Мне просто безумно хотелось последовать за ней следом, чтобы узнать, что там, за дверью, но решил всё же повременить. Кто их тут знает, может, они все, такие, как эта женщина, начнут отключаться, стоит им только меня увидеть. Посмотрев на графин в руке, вынужден был признать, что воды в нём хватит ещё на один раз, а потому её надо экономить. Потому я последовал совету и вернулся в кресло, но сосуд с такой полезной влагой из рук выпускать не стал, мало того, задумавшись как-то самой, получилось, что глотнул из него и от удивления открыл даже рот, а потом воскликнул:

— О! — жидкость была чудо как хороша и я поспешил повторить эксперимент, то есть попить, второй глоток был не менее замечателен, чем первый. — Жаль, что столько вылилось на эту — горестно вздохнул, когда допил всё — Мда, жаль…

Погоревать мне по упущенным возможностям долго не дали, дверь с треском распахнулась и передо мной предстали новые люди. Медсестра в мокром халате, невольно облизнулся и одновременно вздохнул по пропавшей жидкости, седой мужчина и ещё одна женщина, но у неё халат был сухой…

Роман Александрович Савельев, так, оказывается, меня зовут и мне восемнадцать лет. Нахожусь я в исследовательском медицинском институте, недалеко от Москвы, столицы России. Зачем я здесь? Если верить словам профессора Кудряшова, того седого мужика, что явился вместе с медсестрой, которую я так неосторожно приводил в чувство, мой случай для него был уникальным, я попал под действие тёмного аспекта, который высосал из моей тушки всё, что только можно и нельзя.

У меня в тот момент возник закономерный вопрос, а где я такое счастье себе умудрился найти, если это так редко? Профессор долго мялся, но всё же приоткрыл тайну. Всё было до банального просто, я оказался не в том месте и не в то время.

«Доблестные» спецслужбы собрались провести задержание опасного преступника, который в это время решил пообедать в небольшом кафе, на мою беду, в этом же кафе решили пообедать я и мой отец, а кроме этого ещё с десяток посетителей. Надо ли говорить, что задержание пошло не по плану и преступник успел жахнуть своим аспектом на полную катушку.

По итогу пятнадцать трупов и несколько относительно выживших, среди выживших отца не было, а мне повезло, если это можно так назвать. Кроме того, полностью разрушенное здание. Профессор мне даже фото показал, что там осталось, а также фото того, как я выглядел. Будь моя голова в порядке, то скорей всего ужаснулся бы, а так посмотрел, запомнил и всё. То же самое были с новостями о смерти отца. Кудряшов, когда рассказывал об этом, внимательно за мной наблюдал, но реакции не дождался. Пусть у меня и восстановилось частично эмоциональное состояние, но память как была чистым листом, так и осталось, к тому же я не зря сказал про частичное восстановление. Новости о смерти близкого человека не вызвали вообще ничего, я его не помнил совершенно и как реагировать на такое не понимал, меня больше расстроило в тот момент то, что обед закончился, а ужин ещё не скоро.

Профессор тогда мою реакцию записал, но комментировать не стал. Зато поделился информацией по другим выжившим, они правда поступили не в этот институт, оперативники выжили и у них свои больницы, но кое-что он знал, они все поменяли статус из относительно выживших, в окончательно почивших.

Много было разговоров, после того как я стал человеком мыслящим или думающим. Кроме меня и моей истории, были различные тесты и исследования, по результатам которых мне назначалось лечение, различные курсы укрепляющих и прочего такого, призванного привести мою тушку в порядок, но пока получалось не очень. Если голова более-менее приходила в норму, сказывалось поглощение ударными темпами информации вначале из предоставленных книг, а потом и из интернета, для этого мне был выделен простенький планшет с выходом в сеть.

По мере проходящего времени и усвоения мной информации, чему способствовала просто феноменальная память, приходило понимание моего довольно шаткого положения, а также возникало ещё больше вопросов, которые я вываливал на профессора. Он по возможности, насколько я мог судить, пытался на них отвечать.

