**КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОЙ АРКИ**

Первые признаки надвигающейся катастрофы Аид почувствовал как дрожь в основании реальности. Сидя в медитации, слившись сознанием с зажигалкой, он ощутил, как по сети артефактов прокатывается волна напряжения — словно невидимые струны, связывающие все тюрьмы-артефакты, начали звенеть в диссонансе.

— Что-то не так, — прошептал он, открывая глаза.

— Да, — согласилась зажигалка, и её пламя приобрело тревожный оттенок. — Система дестабилизируется. Кто-то атакует узловые точки.

Аид встал и подошёл к стене, прижав к ней ладони. Через их связь он расширил восприятие, охватывая магическую сеть, которая удерживала заключённых по всей мультивселенной. То, что он увидел, заставило его кровь застыть в жилах.

Семнадцать артефактов. Семнадцать тюрем, каждая из которых содержала существо, способное причинить невообразимый ущерб. И сейчас координированная атака била по связям между ними, методично ослабляя защитные заклинания.

— Морок, — понял Аид. — Он нашёл способ общаться с другими узниками.

Через сеть он чувствовал присутствие духа хаоса — не в его собственном кристалле, а как бестелесное влияние, просачивающееся по магическим каналам. Морок научился проецировать часть своего сознания через систему, координируя действия других заключённых.

— Кто с ним? — спросила зажигалка.

Аид сосредоточился, пытаясь различить отдельные голоса в хоре разрушения. Четыре основных участника, каждый со своей ролью в плане побега.

Векса — древняя колдунья, заключённая в зеркало-артефакт. Её специальность — проклятия и тёмная магия. Она атаковала защитные заклинания изнутри, используя накопленную за века злобу как топливо для своих заклинаний.

Громторн — титан разрушения, спящий в каменном саркофаге. Его роль была проще — грубая сила. Когда защита ослабнет, он станет тараном, который пробьёт брешь в системе.

Шёпот — существо из теней, заключённое в ловушку из затвердевшего света. Самый неуловимый из всех. Его задача — диверсии, подрыв системы в самых уязвимых местах.

— Умно, — признал Аид. — Морок выбрал идеальную команду. Тонкое воздействие, грубая сила, хирургическая точность и стратегическое планирование.

— Мы должны предупредить Виктора, — сказала зажигалка.

Аид колебался. Предупредить Виктора означало предать других заключённых. Да, их план был опасен, но разве они не имели права мечтать о свободе? Разве их заточение не было, в конечном счёте, формой тирании?

— Не все из них злы, — сказал он наконец. — Возможно, среди них есть те, кто действительно изменился, кто заслуживает второго шанса.

— А возможно, нет, — возразила зажигалка. — Ты готов рискнуть жизнями миллиардов невинных ради возможности того, что кто-то из беглецов окажется раскаявшимся?

Вопрос повис в воздухе. Аид чувствовал, как внутри него борются две этики — сочувствие к товарищам по несчастью и ответственность перед теми, кто может пострадать от их освобождения.

Решение пришло, когда он почувствовал первые трещины в защите артефакта Вексы. Её зеркало-тюрьма начало разваливаться под натиском накопленных проклятий.

— Слишком поздно для предупреждений, — прошептал он. — Они уже начали.

На стенах зажигалки появились новые руны — схемы наблюдения за разворачивающимся кризисом. Аид больше не мог оставаться пассивным наблюдателем. Ему предстояло сделать выбор, который определит не только его собственную судьбу, но и судьбы бесчисленных миров.

— Покажи мне Вексу, — сказал он. — Если кто-то из них и способен на искупление, то это она. Когда-то она была целительницей.

Но даже произнося эти слова, Аид чувствовал, как в его сердце зарождается страх. Что если он ошибался? Что если веков заточения было недостаточно, чтобы изменить тех, кто выбрал тьму сознательно?

Вскоре он получит ответ на этот вопрос.

***

Зеркало-артефакт Вексы трескался по краям, как лёд под весенним солнцем. Аид наблюдал через магическую связь, как древняя колдунья собирает всю накопленную за века злобу в одно последнее, отчаянное заклинание освобождения.

Она была красивой, понял он с удивлением. Даже после столетий заточения, даже искажённая тёмной магией, Векса сохранила следы той женщины, которой была когда-то — целительницей, посвятившей жизнь спасению других.

— Освободи меня! — кричала она, бросаясь на серебристые стены своей тюрьмы. — Я искупила свою вину! Я заплатила достаточно!

Её руки оставляли тёмные следы на зеркальной поверхности — проклятия, которые она вплетала в саму структуру артефакта. Векса всегда была мастером своего дела, и даже в заточении не утратила навыков.

Аид увидел воспоминания, которые всплывали из подсознания колдуньи в моменты высокого эмоционального напряжения. Молодая женщина в белом халате, склонившаяся над постелью умирающего ребёнка. Та же женщина, изучающая запретные тексты в поисках способа победить неизлечимую болезнь. И наконец — она же, но изменившаяся, с глазами, в которых пляшет тёмный огонь, распространяющая эпидемию магических болезней среди тех, кого когда-то лечила.

— Путь в ад вымощен благими намерениями, — пробормотал Аид.

Трещина в зеркале расширялась. Векса почти прорвалась — ещё немного, и она окажется на свободе впервые за триста лет. Аид мог остановить её. Одно слово зажигалке, одна правильно созданная руна, и побег был бы сорван.

Но он колебался.

А тем временем Векса завершила своё заклинание. Зеркало-артефакт разлетелся на тысячи осколков, каждый из которых отражал её торжествующее лицо. Колдунья шагнула в материальный мир, вдыхая воздух свободы полной грудью.

— Наконец-то, — прошептала она, и в её голосе звучало облегчение, которое разбило бы сердце любого.

Но в следующую секунду что-то пошло не так.

Векса попыталась контролировать магию, которая накопилась в ней за века заточения, но оказалось, что это невозможно. Проклятия, которые она использовала для побега, не остановились вместе с разрушением артефакта. Они продолжали распространяться, заражая всё вокруг.

Мир, в котором она появилась, был мирным — небольшая планета с зелёными лугами и чистыми реками. Жители её были похожи на людей, только с более тонкими чертами лица и серебристыми глазами. Они жили в гармонии с природой, не знали войн и болезней.

Всё это начало умирать в момент появления Вексы.

Трава под её ногами почернела и рассыпалась в прах. Деревья скрючились, как артритные пальцы. Река, протекавшая неподалёку, окрасилась в болезненный зелёный цвет, и рыба в ней всплыла кверху брюхом.