В первый же день, когда я наиграл их ей дома, она радостно запищав повисла у меня на шее и я получил большую порцию вкусняшек в виде поцелуев и объятий. Запела она их с первого раза, что было неудивительно: песни в моём времени писались для Алсу, голос у которой даже с большой натяжкой не назовешь выдающимся. Для Габи это были как уроки сольфеджио в музыкальной школе во втором классе. Поэтому подумав ещё, я решил попробовать что-то посерьёзнее и для исполнения и для восприятия. Чтобы мурашки по коже... Выбор мой пал на песню " Любовь похожая на сон". Даже в 90-х и в последующие годы она пользовалась неизменным успехом, а сейчас, в начале 70-х, когда советскую эстраду без слёз слушать было невозможно это будет просто бомба! Единственно, я никак не мог решить в каком варианте её сделать. Можно было просто отдать её Габи, а можно было исполнить самому, переделав слегка текст, под мужской вариант. И последним вариантом было сделать песню в виде диалога: первый куплет девушка признаётся в любви, а во-втором - как бы её парень отвечает. Так и не остановившись ни на одном, я написал канонический текст для девушки и отправился к Габи. Парням пока решил песню не показывать. Сначала надо было убедиться, что Габи сможет на экстриме исполнить самые верхние ноты. Можно, конечно было припев петь спокойно, без надрыва, но тогда пропадала изюминка.

- Солнышко, - без предисловий начал я, усевшись в комнате Габриэль за пианино. - А есть ещё такая песня. Там очень хорошие слова, но мелодия довольно трудная. Вот послушай.

Я стал играть мелодию на пианино, а Габриэль глядя в листок со словами тихонько напевала, пробуя песню "на вкус" и когда я проиграв вступление, куплет и припев хотел уже остановиться, чтобы узнать её мнение она запела. С первых же слов у меня побежали знакомые мурашки! Или это я всегда так реагирую на её голос? Но как только голос Габи набрал мощь в припеве мне стало ясно, что ни о каком дуэте мечтать не приходится - на фоне этого чарующего, наполненного такими эмоциями голоса мой, даже значительно улучшенный за последнее время уроками с Василь Иванычем, звучал бы скажем так, бледновато и просто испортил бы впечатление.

Затих последний звук, я молча смотрел на Габи.

- Что? - не выдержала она первой. - Тебе не нравится?

- Габи, я просто перебираю в памяти все русские слова и не могу найти подходящих! - ответил я беря её за руки и усаживая к себе на колени. - Вот ты мне скажи, как тебе удавалось столько лет скрывать такой голос? У меня просто нет слов! Нет, правда! Я думал, что уже знаю твои возможности, но ты меня постоянно просто поражаешь!

- Ты меня немного запутал, - наморщила лоб Габриэль. - Скажи просто: тебе нравится или нет?

- Да как ты можешь сомневается? - начал было я снова, но вовремя остановился и просто сказал. - Мне очень-очень-очень нравится! Так понятно? Ты просто чудо!

И хотел просто чмокнуть её в губы, но она обхватила мою голову руками и ... всё поплыло перед глазами.

- Да, солнце моё, пение - не единственное твоё достоинство! - переведя дух сказал я глядя в её сияющие глаза. - Целуешься ты ничуть не хуже!

И тут же увидел лукавые искорки в этих большущих глазищах.

- Так, стоп! Не будем продолжать эту тему! - взмолился я.

- Ага, испугался! - радостно воскликнула Габи. - Но, когда -нибудь я до тебя доберусь!

Где-то за неделю до 8 марта дирижёр, войдя в студию обычной своей стремительной походкой и найдя глазами Виталия коротко оповестил:

- В ГДО привезли инструменты и аппаратуру, которую вы просили у полковника Громова. Немцы не знали для кого она конкретно, поэтому привезли туда. После обеда пойдём вместе смотреть.

У всех участников группы лица в ширину стали больше, чем в длину от улыбок! Дообеденные репетиции и сам обед мы были как на иголках, а весь путь до ГДО мы едва сдерживались, чтобы не подгонять дирижёра идущего и так очень быстро на своих длинных ногах. Если бы его не было, уверен мы припустили бы бегом!

Павел Васильевич уже ждал нас.

