Annotation
Категория: джен, Рейтинг: General, Размер: Мини, Саммари: Гарри не спас Джинни в Тайной комнате.
kraa
Хогвартс мне в свидетели
КОНЕЦ
kraa
Хогвартс мне в свидетели
Гарри не спас Джинни в Тайной комнате.
Хогвартс мне в свидетели
Впервые Гарри оценил преимущество проживания в семье своей тетушки, магглы Петунии Дурсль, в день, когда его — через два дня после исчезновения Джинни Уизли — пригласили в кабинет директора Дамблдора давать тому объяснения. Подозревал он, если не сказать что чувствовал каким-нибудь… попным мозгом, что приплетут его к этому исчезновению, поэтому еще вчера отправил сову с письмом своей тёте. С просьбой о совете.
И тётя Петуния сразу ему ответила. Хедвиг вернулась с маггловским конвертом, привязанным к её ножке.
Петуния Дурсль подошла к вопросу основательно. Она по мелочам «разжевала» все странности этого учебного года, не концентрируя внимание конкретно на окаменевших учениках. Вместо этого указала она на те особенности поведения окружающих племянника людей — учеников и преподавателей — которые не оставляли поле для колебаний. В общем, всё сводилось к тому, что от него, Гарри Поттера, ожидалась определенная реакция. И новые, если можно было так сказать, свершения. То есть, героизм, связанный с риском для его жизни. По меньшей мере.
«Эти окаменения детей как-то подозрительно связаны с той первоклассницей, о которой ты упомянул, Гарри! — писала миссис Дурсль. — Ты же видел тот необычный дневник именно в её руках, а не в чьих-то других. А ее братья, вместо того, чтобы не отходить взглядом от младшей сестренки, стаей коршунов вокруг тебя вьются, словно ты падаль какая-то. И эти окаменения — от взгляда василиска как ты написал — можно было сразу подлечить, заказав из вашей больницы нужное зелье, да? Но — нет! Надо собственные, школьные мандрагоры чтобы выросли и только тогда этот упырь Снейп сварит из них лечебный отвар… Подозрительно со всех сторон, ты не находишь?
Из всего этого я делаю такой вывод — в Хогвартсе устроена некая опасная игра. Игрок — ваш директор, Шмель этот бородатый. Я не знаю, что ему нужно, но, по-моему, то, что ему нужно, так ЭТО втравить тебя в новую, опасную для тебя игру. Для этого и все эти свистопляски рыжей семейки, о которой говорят, что они Предатели крови. Или магии. Или что-то там ещё, не важно. Очень хорошо, что ты не поддался их уговорам и не пошёл не знаю куда спасать не знаю кого. Девчонку эту, их сестру… И вот что еще я тут подумала, Гарри. В сказках бравый герой убивает дракона, спасая бедную похищенную девицу, а потом его женят на ней. Запомни, дорогой, не каждую девицу надо спасать. И не на каждой спасённой обязательно потом жениться. К тому же у этой девчонки четверо старших братьев в Хогвартсе учатся, вот пусть они и спасают её. Зачем тебе жертвовать собой за недостойную тебя пару при шести братьях голодранцах?
Вспомни что я тебе все время говорю: ты — Поттер. Ты не абы-кто в волшебном мире, а наследник благородной семьи. Ты должен смотреть в оба с кем дружишь, что говоришь, какое впечатление производишь в обществе. Эти рыжие мне не нравятся с того самого дня, когда в прошлом году, провожая тебя первого сентября, мы увидели их свару у входа на платформу 9 ¾. Они тебя поджидали, устроив засаду. Точно тебе говорю. Хорошо что Дадлик смог сопроводить тебя и помочь со школьным сундуком. Держись от них как можно дальше и не иди у них на поводу. А этим летом мы вместе с тобой отправимся в Косой переулок и поищем справочник «Кто есть кто в волшебном мире». Видела я такой среди книг твоей матери. Эх! Знать бы где сейчас её вещи…»
В конце письма она подчеркнула, что его обязательно вызовут «на ковёр». А, когда — не если — а именно когда его позовут, он должен говорить следующее…
Хорошо, что письмо прилетело ещё вчера и у него была в расположении целая ночь на подготовку к встрече. Иначе пришлось бы ему туговато.
Хорошо, что у него тетя была не такая. Злая и чёрствая. И не последовала она советам изложенным в письме профессора Дамблдора, найденном в корзине тем мрачным утром второго ноября одиннадцать лет назад…
Напротив, тётя у него оказалась доброй и всё понимающей.
