Сначала просто обменивались ничего не значащими фразами. Потом в одном из разговоров она в шутку обозначила свою цель:"Ищу здорового самца для продолжения рода". Да, цинично, но зато предельно честно.

Ириха, вообще, в отношениях с людьми была честной. Говорила всегда то, что думала. Если человек - подонок, тупица или профессиональный бездарь, то держать лицо, умалчивая это, она не видела смысла.

На работе её за это недолюбливали, а за острый и язвительный язычок побаивались. За её спиной постоянно шептались.

Ирка же всегда ходила с гордо поднятой головой, расшаркиваться не любила, и на мнение окружающих ей, в принципе, было чихать.

К "Эллину" она относилась в рамках отведенной ему роли, потому, кинув в ответ безэмоциональное "все ок", пошла в ресторан.

Накормив свой желудок, Ириха все же решила, что ей хочется колдырнуть, послушать музон и поглазеть на народ.

Приятный атмосферный бар с хорошими коктейлями и живой музыкой она знала. В него и пошла.

Усадив свою попку за уединенный столик, Ирина для начала заказала глинтвейн. После второй порции горячего терпкого напитка её стало отпускать. В голове появилась лёгкость, а в душе потеплело.

Решив продолжить, Ирка заказала бутылку французского шампанского, потому как из всех напитков она отдавала предпочтение игристым веселым пузырькам.

В момент, когда официант поставил на стол заказанную бутылку, Ириха обратила внимание на особь, идущую в направлении её стола.

Мужчина шёл неторопливо. Эта неспешность давала ей возможность его рассмотреть.

Оно, а именно так Ирина определила мужика для себя, не отличалось ростом, а ей нравились рослые и статные.

"Точно не больше метра с кепкой в прыжке. Фи, не мой пиджак," - пренебрежительно мысленно фыркнула Ириха.

И дело даже было не в низком росте, а в комплексной несуразности его фигуры. Это нечто оказалось крайне непропорционального телосложения.

При широком и очень массивном торсе его ноги по отношению к верхней части значительно уступали по длине. То есть верх у мужика был длинным, а ноги короткими. Таких обычно называю "низкосракими".

- Вот я тебя и нашел. Ну, привет, Курвеллочка! - дойдя до ее стола, мини-мэн произнес приветливо и бодро очень приятным и сексуальным баритоном, который она уже слышала сегодня.

От обращения "Курвеллочка" и знакомого голоса Ирина на некоторое время впала в танатоз.

Зависла, как самка богомола, перед тем, как сожрать сексуально использованного самца.

В эти мгновения в ее голове со скоростью космических пылинок пронеслись мысли:

"Еблять, мой вечер дал трещину и стал похож на жопу. На кой хер я приперлась в этот бар. Лучше бы сидела в своем номере и бухала в одно лицо. Тогда бы не увидела этого хмыря. Твою ж за ногу, глаза б мои его не видели. Ну и страхуил, звездец полный! Нет, такое йети может присниться лишь в страшном сне!"

Все ещё находясь в состоянии эстетического шока, Ириха вместо банального приветствия брякнула то, чего сама от себя не ожидала.

- Ачешуеть, ты чего такой коротконогий то? - выпалила Ирина, будто ей в кровь вместо глинтвейна влили сыворотку правды.

- Я не коротконогий, а высоко-туловищный. А ты уверена, Курвеллочка, что тебе алкоголь пить можно? К врачу ты, ожидаемо, не пошла. Но…Признаки сотрясения мозга у тебя явно на лицо, - тот, которому днем Ирина дала ник "йети", говорил, а её хохот разбирал.

Теперь уже было смешно, не в связи с тем, что он - низкосракий, а потому как лицо йети оказалось таким же несуразным, как и туловище.

Самыми выдающимися частями его фейса оказались ужасно крупный нос, по форме напоминающий баклажан, и очень большие, влажные губы сливового цвета.

"Этот йети точно потомок Ганибалов,"- решила Ириха, еле подавив в себе приступ гомерического хохота.

- Проходите, товарисч, мимо! Я на первом свидании не подаю и не даю, - намеренно по хамски ответила Ирина…

Глава 3

Ирине снился странный сон, наполненный элементами фантастики и сюрреалистического гротеска. В нем земное и обыденное соседствовало с мистическим и астральным.