— Скажите, профессор — на очередном осмотре и разборе пройденных тестов — а за чей счёт весь этот банкет?

— Я не совсем понял ваш вопрос, Роман Александрович — он неизменно называл меня по имени-отчеству.

— Я про то, что лечение в вашей клинике стоит очень немало денег. Посмотрел тут прайс на ваши услуги, после чего даже мне стало понятно, что это очень дорого.

— Ах, вы об этом — усмехнулся доктор — то тут всё просто. Банкет, как вы говорите, оплачивает государство. Ваш случай уникальный, знаете ли, пусть людей с тёмным аспектом не очень много, но они есть и знать, как можно справиться с результатами применения их силы, дорогого стоит.

— Тогда почему я у вас, а не в закрытой клинике какого-нибудь профильного института? — спросил очевидный вопрос.

— Почему же не в профильном? Моя клиника самая, что ни есть профильная, а по поводу закрытости, то вы, возможно, обратили внимание, что для такого большого комплекса вы видите довольно мало людей, притом все они относятся к персоналу, а вот из пациентов вы одни?

Я задумался и почти сразу почувствовал себя идиотом, слона-то и не заметил. Слова доктора были чистой правдой, других пациентов не видел, только персонал, да и тех всего несколько человек. Да я даже не выходил никуда, кроме пары лабораторий, проводя большую часть времени в своей палате. Мне еду и ту приносили.

— Вижу, вы поняли — улыбнулся профессор, который оторвался от результатов тестов и с интересом наблюдал за мной — ко всему прочему, все, кого вы видели, подписали столько бумаг о неразглашении, что уж вы мне поверьте, закрытости в нашем случае хватает с избытком.

— Получается, на мне теперь будет висеть долго перед государством? — неожиданная мысль стрельнула в голове — а меня вообще выпустят отсюда когда-нибудь?

— Долга нет — развеял он одно из сомнений — результаты исследований уже являются своего рода платой, а по поводу выпустить, то также можете не волноваться, когда будете полностью здоровы, то вас тут никто держать не будет, тут не тюрьма. Кстати, о здоровье — снова углубился он в бумаги — попробуем-ка мы с вами ещё один способ, а также увеличим порцию еды. Должны же вы начать когда-то набирать вес?

Вот по поводу еды я был с ним полностью согласен, вечный голод мне уже и самому надоел до ужаса…

Прошло несколько месяцев с того момента, как я осознал себя. Дни были похожи друг на друга как близнецы, завтрак, потом процедуры и очередные исследования до обеда, потом сам обед, после которого у меня было свободное время, которое я проводил за планшетом, потом ужин, а после него традиционный разговор с профессором.

Чем дольше я здесь сидел, тем сильнее мне это не нравилось, по разным мелким деталям в разговоре с врачом, с медсёстрами и просто наблюдения, у меня крепло подозрение в том, что со всей историей, которую мне рассказывают, что-то не так. Я не мог понять, что мне не нравилось, но с каждым днём внутри крепла уверенность обмана.

Своё недоверие я решил скрыть. Кто его знает, как отреагируют на него здесь? Не запрут ли меня куда подальше, а ключик выбросят? Проверять на своей шкуре у меня не было никакого желания, она и так была подпорченная, шкура моя, хотя должен признать, что лечили меня по-честному и даже профессор регулярно тратил на это дело энергию своего аспекта.

По поводу скрытия своих настоящих эмоций. У меня это легко получалось, и никто не заподозрил подмену. Наоборот, даже та пугливая медсестра, что грохнулась в обморок при первой встрече, со временем отошла и сменила страх на вполне дружелюбное общение. А как иначе? Лёгкая улыбка и вежливость сделала своё дело.

Хотя если бы знали, что твориться у меня внутри, то наверняка бы насторожились. Там была тишина, возможно, могильная. Мне было совершенно всё равно на всех этих людей, помри они разом на моих глазах, ничего бы не ёкнуло в душе и это тоже меня не напрягало.