Тем не менее последовало еще несколько необъяснимых толчков, на этот раз более сильных. Ким вновь проснулась среди ночи, мгновенно встревоженная. Раздавался такой звук, будто… будто гвоздями скребут по твердой поверхности. Будто две горы трутся друг о друга. Ким напряженно подождала, и через несколько секунд звук прекратился.

Снаружи послышались голоса Оделл и Фитца. Ким оделась, пошла к ним.

Оделл выглядела бледной.

– Я не знаю, что вызывает эти толчки. – Она потерла ладони. – То есть не вижу ни одной сколько-нибудь разумной причины.

Взгляд Ким скользнул к забитому камнями коридору, за которым тихо продолжали работать инопланетные механизмы. Самые последние толчки сместили часть камней, открывая просвет, по которому можно пробраться – если только очень осторожно. И если Цитадель не рухнет им на голову. Может быть, можно.

Может быть, и нет.

– Слишком опасно. – Фитц покачал головой. – Не стоит рисковать. Мы здесь не для того, чтобы играть в супергероев.

– Ким – начальник экспедиции, – неожиданно сказала Сьюзен, даже не глядя на Ким. Тон у нее был деловой и бесстрастный. – Поэтому ей решать.

Ким удивленно уставилась на нее. Фитц пожал плечами:

– Конечно, ей решать, я другого и не говорил. Видит Бог, я хотел бы знать, что там. – Оделл рассеянно закивала. Они все хотели знать, что там. – Но у меня… инстинктивное предчувствие, если хотите. Толчки повторялись всю прошлую ночь. Происходит нечто совершенно беспрецедентное. И пусть мы даже что-то упустим, лучше наблюдать за развитием событий снаружи. Или со Станции Ангелов, в полной безопасности.

– Мы остаемся, – отрезала Ким. – Потому что если я сейчас отступлю и отдам честь открытия кому-то другому, я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь… и, откровенно говоря, вы все тоже. Посмотрите мне в глаза и скажите, что я не права.

Она окинула взглядом их лица. Фитц быстро отвел глаза, Оделл смотрела неуверенно.

– Нам повезло оказаться здесь в это время, – продолжала Ким. – Кроме шанса открыть что-то, нетронутое в течение тысячелетий, мы заработаем кучу денег, если это открытие можно будет применить на практике. Если мы уйдем и позволим какому-то назначенному чиновнику управлять всем издалека, этого не случится. Все вы знаете, как работают законы по правам на найденные технологии.

Они проголосовали и решили остаться, хотя Сьюзен воздержалась. Когда Ким взглянула на нее, ей показалось, будто она смотрит в глаза незнакомого человека. Покраснев, Ким отвернулась.

События приближались к своему роковому финалу. «Скорей бы все закончилось», – подумала Ким. Часть ее сознания по-прежнему находилась в здесь-и-сейчас, тело забилось в угол ее крошечной каютки.

– Не уверен, – сказал Фитц, внимательно глядя в монитор, – но, похоже, что-то есть. Ты можешь еще немного ее продвинуть?

Оделл глубже подвинула камеру в длинную металлическую трубу, проложенную через завал. Толчки всю ночь были крайне незначительны, и это давало надежду, что худшее уже позади. Между тем крохотное сомнение закралось в голову Ким, но она отмела его как бредовое. Скорей их убьет пролетающий мимо астероид, чем Цитадель вдруг решит на них рухнуть. С чего бы?

В распоряжении экспедиции имелась проходческая техника с дистанционным управлением – ее и решили использовать и с безопасного расстояния раскопать эти туннели, прежде чем туда идти. Люди отошли далеко за пределы лагеря, на полмили протянув кабели управления, чтобы послать роботов в заваленный коридор. В нынешний век технологий, с сожалением подумала Ким, людям почти ничего не приходится делать самим.

Она спросила себя, что подумал бы обо всем этом Говард Картер, который почти голыми руками прорыл ход в гробницу мальчика-царя Тутанхамона. Пока что от камер наблюдения особого толку не было – что-то явно подавляло их сигнал, и Ким надеялась, что оно не помешает роботам. Ей это не казалось опасным – или она надеялась, что это не опасно. Просто что-то новое, непонятное пока людям – как, впрочем, и вся техника Ангелов.

