— Инструмент — повторила она — ты прав, мы уже не люди, а инструменты в чужих руках — она вздохнула — А что ты сделаешь с инструментом, который вышел из строя?

— Починю, если полезен.

— А если нельзя починить — она остро посмотрела — если он начинает проявлять свою волю и пусть пока выполняет свои функции, но уже недалёк тот день, когда он сможет выйти из-под контроля? — не дожидаясь ответа, она продолжила — если ты обратил внимание, то в записях указаны способы выполнения поручений и среди них уже довольно давно не встречается упоминание о том, что я с кем-то спала.

— Ты стала сильнее — догадался я.

— Да — кивнула девушка — мне уже не обязательно затаскивать мужчин в постель, чтобы получать власть над ними, да и не только мужчин. Я научилась тоньше работать со своим аспектом, лучше его понимать, к тому же от частого использования сила начала расти. Я стала опасна, довольно скоро могла выйти из-под контроля.

— А Настя?

— Она видела, что я могу и захотела также, мне было несложно научить, она осознавала риски, но в нашем положении можно было рискнуть — она невесело усмехнулась — глупо было на это надеяться. Последнее время появились признаки того, что мы ошиблись. Нам стали меньше доверять.

Теперь понятно. Вряд ли их завербовали так просто и тёплых чувств они к хозяевам не испытывали. У Насти семья, а у неё:

— Тебя тоже припугнули семьёй?

— Не совсем, но можно сказать и так. Я расскажу.

Истории девушки, отличницы и просто красавицы, не затянулась надолго. Она уложилась в несколько предложениях, в которых скрылась вся боль, ужас и унижение пережитое ей.

— Ты спасла их? Родителей.

— Да — пожала она плечами — с ними всё хорошо, у меня даже появились брат и сестра. Они счастливы.

— Только? — была недосказанность во всём этом.

— Я умерла для них. Ещё в самом начале попросила Демидова об этом, и тот всё устроил, для него так было даже лучше, не отвлекало меня от работы, а мне спокойней, сто они никогда не узнают, кем я стала.

— Зачем ты пришла? — резко спросил её, отчего она вздрогнула, но взгляд не отвела.

— После всего, что случилось со мной, я так и не смогла почувствовать к кому-то сексуальное влечение, только отвращение от прикосновений, а сам процесс никогда не доставлял удовольствия. До сегодняшнего дня.

— Не понял? — во всех вариациях будущего девушка говорила одно и то же, что было со мной впервые и хотелось узнать, что она имела в виду.

— Когда моя сила стала влиять на тебя, то одновременно не только ты начал желать меня, но и я тебя. В первый раз в жизни я кого-то хотела и не просто желание, а дикая жажда — Алёна сглотнула и медленно стала продвигаться в мою сторону, пока не села сверху, я не препятствовал — потому раз уж мои дни сочтены, то может ты сделаешь мне одолжение… Я хочу узнать, что это такое на самом деле быть с мужчиной, которого искренне желаешь! Может быть, тогда… Может быть, в этот раз у меня получиться…

Она медленно развязала поясок на халате и он соскользнул с плеч, открывая прекрасный вид на идеальное тело очень красивой женщины.

Девушка наклонилась ко мне так низко, что наши губы почти касались друг друга, её волосы водопадом скрыли наши лица.

— Пожалуйста, одну эту ночь, даже если она будет последней в моей жизни — прошептала Алёна и её сила начала обволакивать нас обоих, вот только я теперь могу так же.

Выпускаю свою энергию, закладывая в неё всё своё желание, которое уже одолевает меня, и она начинает перемешиваться с силой девушки. Судорожный вздох с её стороны, но Алёна не торопится, она прислушивается к тому, что начинает разгораться внутри, к тому, что заставляет забыть обо всём на свете в этот миг.

Осторожно касаюсь в поцелуе её губ, она отвечает, но так, словно всё ещё сомневается и не верит. Ещё поцелуй, уже более откровенный, ещё один. Ощущая солёный вкус на её губах и понимаю, что девушка плачет, хочу остановиться, но она против и уже сама впивается губами в страстном поцелуе, словно стремясь за один раз получить всё то, чего была лишена всю свою жизнь.