Весь свой рваный и кадрированный ночной сюр она занималась сексом. Вернее сказать трахалась.

Сама Ирина в силу своего выработанного годами цинизма то, что с ней происходило во сне, правильнее бы назвала - жёстким поревом. Потому как она до потери пульса, до одури и срыва голоса отдавалась не реальному человеку, а страшному мифическому кентавру.

В фантасмагоричном действе Ириха себе и этому мистическому персонажу позволяла вытворять такое, чего никогда в ее реальной жизни и не было.

И главное, ей это нравилось.

Нет, ее от ощущений плющило и размазывало.

Что самое странное, Иркино тело физически чувствовало все как наяву. Живо и бодро отзывалось на каждое кентаврино прикосновение, поцелуй, касание языка, проникновения, меняющиеся ритмы толчков.

Ирке сносило "крышу" от его горячности и темперамента, нежности и жесткости, мягкости и силы.

Она с удовольствием принимала в себя его изрядно крупный член. И он ей, говоря модным словом, "зашел".

"Ну да, чего во сне только не случается," - подумала Ириха, выныривая из своего ночного ирреального эротИка.

Просыпаться ей совсем не хотелось, но сигнал нетерпеливого гномика мочевого пузыря активно будил её мозг.

С мыслью, что надо сходить в туалет, Ирина, не открывая, проморгала глаза. Вставать решила не торопиться. Вдруг этот чертов ссыкливый засранец потопчется и уйдет.

Увы, увы, позывы мочевого пузыря не ослабли, а наоборот усилились. От этого низ живота отяжелел и внутри защекотало.

Ириха тяжко вздохнула.

Вместе с поступившим внутрь кислородом расправились не только ее лёгкие, но и все тело.

И тут…женщина почувствовала себя человеком, сбитым поездом.

Ещё время Ириха лежала, пытаясь понять, она скорее жива или все же нет. Пошевелив пальчиками ног, поняла - жива. Вернее душа - жива, а вот тело все же раздавлено товарняком.

"Ибучий крот, а это кто?" - подумала женщина, упершись локтем в чье-то ужасно горячее тело.

Второй рукой она ощупала себя, пытаясь убедиться в реальности происходящего.

"Ипать колотить! Я - голая! Озвезденеть, нет, этого не может быть, - в мозге со скоростью пули пролетали мысли. - Я не могла дать незнакомому мне мужику..."

Потрогав свою промежность и ощутив в ней липкость и значительную болезненность, Ирина поняла, что все же дала…

Еще у неё побаливали губы, особенно уголки, будто она ржала ананас, и ей разъело нежную кожу.

"Силы небесные, со мной такого в жизни не случалось. Да у меня с момента потери девственности кроме Стаса никого и никогда не было. Ужас то какой и стыдобища! Очешуеть! Надо же было так нажраться алкашки, чтобы трах с первым встречным принять за сон с кентавром. Надо хоть на мужика посмотреть, а то даже и лица его не помню," - высыпав на свою ещё изрядно не трезвую голову ведро пепла, Ирка все-же решила взглянуть на спящее рядом тело.

Усилием воли женщина разодрала глаза и сдвинула одеяло с соседа по кровати. При этом взгляд Ирка почему-то впервую очередь кинула не на лицо мужика, а на его детородный орган, который ей напомнил хобот.

"Ого! - мысленно сначала воскликнула, а потом заскулила Ириха. - Нет, нет и нет! Если это в лежачем состоянии такое, то какое оно в возбужденном? Блять, этого не может быть! Оно в меня не могло войти и поместиться. Ни в какое место. Ебучие матрёшки, а почему у меня ещё и жопонька болит? Твою мать, этого не могло случиться со мной, потому что не могло и все! Может это все же был просто сон. Ага, ну или не сон. Ты еще лампу Алладина потри, сучка похотливая, чтобы хобот его поднялся…"

- Еблять, где я? Ипать колотить, ты кто? Тебя как зовут? Какого хера ты тут лежишь? - произносимые слова Ириха слышала как-бы со стороны.