Затем пошли воспоминания, которых Ким больше всего страшилась. Роботов послали расчистить путь через завал. В первый раз люди увидели голубое свечение за изгибом коридора и поняли, что что-то все еще там функционирует, даже спустя бесчисленные эры. Из безопасного далека люди наблюдали за мерцающими на экранах картинками, и длинные переплетения кабеля вились по полу коридора блестящими металлическими змеями.

– Уровень радиации не повышен, – сообщил Фитц, наблюдая за экранами вместе с остальными.

– А свет? – спросила Сьюзен. – Откуда он?

– Уж точно ничего естественного, – откликнулся Фитц. – Видите те символы на стенах? Это символы Ангелов. Очень похоже на известные образцы их языка.

На стене был изображен красноречивый символ, похожий на отпечаток, оставленный ребенком, лежащим на спине в нетронутом снегу и двигающим туда-сюда руками и ногами.

Снежный ангел – почему, собственно, их и назвали Ангелами.

Ким напряженно слушала, представляя себе, что скажут об их открытиях после обнародования. Будут, конечно, и отрицательные мнения, поскольку они нарушили некоторые правила. Но, в конечном счете, главное, что их имена будут жить вечно. Залог тому – то, что за этим изгибом коридора.

– Что там сейчас для нас опасного? – спросила она.

– Дистанционные датчики показывают резкое падение воздушного давления на протяжении двух футов в самом начале коридора, – ответил Фитц.

Ким рассеянно кивнула – ей уже кружил голову будущий успех. В Цитадели были области, где невидимые, необнаруженные барьеры сохраняли вакуум в отдельных секциях. Если повезет, то беспокоиться надо будет только о том, можно ли там дышать. Конечно, могли появиться и другие причины для беспокойства… в конце концов, Цитадель попирала все известные законы природы.

Предыдущие экспедиции сталкивались с похожими проблемами, поэтому теперь скафандры стали обязательным предметом экипировки. Ким посмотрела на остальных двух женщин, Оделл и Сьюзен. Ни та, ни другая как будто не возражали против того, чтобы войти в коридор. Выражение лица Сьюзен было тщательно бесстрастным, лишенным любых эмоций. «Возможно, нам еще удастся остаться друзьями», – подумала Ким, но тут же поняла, что ей никогда не будет этого достаточно. Она нуждалась в Сьюзен гораздо больше, чем Сьюзен нуждалась в ней. Это будет проблемой, но Ким с ней справится. Она пообещала себе, что справится.

Первый из новых толчков пришел, когда Ким, уже в скафандре, пошла к частично расчищенному коридору. Голубой свет был необычен, потому что шел одновременно со всех сторон. Не было вообще никаких теней, как если бы молекулы самого воздуха слегка светились. Кое-где плавно клубились аморфные участки более яркого свечения, похожие на дым, и продолжалось это даже тогда, когда люди прошли через барьер давления в почти вакуум.

Сьюзен была теперь рядом с Ким – ее лица почти не видно под шлемом скафандра. Фитц и Оделл остались сзади, чтобы контролировать их движение из-за дальнего изгиба коридора. Ким знала, что Сьюзен хочет Наблюдать все, чтобы передать последующим поколениям. Ким побледнела, подумав, как будущие Наблюдатели будут видеть ее саму в этот момент глазами Сьюзен. От этой мысли она показалась себе неуклюжей, нескладной. Тщательно выбирая слова, она сказала так:

– Мы пойдем мимо завала, продолжая следовать изгибу. Сделай несколько снимков, записей, ну, типа того. Попробуем понять, что мы здесь имеем.

Сьюзен повернула голову в шлеме, и Ким уловила намек на легкую улыбку, как будто Сьюзен что-то в ее словах показалось смешным. Ким и сама поняла, что говорит немного неестественно, переигрывает.

– Отлично, – ответила Сьюзен. Ким все еще смотрела в ее сторону, когда Сьюзен нахмурилась. – Эй, ты чувствуешь?..

Ким чувствовала. Она почувствовала это, когда Сьюзен еще говорила, и сначала приняла это за дрожь собственного тела, затем поняла, что это что-то внешнее: вибрация, нет – рев.