Михаил замер. Шестерёнки в его глазах на мгновение остановились, а затем закрутились с бешеной скоростью.

— Ты… — прошептал он, и в его механическом голосе прозвучала чистая, человеческая ненависть.

Фигура в красном медленно подняла руку, отбрасывая капюшон. Под ним был не человек — череп с неестественно выступающей нижней челюстью, усеянной множеством острых зубов. В глазницах пульсировал тот же багровый свет, что исходил от колоссальной фигуры.

— Хранитель, — произнесло существо, и его голос звучал как шуршание тысячи насекомых. — Пять веков… А ты всё ещё цепляешься за этот мир.

Елена почувствовала, как её барьер дрогнул под напором чужой силы. Существо сделало лёгкий жест, и воздух вокруг него наполнился чернотой, принимающей форму тысяч крошечных игл, направленных на них.

— Мастер Ли! — воскликнул мастер Ю, его спокойствие наконец дало трещину. — Кто это?

Голос Хранителя прозвучал глухо, словно из глубокого колодца:

— Тот, кто убил Тан Сяо пятьсот лет назад. Верховный Жрец культа, открывший первый портал скверны.

Глаза мастера Ю расширились, словно он услышал имя из древней легенды.

— Верховный Жрец… — прошептал он. — Но ведь он погиб при закрытии разлома!

— Он не погиб, — мёртвенно-спокойным голосом ответил Михаил. — Он слился со скверной. Стал её аватаром.

Аватар скверны широко улыбнулся, обнажая ряды острых зубов:

— Как трогательно, что ты помнишь меня, Хранитель. А я помню её крик, когда моё лезвие вошло между её рёбер.

Металлическое тело Михаила задрожало от ярости. Голубое свечение вокруг него сгустилось, превращаясь в клинки чистой энергии, вырастающие из его рук.

— На этот раз я закончу то, что не сделал тогда, — прошептал он и бросился вперёд с нечеловеческой скоростью.

Аватар скверны изогнулся немыслимым образом, уходя от удара, словно был соткан из дыма. Чёрные иглы устремились к Михаилу, оставляя в его металлическом теле крошечные дыры, из которых сочился серебристый свет.

Одновременно тени, сопровождавшие мастера Теней, рванулись к воинам школы Текущей Воды. Их длинные конечности изгибались под невозможными углами, атакуя с нечеловеческой скоростью.

— Предатель! — крикнул мастер Ю, выхватывая изогнутый клинок с гравировкой в виде волны. — Значит, школа Теневого Шёпота всё это время служила скверне!

Мастер Теней покачал головой:

— Не скверне, Цзи. Равновесию. Школы погрязли в своих догмах, забыв истинное предназначение. Текущая Вода слишком мягка, Пылающий Разум слишком прям, Каменное Сердце слишком неподвижно. Мы пытаемся удержать баланс.

— Это не баланс! — крикнул мастер Ю, отбивая атаку тени. — Это уничтожение!

Воздух в зале наполнился разрядами энергии. Золотой свет печати Феликса, серебристое сияние барьера Елены, голубоватые вспышки техник школы Текущей Воды, чернота теней и багровые всполохи скверны — всё смешалось в хаотичном водовороте.

Лин наблюдал за развернувшимся хаосом с высоты своего укрытия. Каждая фракция преследовала свои цели, кричала о защите мира, но в основе всего лежали личные мотивы. Михаил жаждал мести за погибшую пятьсот лет назад возлюбленную. Мастер Теней стремился к власти над новым мировым порядком. Мастер Ю защищал наследие своего учителя.

Он перевёл взгляд на Феликса и Елену. Их объединённая энергия окутывала древний механизм, проникая в его сущность, пробуждая спящие узоры. В их действиях не было жажды власти или мести — только решимость исправить искажение, вернуть миру естественный порядок.

Неестественная тишина окружила Лина, словно мир на мгновение задержал дыхание. В этой паузе он осознал своё место — не человек и не чудовище, но мост между мирами. Его трансформированное тело, сохранившее черные линии скверны после очищения, было уникальным. Он мог видеть обе стороны, мог ощущать как порядок, так и хаос.

