Между тем Зан замолчала, достала из теневого пространства бутылку с водой, утолила жажду и только после этого продолжила:

— Каждая капля «очарования» на лоскуте позволяет пробудить умирающее растение даже в засуху и без намёка на влагу. В том числе самые редкие и магические травы, деревья, кустарники и грибы. Ты наверняка понимаешь, насколько это ценно? Особенно для пустынных территорий? — спросила волшебница теней.

— Понятно. А почему вас называют «Пастыри»? — уточнил я.

— Мы пасём чудовищ. Не только змей и не только в Танзании.

— Понятно. А почему этот ритуал происходит таким образом? — поинтересовался я. — Почему волшебнице льда нельзя приближаться, а остальным можно?

— Всё достаточно просто: энергетика. Невинная женщина не искажает волшебство «очарования». Мужская наоборот притягивает и удерживает, но под солнцем это не так уж эффективно, зато позволяет получать больше удобрения. А вот потерявшая невинность женщина тоже может притянуть «очарование», но волшебство из него будет поглощено в неё. Если нет ранения, то попросту растрачено в воздух, если же рана или травма есть, то начнётся ускоренное, но не мгновенное исцеление. При этом около года или двух такая женщина не сможет родить или применять магию.

— Ясно. А почему они собирают голышом? — спросил я.

— Чтобы не потерять «очарование» из-за небрежности и невнимательности. Если ты понял, то очарование может вынести на себе и женщина, которая под воздействием волшебства времени станет невинной, но счищать с себя она уже не сможет. Но её тоже встретят выбранные в моей деревне девушки из числа тех, кто не нашёл себе мужа или жениха. Вот только одежды на них быть не должно. Был случай, когда попадание «очарования» на пылевого клеща превратило того в монстра, откусившего руку. Так что это экономия и одновременно мера безопасности, если говорить современным языком.

— А ещё она их так сватает тебе, — рассмеялась волшебница льда.

— Хами, а тебе слова не давали, — проворчала Зан в сторону мамаши, на спине которой ребёнок спрятался от солнца или холода в ткань.

— Ой, Ба, да чего здесь скрывать? Всё равно разница с тем, как мы ходим в деревне — соломенная юбка и набедренная повязка. Я от мамы слышала, что с мужчиной, прошедшим змею, почётно провести ночь. Это даже изменой зачастую не считается, а для девушек просто гарантия рождения ребёнка-мага. Я отца не видела ни разу. Зато могу колдовать! — рассмеялась женщина, но её ребёнку это, похоже, не понравилось, и он стал кричать.

Однако успокаивать его женщина не стала, чтобы не прерывать волшебство. Ведь применение таланта ограничено численно и по времени, так что проще было потерпеть крик.

Я же всё важное о змее выяснил и теперь спрашивал о некоторых иных вещах.

Далеко не на всё Зан отвечала прямо. Например, о количестве Пастырей или других чудовищах.

Зато сама рассказала кучу информации, о которой её не спрашивали.

Ну, зачем мне знать, что среди присутствующих здесь девушек есть потомки самой волшебницы теней и кучи самых разных мужчин?

Тех, с кем она провела брачный ритуал, она называла мужьями. Остальные любовники для неё были «гостями». И после каждого посещения змеи эта африканская женщина становилась снова невинной.

Я спросил у неё, зачем она родила столько потомков.

Ответ меня несколько удивил, и я его не понял:

— Ха-ха, парень, я не понимаю, кто ты такой всё больше. Твой вопрос слишком странный! Дети — плоды страсти. А страсть — это жизнь! — заявила Зан, усаживаясь в крытый микроавтобус. — Тебя точно не подбросить? Гостем будешь, поймёшь, что такое страсть!

— Хм, нет, — ответил я, — у меня есть дела в соседней зоне.

— Как знаешь, — пожала плечами африканка и прикрикнула на своих потомков, — шустрее одевайтесь, а то камера снова нас оштрафует, а потом ещё раз за распространение эротических материалов! Всем одеться, в деревне снимите.

— Да, ба.

— Хорошо, большая матерь, — раздался нестройный хор одевающихся женщин.