И вот он стоит — потому что никто его не пригласил присесть — перед сидящим за своим необъятным рабочим столом стариком с бородой до земли. Хотя все остальные присутствующие, и деканы четырех факультетов, и семья Уизли почти всем составом, расселись по диванам и креслам. Даже Рон с близнецами. Директор Дамблдор пыхтит нахмуренный, недовольный и почему-то обиженный.
Молчат Уизли, молчат деканы, молчит пока и директор. Только со стороны миссис Уизли слышен гундосый, жалостливый всхлип. А порой и тихое, подчеркивая тяжелую, напряженную тишину, подвывание.
Гарри стоит истуканом между расположенным на трехступенчатом подиуме рабочим столом профессора Дамблдора и остальными его посетителями, и ощущает себя как на суде. Где он выступает в роли обвиняемого, без предоставленной ему защиты. Спиной мальчик чувствует на себя тяжелый, сверлящий взгляд своего декана, профессора Трансфигурации Минервы Макгонагалл и удивляется её черствости. Как и наглости этих чужих ему, Гарри Поттеру, людей.
POVГарри Поттера
Сама профессор Макгонагалл, ведя его с собой сюда, холодным, сквозь стиснутые до скрежета зубы голосом, выговаривала своему ученику:
— Я вами, мистер Поттер, очень, очень разочарована, — выдала она, всем своим видом подчеркивая сказанное. — По вашей вине погибла маленькая первокурсница, сестрёнка вашего лучшего друга.
— Погибла? Вы уверены? — вскинулся Гарри.
— Да, мистер Поттер, погибла. И совершенно по вашей вине. Меня осведомили, что мистер Уизли, ваш однокурсник, со слезами на глазах просил вас помочь ему спасти похищенную девочку, но вы не пошли с ним, струсили. Этим, вы не оправдали мое к вам доверие. Мало того, вы не оправдали доверие профессора Дамблдора! Не таким хотели мы видеть сына ваших доблестных родителей, которые пожертвовали собой, чтобы жили вы. Трусом. Вы не оправдали жертву своих родителей — моих самым любимых учеников.
«Ну, на этот раз, вы меня, профессор, до глубине души обидели! Назвали меня трусом, родителей — любимыми учениками, да-да.» — подумалось Гарри. Как говорила его тетя Петуния, любимых учеников не готовят «на убой», бросив тех на баррикады справляться в одиночку с нападением одиозного темного колдуна. Который, кроме Смертельного, другими заклятиями не пользуется.
Но он промолчал и не подал вид, что обвинения декана его как-то покоробили. Молча сглотнув, для себя подтвердив, в который раз, свое в ней разочарование, чтобы позже высказаться и сразить всех этих идиотов наповал.
КонецPOVГарри Поттера
Вдруг слащавый голос Дамблдора, никоим образом не соответствующий трагической в кабинете атмосфере, вытащил мальчика из его раздумий:
— Гарри, мальчик мой, почему ты так категорически отказал своему другу, молодому Рональду, помочь тому в поисках и спасении его сестры? Ты понимаешь, что своим отказом осудил девочку Джинни на мучительную смерть?
Сам Гарри, скрестил руки у себя за спиной и, чтобы не вспыхнуть раньше времени и не дать директору втянуть себя в излишнюю полемику, потупил взор и сжал челюсти. Всё, пока, шло по сценарию его тёти, миссис Петунии Дурсль, этой великой женщины, которая соколиным взглядом зрит в будущее, как некая пророчица и всегда дает дельные советы.
— Я думал, что ты добрый и ответственный мальчик! — продолжил вещать директор, стиснув руки поверх снежно белой бороды. Слегка поддавшись вперед, чтобы фиксировать взглядом притихшего мальчика, он вперил взгляд в его зеленые глаза и выпустил в него тоненький жгутик Легилименции. Ему показалось, что мальчик плохо о своем директоре думает. Но, неожиданно встретил зеркальный блок отторжения и его невербальное заклинание вернулось обратно. Дернувшись назад, старик сморщил лоб от стрельнувшей в голове боли, потом стиснул веки, поправил свои очки и продолжил капать Поттеру на мозги. — Я был готов поклясться, что ты истинный гриффиндорец, всегда готовый, если нужно, в огонь шагнуть, защищая своих друзей…
