Оставшись одна, Ириха велела себе абстрагироваться от всего, ни о чем не думать и отдыхать.

Сделать это было не просто, потому что гаджет разрывался от звонков переживающих и любопытных.

Разговаривать Курвеллочка ни с кем не желала, потому перевела телефон в беззвучный режим.

И только Ирина начала проваливаться в сон, как гаджет на тумбочке снова завибрировал.

Помня, что последний звонок был от родителей, она, не размыкая отекших глаз, все же приняла вызов.

- Да, - проговорила сонным голосом.

- Ириша, извини, что разбудил тебя, - услышала в динамике Йети.

От его бархатистого баритона в её висках запульсировало, внизу живота стало жарко, а грудь напряглась.

Реакции, которыми отозвался организм на голос Грекова, ей не понравились.

Ирихе хотелось заорать и даже послать Макса куда подальше, для начала на три буквы и это точно не "мир". Но…

У нее вот прямо сейчас даже на это не было никаких сил, потому женщина решила не распыляться на эмоции.

Между тем из чувства противостояния своему естеству и вредности она паузой держала глухую оборону.

- Ириша, стою внизу. Меня к тебе не пускают, - не выдержав ее молчания, произнес Греков.

- И правильно делают, - коротко ответила Ирка.

- Я принёс тебе разные вкусности. Твои любимые. Хотел пообщаться, - с надеждой в голосе проговорил Макс.

- Мы уже общались. Достаточно. Больше незачем, - жёстко выдала Гросси.

- Ириш, я хотел поговорить. Объясниться, - расставляя акцент на словах попытался достучаться до неё мужчина.

- Не о чем нам разговаривать. Не приходи. И не звони, - категорично заявила Ирина.

- Я сам решу, что мне делать, - рыкнул в трубку Макс.

- ИННАХ, Йети, ИННАХ, - выдохнула Курвеллочка и отключила телефон.

Глава 35

Ириха совершенно голая стояла у ростового зеркала.

Очень внимательно и придирчиво рассматривала свое отражение.

За последнее время на нервяке и от мучившего её токсикоза она сильно похудела.

В выписке из больницы оба лечащих врача, терапевт и гинеколог, подчеркнули красным фразу - "дефицит веса". Устно рекомендовали меньше нервничать и усиленно питаться.

"Да уж, Ириха! Иначе как доска - два соска тебя и назвать трудно, - вздохнула Курвелочка, водя пальцами по выпирающим рёбрам и торчащим бедренным костям.

В нижней части живота ее ладони замерли, закрыв собой того, кто рос внутри.

О нем, своём малыше, она думала с нежностью и любовью:"Пупсяринка, у нас все будет хорошо. Твоя мама тебя очень сильно любит. И неважно кто твой отец…"

Тревожная мысль о том, кто из двух мужчин причастен к факту беременности не отпускала её уже две недели.

Как только врач сообщил ей приятное известие, Ирку затопила радость и счастье.

Ночь в больнице за последнее время стала первой, когда она, свернувшись в позу эмбриона, спала сном младенца.

Утром Ириха проснулась, совершенно отдохнувшая, с прилипшими к животу ладонями.

Долго лежала в постели, поглаживая то место, где, по ее мнению, находилась новая маленькая жизнь.

При мысли о своем крохе в ее солнечном сплетении становилось тепло, что-то изнутри щекотало, в носу щипало, а в глазах появлялась влага.

От нахлынувших на неё чувств Ириша не чувствовала боли, забыла про разбитое лицо, затекшие глаза и черно-бордовые синяки.

Ей на все стало наплевать кроме этой маленькой фасолинки, которая росла внутри.

"Радость - моя! Счастье - моё! Моё - золотко! - на последней фразе Ириха хихикнула, вспомнив Голлума из "Властелина колец". - Ребёнок, мамка твоя точно кукухнулась. Ничего, сладусик, теперь у нас все будет по-другому! Начнем со сна…"

Свое обещание Ирина сдержала. Первые несколько дней она проспала, как сурок.

Ну, а что ей ещё было делать, если суток двое глаза практически не открывались.

Её даже с результатами УЗИ ознакомили на слух.