Микроавтобус стартовал, обдав меня пылью.

Я оглянулся на огромный потухший вулкан, на вершине которого сплелись гигантские змеи, после чего развернулся.

Похоже, я что-то не так понял с окоченением? Да нет, я точно помню крики на той видеокассете.

— Точно, я и забыл спросить, сколько времени прошло, — пробормотал я. — Хотя какая разница? Неделей больше, неделей меньше, опоздание уже не отменить.

Я собирался отправиться на новую охоту, но неожиданно микроавтобус вернулся.

— Я созвонилась со Шкипером, он сказал тебе передать: срочно к вратам, тебя там встретят!

— Жаль, — кивнул я, но раз есть срочность, лучше не срывать сделку о передаче информации. Пришлось вернуться на Родину, так и не посетив чёрного льва Марко.

— Я уж думал, ты там омолодишься в младенца, — проворчал Салтыков, зачем-то подошёл ко мне и похлопал по плечу.

— Вполне допустимо, если бы так случилось, — пожал я плечами, — в императорский университет берут с любого возраста, так что наша сделка бы не сорвалась. Если я верно помню, был случай с трёхлетним студентом, у которого был талант, делающий его умнее.

— Быть-то был, но после того, как Варфоломей пошёл по тёмной дорожке, решили ввести возрастной ценз. Воспитание это одно, а обучение немного другое. Требуется показать себя в обществе. Но в любом случае тебя бы это не коснулось. Ты же понимаешь, что омоложение методом «очарования» весьма опасно?

— Да, новые детство или молодость проходят иначе, в том числе более длительное время.

— Именно. То есть чем ты сильнее, тем длительнее продолжится этот период. Честно говоря, я удивлён, что ты сюда не в пелёнке прибыл, — усмехнулся старик, после чего взял со стола какой-то плотный листок картона и сунул мне. — На, это за оборону деревни.

— «Грамота сотруднику охраны за оказанную отвагу и честь»? — прочитал я и поднял глаза на князя. — Можно Вам оставить? Я как-то не привык к подобному, зачем это вообще?

— Это да, в твоей прошлой организации так было не принято. Но гражданину Империи полагается награда за каждое свершение.

— То есть эта картонка зачем-то нужна? — уточнил я, рассматривая непримечательную бумагу с кучей синих печатей.

— Конечно. При подаче документов в университет пригодится, но это ладно, — произнёс Салтыков, а в его руке возник листок бумаги без каких-то видимых манипуляций по выбору конкретной вещи из какого-либо артефакта.

Он протянул мне желтоватую бумагу, на которой было немного текста, а под ним стояла печать с трёхглавым драконом, переливающаяся, словно застывшее золото.

ГОСУДАРЕВ УКАЗ №6−14/941−83–12

Мы, АЛЕКСЕЙ ШЕСТОЙ/6/ VI , Государь Российский и Императорских Территорий на основании рапорта полковника Зан Салем Матрёшки-Салтыковой от 1 августа 2083 года после консультации с государственным советом признаём подвиг во Славу России за Д. Д. Грачёвым в рамках засекреченного дела «ЫЪ-2-Х-Ц-ПД-18».

Даруем внеочередной шаг по титулярному табелю и привилегию в рамках зачисления в любое учебное заведение Империи.

Дата 16 августа 2083 года

— Зан — Ваша официальная жена? — уточнил я.

— Бывшая. Ей не нравятся старики, а мне вульгарные женщины, так что мы расстались, но мою фамилию она сохранила. А «Матрёшку» ей даровали ещё при Византийском правлении во время переговоров, — усмехнулся Салтыков.

— Почему «Матрёшка»? — не понял я.

— Императорская шутка. На встречу от Пастырей приехала она и семь поколений её дочерей-внучек. Все получили одну и ту же фамилию.

— Понятно. Раз полковник, значит, она служит в каком-то из приказов? — уточнил я.

— Да, из-за разгильдяйства во время одного из заданий нас с ней лишили генеральских званий, я-то своё вернул, а вот она нет. Но оно того стоило, ха-ха-ха, эх молодость! — чему-то рассмеялся этот свихнувшийся дед.