С той самой ночи стражу на стенах усилили, ворота держали закрытыми. Это помогло отогнать шайку мародёров, проявившуюся, как всегда неожиданно. Скорее всего, отряд аркайлской лёгкой конницы из молодых дворян, желавших сыскать воинскую славу на полях сражений с подлыми захватчиками-квинальцами, заблудился и отстал от своих. Одиной замок, выглядевший не слишком грозно показался им желанной добычей, но залп из арбалетов, произведенный со стены, подействовал убедительнее любого проповедника-миротворца. Потеряв двух коней и увозя до десятка раненых, искатели наживы и увеселений живо ретировались.

Бдительность не ослабляли.

Именно поэтому новую кавалькаду заметили издалека.

Полтора десятка всадников. Без знамён и штандартов. За ними — крытая повозка. Парусина когда-то была покрашена в синий цвет, но со временем выцвела и полиняла, отчего напоминала осеннее небо.

Ехали они по дороге, не скрываясь, и держали курс прямиком на ворота замка.

Стражник, первым заметивший гостей, доложил прану Уиллу, а тот забил тревогу.

Загудел охотничий рожок. Трижды отрывисто, один раз — долго.

На стены взбежали кринтийцы, на ходу проверяя — легко ли ходят в ножнах мечи. Взвели арбалеты. Суровые воины перешучивались и осыпали друг друга подколками. Уж для них полтора десятка врагов сущая ерунда.

Офра стояла вместе со всем, опираясь локтями на каменный парапет. Метательные ножи на месте. Арбалет изготовлен к бою. Она точно не будет обузой для готовящихся к бою мужчин. И ещё посмотрим, на чьём счету окажется больше убитых.

Хмурая Морин что-то горячо втолковывала Кигану Дорн-Дрэгану и старому волынщику Диглану. Вполголоса, но жестикулировала так бурно, что напоминала маленькую ветряную мельницу.

Всадники приближались. Офра прищурилась, стараясь их получше разглядеть.

Вот так штука!

Она даже присвистнула от удивления.

Возглавлял кавалькаду тот самый кевинальский лейтенант, которого незадолго перед их отъездом назначили командующим всей армией Вожерона. Рысивших по обе стороны от него молодых пранов в кирасах и шляпах с перьями она не знала, равно как и пожилого сухопарого священника, натянувшего на голову капюшон. А вот следом ехал старый знакомый. Коло Щёголь! Более неожиданной встречи трудно представить. Зачем он явился? Устраивать сцены ревности? Увещевать её не водиться с Чёрным Джа? Вот ещё! Офра — не маленькая девочка. Она сама способна решать, как строить свою жизнь. Пусть только заикнётся! Она вобьёт ему в глотку кинжал по самую крестовину!

Всадники приблизились.

Эпилог

Ч. 2

Остановились около подъёмного моста, цепи которого давно уже заржавели и намертво застряли на барабане. Хвала Вседержителю, хоть ворота оставались крепкими — не только тараном, но даже из пушки с первого раза не прошибёшь толстые дубовые доски.

— Я — главнокомандующий армии Вожерона, Пьетро альт Макос! — провозгласил кевиналец.

Его взгляд цепко скользил по лицам стоявших на стене людей.

Коло тоже оглядел защитников замка. Офру как будто и не заметил. Во всяком случае, не подал вида. Она же не отрывала от него глаз, серьёзно прикидывая — всадить болт из арбалета или подождать?

— Я помню вас, лейтенант Пьетро! — ответил гофмейстер Уилл. — Или теперь правильно говорить — генерал Пьетро?

— Называйте, как хотите. Для меня это не имеет значения. Прошу впустить нас в замок. Доложите прану Гвену альт Расту!

— Боюсь, с докладом у нас ничего не получится, — пробормотал Уилл и негромко спросил Морин. — Пускаем?

— Пускаем! — отозвалась кринтийка.

Пока стражники отодвигали засов и открывали створки, скрипящие плхо смазанными петлями, Офра успела спуститься во двор, который не предназначался для такого количества людей и коней и сразу стал похож на рыночную площадь. Не протолкнёшься.

Пран Уилл и Морин молча наблюдали, как спешившиеся солдаты из числа охраны генерала вытаскивают из повозки носилки с лежащим на них человеком.

— Расступитесь, расступитесь… — суетливо поговорил священник со страдальческим выражением лица.

