энергичная женщина.

После обеда Нелли улетела назад в Калифорнию.

Еще по пути в аэропорт я дала ей свое согласие. Поздно вечером, после долгого разговора с матерью, я решила, впервые за последние два года, снова взвеситься. Дело в том, что на прощание Нелли подарила мне весы. С чувством глубокой вины я поместила их в ванной, а теперь стояла перед ними в раздумье. Вот дьявольское изобретение! Зачем оно только понадобилось человечеству? В нас действительно есть что-то декадентское. Ведь совершенно все равно, начинаешь ты карьеру толстым или худым. Не в фигуре дело, а в деловых качествах. Не килограммы решают, а интеллект. По собственному опыту знаю, что с ясной головой добиваешься в жизни гораздо большего, чем с плоским животом. С другой стороны, самодисциплина еще никому не вредила.