— И что… это должно означать?..

— В чем там дело? — оборотень, лишенный возможности увидеть, что же так заинтриговало и даже взволновало его друзей, вытянул шею, опять силясь приподняться. Привело это лишь к новой вспышке боли, и Ричард, стиснув зубы, сдавленно застонал, откидываясь назад.

— Не дергайся, больной, — голос виконта прозвучал совершенно безрадостно, ни намека на шутку в нем не наблюдалось, — Тут ничего особенно. Просто бейджик, вероятно, с халата, на котором указано имя «Чарльз Далбертфилс».

— И имя это перечеркнуто… — негромко добавил граф де Нормонд, оборачиваясь к мужчине и демонстрируя ему упомянутый предмет.

Напечатанное на белой бумаге черным шрифтом имя молодого доктора и в самом деле было крест-накрест перечеркнуто чем-то красным.

Девушка, сглотнув и покосившись на стул, все-таки осталась на ногах и, неуверенно окинув присутствующих взглядом, слабо пожала плечами.

— Ну… может, если бы с ним что-то… более страшное, перечеркнули бы черным?..

— И траурной ленточкой обвязали, — сумрачно поддакнул Роман и, оглядевшись, со вздохом присел на никем не занятый стул сам, окидывая снизу взором всех присутствующих в комнате, — Есть и еще кое-что странное. Потому, что я… я не знаю, как оказался там. Не понимаю, как так вышло, как я сделал это. Я шел по коридору и размышлял о том, как попасть в Лондон, думал, что очень хочу узнать, что же такое произошло с Чарли, волновался… и вдруг обнаружил, что иду уже по коридору его квартиры. А потом, когда нашел все это, в том числе и бейджик, подумал, что необходимо показать его вам, рассказать обо всем и… Увидел себя в начале коридора, ведущего к комнате Рика. Но ведь я же… — взгляд серо-зеленых глаз, остановившись на молодом графе, стал испуганным, — Эрик… Я же ведь не умею перемещаться!.. Или не умел…

Старший брат юного виконта слегка вздохнул, опуская плечи и растерянно повел головой из стороны в сторону.

— Быть может, умеешь… — негромко вымолвил он.

— Быть может, умел всегда, — подал голос хранитель памяти, в раздумье потирая подбородок, — Интантеры — творение Альберта, их способности известны лишь ему одному. К тому же, кто-то из них — то ли Альберт, то ли Людовик, — упоминал о каких-то способностях, уникальных для каждого представителя вида, основанного Альбертом. Ты не переживай, — мужчина ободряюще улыбнулся и, подойдя, легонько хлопнул юношу по плечу, — Это же, в конечном итоге, не так уж и плохо.

— Ну да, не тебя же может вдруг унести куда-нибудь в глухие джунгли по причине случайной мысли, — мрачновато отозвался Роман, — Не ты можешь проснуться, и увидеть рядом хи… Хотя тебя-то это как раз не напугает. А куда вы дели Влада? Или его что, тоже в джунгли унесло?

— Практически, — Ричард, лежащий на кровати, вздохнул и, предпочитая наябедничать на вздумавших самовольничать в поиске лекаря молодых людей, вредноватым голосом добавил, — Они отправили его за Тьери.

— Влада? — Роман, даже привстав со стула, недоверчиво улыбнулся, приподнимая брови, — За Тьери? Ууу, ну, тогда это надолго. В лесу столько кочек, столько деревьев и пеньков, а мотоцикл так любит собирать их все… Может, не теряя времени, закажем уже поминки по песику?

— Я в них участвовать не буду! — возмущенно заявил упомянутый песик и, недовольно насупившись, честно попытался своим излюбленным жестом скрестить руки на груди. Пуля, горящая огнем под правой лопаткой оборотня, категорически воспротивилась исполнению подобного фокуса и, как будто шевельнувшись, вынудила последнего сжать в бессильной ярости здоровую руку в кулак.

— Да где их носит… — пробурчал он, как-то быстро отвлекаясь от мимолетных шуток и, тяжело вздохнув, сделал неловкую попытку принять более удобное и менее болезненное положение.

Молодые люди, окружающие его, переглянувшись, на сей раз предпочли промолчать. Как ответить на слова оборотня никто не знал, а гримаса боли на лице его как-то мешала не то, что пошутить, но даже и придумать хоть какое-то подобие шутки. Даже Роман, внезапно представивший, что, должно быть, переживает сейчас Ричард, поморщился и передернул плечами.