Раненый или больной, привезённый в замок, явно происходил из благородных. Офра никогда раньше его не видела. Тёмно-русые волосы, изрядно тронутые сединой, собраны в длинный «хвост», переброшенный на грудь. Давно не стриженная бородка с серебристым клоком ниже левого уголка рта. Не высокий. Тощий, но это, скорее всего, из-за болезни. Возраст? Офра на глазок дала бы ему лет пятьдесят, хотя на самом деле, наверняка, меньше. Можно ли его назвать красивым? Рядом со слащавым и томным Пьетро альт Макосом, пожалуй, нет, но женщинам он должен был нравиться. Есть немного от сурового воина и от учтивого кавалера. Правда, последний слегка запущен, будто отсидел в темнице несколько месяцев. Кто такой, любопытно знать?

— Ланс? — краснолицый Диглан Дорн-Дав протолкался к носилкам. — Да пришибёт меня святой Эодх своей секирой, это же Ланс альт Грегор!

— Да, это менестрель, — кивнула Морин. — Что случилось?

— Смертельно ранен в сражении при Аледе, — ответил Пьетро, не вдаваясь в подробности. — Мы хотели, чтобы перед смертью он попрощался с Реналлой. Он это заслужил. — Кевиналец вздохнул. — И она тоже.

— Боюсь, что из этого ничего не выйдет, — быстро проговорила Морин. — Болезнь не отпускает её.

— Как так?

— Мы делали всё что могли, но ей становится всё хуже. Сейчас она без сознания.

Кринтийка тоже не стала объяснять всех обстоятельств, хотя Офра поделилась с нею всем, что узнала в ту ночь от прана Гвена. И правда, зачем блестящему офицеру, возможно, будущему супругу герцогини знать, что Реналлу травили миспикелем и яд впитался настолько, что никакие усилия Гвидо не помогали.

— Значит, всё было напрасно… — Генерал Вожерона выглядел так, будто во сё произошедшем только его вина. — Все старания…

— Мы должны хотя бы попытаться! — с неожиданной решимостью вмешался священник. — Вседержитель суров, но справедлив. Милость его безгранична. Позвольте мне прочитать молитвы и попытаться исцелить их.

— Вседержитель, несомненно, обладает великой силой, способной поднимать даже мёртвых, — возразил Пьетро. — Но вы, отец Сабан, не Вседержитель.

— В милости своей Он дарует силу даже слабым смертным! — Глаза бывшего духовника Лазаля горели праведным огнём. Мало кто решился бы оспаривать его слова. — Не человек творит чудеса, а вера! Если мне удавалось помочь его светлости, то я должен попробовать спасти величайшего менестреля. И я буду молиться и налагать руки. Ибо в «Деяниях Вседержителя» сказано — и возложит длань болящему на чело.

— Его светлости? — на этот раз вопрос вырвался у прана Уилла, который до сей поры сохранял каменную неподвижность и невозмутимость.

— Четырежды мне удавалось спасти герцога Лазаля от желудочной и печёночной хвори, вызванной чревоугодием и пьянством. Четырежды он восставал с одра, который все почитал смертельным. И если Вседежитель помогал мне тогда, то почему откажет в мольбе сейчас? Ланс альт Грегор, хоть и вёл бурную жизнь, но грешил менее, нежели его светлость Лазаль.

Все ошарашено молчали. Многие знали о болезнях и чудесных исцелениях правителя Аркайла, но никто не связывал их с невзрачным священником, никогда не выставлявшем себя и свои поступки напоказ.

— Но он умер, в конце концов, — только и сумела сказать Морин.

— Все люди смертны, — отвечал отец Сабан. — Возможно, мне удалось бы вымолить для него ещё лет пять, но его светлость, разгневавшись, отослал меня в обитель Святого Бердана. Когда у него случился очередной приступ, я просто не успел. А поднять из гроба под силу только Вседержителю.

— Так что же мы медлим! — Офра услыхала свой голос и сама удивилась донельзя. Всё что она слышала раньше о знаменитом менестреле, о его любви, об испытаниях и скитаниях, раньше не воспринималось всерьёз. Сказка для тех кто любит душещипательные истории. И вдруг она попала в сказку, которая наделе оказалась гораздо жёстче и страшнее, чем можно было представить. И конец в ней обещал быть несчастливым. Но также нельзя! Все любят истории со счастливым концом! — Вы стоите здесь и болтаете, как деревенские кумушки у колодца, а любой из них может умереть прямо сейчас! Разве Ланс альт Грегор и Реналла заслужили это? Они так страдали, что мы обязаны им помочь! Пусть они обретут счастье! Не так много усилий нужно приложить для этого!