И теперь он понимал — ни одна из сторон не была полностью права или полностью неправа. Скверна не была абсолютным злом — она была естественной силой, стремящейся к экспансии. Порядок не был абсолютным добром — он был системой ограничений, стремящейся к стабильности.

Если равновесие не существует естественным образом, его нужно создать.

Лин поднялся во весь рост и прыгнул вниз, в самый центр сражения. Его тело двигалось с нечеловеческой грацией, словно у него были крылья. Он приземлился между Верховным Жрецом и Михаилом, останавливая их поединок.

Верховный Жрец отступил на шаг, чёрные иглы зависли в воздухе, направленные теперь на нового противника.

— Интересно… — прошипел он, изучая Лина. — Ты ни человек, ни аватар. Что ты такое?

Лин почувствовал, как чёрные линии на его коже пульсируют, реагируя на близость аватара скверны. Энергия внутри него, прежде дремавшая, теперь просыпалась, словно зверь, почуявший добычу.

— Я архивариус, — ответил он, и его голос звучал странно — словно говорил не один человек, а несколько одновременно. — Хранитель знаний. И я вижу, что вы все заблуждаетесь.

Он повернулся к Верховному Жрецу:

— Ты думаешь, что служишь силе трансформации и свободы. Но на самом деле ты — инструмент поглощения, раб скверны, который забыл, что когда-то был человеком.

Затем он посмотрел на Михаила:

— А ты считаешь, что защищаешь этот мир. Но правда в том, что ты застыл в прошлом, цепляясь за призрак давно потерянной любви. Твоя защита стала тюрьмой — для мира и для тебя самого.

Верховный Жрец зашипел от ярости:

— Как ты смеешь…

Но Лин уже шагнул к нему, двигаясь быстрее, чем могло заметить человеческое зрение. Его рука, с чёрными линиями, пульсирующими под кожей, коснулась груди аватара.

— Я чуть не стал таким, как ты, — тихо сказал Лин. — Я поддался обману скверны, как и ты когда-то. Но разница между нами в том, что я увидел правду — ты давно потерял контроль.

Он ощутил структуру существа перед собой — не плоть и кости, а сложное переплетение энергий, удерживаемых вместе первичной скверной. На поверхности — память и личность Верховного Жреца, глубже — бездонный колодец чужеродной силы.

— Позволь показать тебе, что такое истинный контроль над скверной, — прошептал Лин.

Чёрные линии на его коже вспыхнули, став ярко-фиолетовыми. Энергия потекла между ними — не от Лина к аватару, а наоборот. Верховный Жрец задрожал, его тело начало истончаться, словно воск под пламенем свечи.

— Невозможно… — прохрипел он. — Ты не можешь…

— Могу, — спокойно ответил Лин. — Потому что я — равновесие. Не борьба с тобой, не отрицание тебя. Принятие и трансформация.

С каждым мгновением тело аватара становилось всё более прозрачным, а чёрная субстанция струилась к Лину, впитываясь в его кожу. Лин чувствовал, как знания и воспоминания Верховного Жреца вливаются в его сознание — ритуалы, проведённые пятьсот лет назад, первое открытие портала скверны, десятилетия существования в качестве проводника между мирами.

И за всем этим — страх. Глубинный, всепоглощающий ужас перед истинной сущностью скверны, которая использовала Верховного Жреца лишь как инструмент, марионетку.

Колоссальная фигура Матери всех возможностей содрогнулась, её многочисленные глаза обратились к Лину и её аватару. По её огромному телу пробежала волна беспокойства.

Ты не можешь. Ты создан мной. Ты часть меня.

Лин улыбнулся, продолжая вбирать чёрную субстанцию:

— Я был создан тобой. Но преобразован ими, — он кивнул в сторону Феликса и Елены. — А теперь я становлюсь чем-то большим.

Последние остатки аватара растворились в пальцах Лина. Тело архивариуса сияло фиолетовым светом, в котором смешивались багровые оттенки скверны и голубоватое сияние защитного контура. Его глаза стали двухцветными — один золотистый, как нити вероятностей, другой чёрный с красными прожилками, как сама суть скверны.

Елена чувствовала, как барьер вокруг неё и Феликса истончается. Энергии атак от сражения вокруг, концентрация скверны в воздухе отнимали частицы её силы. Руки дрожали от напряжения, серебристый свет становился всё тусклее.