Наша сила давит и подстёгивает, но я привык держать себя в руках, только руки плохо повинуются и пальца касаются гладкой, нежной кожи, слегка касаясь, провожу по спине девушки, отчего оно тихо стонет. Силы воли ей тоже не занимать, но женщине, что сейчас со мной, нравится происходящее, её тело дрожит, а поцелуи становятся всё откровенней, иногда переходя на шею друг друга…

Я уже не помню, когда избавился от остатков одежды, но первый наш раз запомнил. Трудно не запомнить, когда это было похоже на взрыв в голове, а потом затопившее сознание удовольствие, а ещё стон. Сладостный стон девушки, которая запрокинула голову назад, а её ногти впились в мои плечи.

Потом было ещё и ещё, сила бурлила и перемешивалась между собой, не давая останавливаться, заставляя дарить другу удовольствие и, пусть будет любовь, пусть только на эту ночь, но любовь…

— Мне страшно умирать — прошептала Алёна, когда уже даже наши тела сверхов исчерпали силы и мы просто лежали на разгромленной кровати. Голова девушки покоилась на моей груди, ножка тоже была закинута на меня, да и вообще она прижималась очень сильно. Шептала она очень тихо, скорее даже не мне, а себе, но я услыхал.

— Смерти нет — вырвалось в ответ.

— А? — голос прозвучал сонно.

— Всё хорошо — прижал её покрепче — Спи.

Через минуту дыхание её выровнялось и она уснула.

— Я тут похозяйничал немного, за что искренне каюсь, Роман Александрович, или лучше Александр? Кофе будете? С утра, да после такой ночи, он просто чудо как хорош — Астафьев расположился за столом на кухне и придвинул мне чашку с ароматным напитком.

— Не помню, чтобы у меня такой был — с подозрением смотря на чашку, ответил ему.

— Что правда, то правда, пришлось запастись своим — кивнул Кирилл Петрович — у вас же, простите за прямоту, дрянь редкостная, что и кофе называть грешно.

Проснулся я резко, от стойкого ощущения, что в доме кто-то есть. Осторожно выбравшись из-под девушки, что окончательно забралась на меня и накрыл её одеялом, а сам натянул штаны, бесшумно выбрался за дверь. Быстро заглянув в комнату Асами, убедился, что это не Настя сейчас ходит по дому, девушка спала, завернувшись почти с головой в одеяло. Значит, этот кто-то чужой.

Спустившись же, увидел вот такую донельзя странную картину. Контролёр из Б. К. Р. варит кофе на моей кухне, что-то, тихонько напевая себе под нос.

— И правда вкусно — сказал я, когда всё же сделал глоток.

— А я, что говорил — довольно улыбнулся контролёр — вообще, вопреки распространившемуся мнению, Контролёры стараются не врать. Не говорить всей правды? Это сколько угодно, но не врать. Так намного проще и репутация определённая появляется. Вы согласны?

— В какой-то мере — кивнул ему, ещё не до конца понимая, что ему нужно и чего ждать.

— Тогда буду говорить откровенно и от вас жду того же — благодушное состояние с Астафьева слетело и теперь передо мной сидел сотрудник одной из самых могущественных структур страны — Что вы тут делаете, Александр?

— Хочу узнать, кто убил моих родителей — сказал и сделал глоток кофе, оно реально понравилось.

— Не найдёте и не потому, что чета Морозовых погибла случайно, совсем нет. Их убили, кто отдал приказ, не скажу, но вот организатора вы нашли. На живца, я полагаю — он побарабанил пальцами по столу — а живцом вы сделали себя. Почему же так резко вы сорвались с насиженного места из Москвы?

— Я бес — выплюнул в ответ — работа на вашу контору накрылась, а у меня были планы на неё, покопаться в истории своей семьи. Я не верю, что там ничего нет, потому как отец был сверхом. Если же накрылся этот план, задействовал другой, только и всего.

— А с чего вы взяли, что вас позовут к нам?

— Нападение на мой дом. Напавшие были сверхами и от вашей конторы просто обязан был появиться сотрудник, к тому же вы знаете мою историю и была высокая вероятность, что попытаетесь завербовать.