Из коридора, ведущего к комнате оборотня, донеслись уверенные шаги.

— Надеюсь, пациент еще не отбросил лапки, — послышался следом за ними знакомый голос и молодые люди, не успев насторожиться и напрячься в ожидании, сразу немного расслабились, обращая взгляды в сторону двери.

Спустя несколько секунд в дверном проеме появился так ожидаемый ими молодой человек в коротком плаще, за чьей спиной виднелась фигура моложавого мужчины средних лет, с лицом, не столь обильно покрытым морщинами, чтобы его можно было назвать стариком, но со взглядом, выдающим такую мудрость, что к юнцам причислить его было бы еще более затруднительно.

Эрик, не в силах сдержать изумления, совершенно не по-дворянски присвистнул при виде приведенного Владиславом человека. Татьяна, пораженная не меньше супруга, да к тому же еще удивленная его проявлением недоумения, растерянно приоткрыл рот, переводя взгляд со вновь прибывшего на мужа и обратно. Роман вопросительно вздернул брови, Винсент склонил голову набок, всматриваясь в фигуру того, о ком друзья его всегда отзывались как о глубоком старике, и лишь Ричард при виде его только усмехнулся, опять пробуя приподняться.

— Все молодеешь, Тьери. Твои вскоре бояться начнут.

— Они уже боятся, — отмахнулся деревенский маг и, слегка вздохнув, покачал головой, — Я уже начал задумываться, было, о смене места жительства, да теперь не знаю, как оставить вас. С вашим умением все время влипать в неприятности, с вашей способностью постоянно получать раны…

— Да ладно, мы не так уж… — оборотень, недовольный, как ему казалось, необоснованными претензиями, завозился, норовя спустить ноги с кровати и лекарь, нахмурившись, погрозил ему пальцем.

— Не двигайся, — и, окинув присутствующих в комнате, но хранящих молчание друзей больного, поинтересовался, — Что случилось? Этот юноша, — маг мимолетно указал глазами на замершего возле дверей мотоциклиста, — Ничего толком не сумел объяснить, упомянул лишь о твоей ране и о том, что кроме меня помочь как будто некому.

— Ну, помочь-то и правда некому, — Роман, в общем-то довольно уважительно относящийся к посторонним, но подспудно ощущающий во вновь прибывшем друга, слегка вздохнул, — Ибо тому, кто мог бы помочь, боюсь, скоро самому нужна будет помощь…

— Не каркай, — недовольно отозвалась девушка и, демонстративно встав поближе к графу, виновато улыбнулась, — Извините.

Тьери, ограничив реакцию на слова друзей своего пациента лишь тонкой улыбкой, вновь обратил внимание на последнего.

— Так что с тобой произошло, друг мой?

— Огнестрел, — Ричард чуть дернул подбородком и, наткнувшись на строгий взгляд мага, постарался более не шевелиться, сдерживая раздражение, — Альберт. И его друзья. Хотели украсть у нас Винса для какой-то экзекуции, а мы с этим не согласились. Ну, и вот…

— То есть, он поэтому стрелял в тебя? — Тьери недоверчиво хмыкнул и, склонившись над раненным, осторожно прощупал его плечо, — Странно, не предполагал, что Альберт использует столь обычное оружие… Только сюда?

— Это был не Альберт, — подал голос Эрик и, вздохнув, покачал головой, — Один из его… союзников.

— Рыжий такой, — сумрачно добавил оборотень и, поморщившись, сам осторожно коснулся пальцами раненного плеча, — Нет, не только… Еще в спину, где-то справа.

— Под правую лопатку, — негромко подсказала Татьяна и, почему-то смутившись собственных слов, предпочла прижаться к супругу. Тот мягко обнял ее, поглаживая по плечу и, склонив голову, шепнул:

— Тебе лучше уйти.

Девушка, совершенно не ожидавшая такого вероломства от собственного мужа, вздрогнув, вскинула на него негодующий взгляд. Мысль о том, что ее вынуждают покинуть одного из обитателей замка, одного из членов их дружной семьи, пусть даже родным по крови Ричард им и не был, когда тот пребывает в столь плачевном и тяжелом состоянии, возмущала ее просто до невозможности. А как же поддержка? Как же сочувствие и соболезнование? Татьяна, никогда не сомневавшаяся в том, что родные и близкие в тяжелые мгновения должны находиться рядом, исцеляя просто своим присутствием, откровенно негодовала на попытку лишить ее удовольствия помочь страждущему.