Осмотр гинеколога прошёл также в палате, потому как Ирина наотрез отказалась идти в кабинет врача.

Почти неделю Гросси практически никого к себе не допускала.

Исключение были сделаны для представителей правоохранительных органов и страховой компании.

Самое необходимое из вещей ей принесла мать. Список Ирина продиктовала медсестре.

На седьмой день, когда у Иры хоть немного после примочек и мазей открылись глаза, она встретилась с родителями.

Как не просила маму про сестру, Катерина все равно пришла вместе с ними.

В палату систер зашла первая. Без приветствия цокнула на пороге языком, заглянула в ванную комнату.

- Ну ничего себе у тебя условия. Не палата, а прямо номер люкс. Ах, да, забыла. Ты же у нас вип-персона, - растягивая слова и все все время прицокивая, процедила сестра.

- Я тоже рада тебя видеть, Катерина! - опуская колкости, произнесла Ирина. - А родители где?

- Да, уж, Ирка, выглядишь ты потрясающе! - начала язвить и упражняться в остроумии сестрица. - Красота страшная сила - это прямо вот сейчас про тебя! Мать с отцом с врачом разговаривают.

- Ясно. Как у вас дела? Помирилась с мужем? С работой определилась? - поинтересовалась спокойно Ирина.

- С козлом не помирилась. Я себя не на помойке нашла, чтобы унижаться перед этим ничтожеством. А работу…Да, нашла. В понедельник пойду в вашу контору. В день аварии мы с матерью с твоим диром познакомилась. Фу, страшный - такой. Я не стала перед ним расшаркиваться. Мать все же про работу спросила. Он сказал в кадры зайти. Ирк, а чего это сам гендир тебя навестить приехал? Да ещё и с полными пакетами? Трахаешься с ним, да? - последний вопрос сестра задала таким отвратительным и пошлым тоном, что Ирину даже дернуло.

Хорошо, что отвечать не пришлось, потому что в палату зашли родители. Увидев дочь, мать расплакалась.

Ирине так стало жалко родительницу свою, что она тут же обняла ее и стала утешать.

Отец, произнеся их коронное "опизденеть", заключил обеих в объятия.

- Ириша, мы тобой очень гордимся. Прямо пиздец как сильно! - сказал папа-Адя, утирая украдкой слезы. - Только очень просим, больше не делай так. Ладно, дочь?! И запомни, самое ужасное в жизни - это когда родители хоронят своих детей…

- Кстати, Ирк, а на кой черт ты из себя героиню вздумала корчить? - традиционно перебила отца Катерина. - Хотя, Хоспади, о чем я?! Ты же у нас всегда живёшь с девизом:"Краше, лучше, круче всех!"

- Екатерина, прекрати, - одновременно рыкнули в сердцах на сестру родители.

Фыркнув, Катерина в психе покинула палату. Дальше Ириха общалась с матерью и отцом без её присутствия.

Уже прошла неделя с их встречи, а Ирина до сих пор, вспоминая слова сестры, морщилась, будто её облили "помоями".

Посмотрев ещё раз на себя в зеркало и погладив совершенно плоский животик, Ириха услышала трель телефонного звонка.

"Господи, только не Йети," - подумала она, натягивая халат.

Имя "Егорова" на главном экране гаджета Ирку успокоило.

- Ну, здоровА…- Гросси, уже хотела, как Нюхе сказать "корова", но вспомнив, что Натаха - особа кустодиевской натуры, кашлянув, произнесла, - дорогая моя!

- И тебе, Гитлеровна, не хворать и в аварии не попадать, - сначала хмыкнула главбушка, а потом все же разразилась мелким хихиканьем. - Ну, как твои дела, мега-звезда криминальных сводок? Круче тебя теперь только Волкова - министреская прессша. Видно, Ириха, тебя к звезде за отвагу приставят! Шучу, конечно, но это было бы справедливо! Все хотела приехать проведать, но твои гитлерюгенды говорят, что ты никого не принимаешь. Хихикают, что дескать, переживаешь, чтобы люди не ослепли от красотищи твоей?!

- Обожаю, Егорова, твои подколы и шуточки. Коли не боиссья ослепнуть, то можешь приехать, - рассмеялась в ответ Гросси.