- Ну, поздравляю вас! Не каждый день такие подарки перепадают! - сказал он после обмена приветствиями. - Но вы заслужили их! Пойдёмте в зал. Я распорядился отнести всё сразу туда, уверен, что сразу же захотите попробовать.

Мы толпой повалили за ним.

Каждый усилитель и акустическая колонка имела свой собственный контейнер для перевозки с удобными ручками. Отдельно лежали инструменты. Я сначало схватил было футляр с саксофоном, но тут меня привлек слегка потёртый кофр для гитары с характерной надписью на боку, от которой у меня забилось сердце. " Не может быть!" - прошептал я, откладывая саксофон в сторону.

- Это тоже нам? - ещё не веря такому счастью спросил я.

- Всё, что на сцене - ваше! - ответил начальник ГДО. - А что, какие-то проблемы? А ты об этом! - увидел он у меня в руках кофр с гитарой. - Я тоже удивился, что не новая. На немцев не похоже. Но насколько хватило моего немецкого языка - это передала таможня. Они там изъяли незадекларированные товары и эту гитару. Сказали, может нам сгодится? Что, не подойдёт?

- Да вы что, Павел Васильевич?! - я от радости забыл о субординации, о чём сразу же напомнили мне нахмуренные брови дирижёра.- Да я с ней спать буду! Это же Гибсон!

И не обращая больше внимания на ничего так и не понявших присутствующих, я осторожно открыл кофр. Внутри лежал золотой Gibson Les Paul, такой же как у Гарри Мура.

" А ведь он только начинает свою карьеру! Его ещё мало кто знает." - мелькнуло в голове.

- Что, правда хороший инструмент? - заинтересовался Чихрадзе.

- На мой вкус это сейчас лучшая гитара в мире! - поглаживая гриф сказал я.

- А ты откуда это знаешь, Любимов? - удивился дирижёр.

Блин, опять палюсь!

- Да я слышал по радио о ней, ещё на гражданке. - выдал я первое, что пришло в голову.

- Тут они ещё передали какие-то коробочки, - показал начальник ГДО. - Сказали, что это какие-то детали к ней.

Я быстро подошёл к Сидоренко, чтобы не отвечать на дальнейшие расспросы дирижёра.

Я уже понял, что за "коробочки" немецкие таможенники изъяли у безымянного бедолаги. Да, это была пара педалей для создания эффектов. Повезло, так повезло! О такой гитаре я пока даже не мечтал, откладывая строительство планов по её добычи на будущее, а тут - вот она, сама меня нашла! Я невольно покосился на небеса: " Спасибо от души!"

Парни, между тем разбирали свои " подарки".

Серёга, с застывшей на лице улыбкой маньяка споро монтировал ударную установку. Наконец-то постучит на полной установке. Виталий подключал свою гитару к новенькому усилителю Lay Selection, смирившись, с тем, что я сразу заграбастал себе Гибсон.

Юра Богданович любовно погладил новенький орган гэдээровской фирмы Vermona ET6-2, с двумя клавиатурами. Не Хаммонд, конечно, но лучшее, на что можно было рассчитывать в нашем положении.

Подвигав целым рядом ползунков и пощёлкав клавишами Юра добился сочного и мощного звучания.

- Ну, Юра, теперь ты король сцены! - хлопнул я его по плечу. Юра рассеянно улыбнулся, весь поглощённый изучением инструмента.

- Посмотри саксофон, - напомнил дирижёр.

А точно, совсем забыл от радости! А для дирижёра духового оркестра он был важнее всех этих гитар.

Сакс оказался гэдээровской фирмы Хюллер. Не фирменный, конечно, но очень и очень достойный инструмент! Вот он был совершенно новёхонький или как любил говорить Вася Онопко - муха не сидела!

Я закинул на шею шнурок, прицепил к нему саксофон и заиграл "Тень твоей улыбки" выбрав тональность пониже, чтобы послушать как звучат низа. Даже " не раздутый" сакс порадовал сочным звуком. "Мясо!" - как говорили музыканты. По глазам дирижёра я понял, что он оценил инструмент. Второй куплет я сыграл на октаву выше и Чихрадзе одобрительно поджал губы.

- Теперь у тебя есть собственный инструмент, - сказал он, когда я закончил. - А то Слатвинский всегда переживает, когда ты берешь его личный на выезд.